Я не нашел ни одной личной вещи, ни единой монеты, отсутствовали даже одеяло и запасы продовольствия!
Подошедший здоровяк взглянул на разложенные на столе предметы, сморщившись понюхал содержимое фляги, дунул в трубку и, почесав бороду, мудро изрек:
— Это фляга и металлическая трубка!
— Да ну? — не на шутку поразился я. — Как же я сразу-то не догадался, что это фляга и трубка! Ты меня просто спас! Рикар, мне интересно, что это за каша во фляге и для чего служит трубка!
— Не знаю, господин, — пожал плечами здоровяк и предложил: — Кашу можно Лени дать попробовать. Его все одно не жалко.
Рассмеявшись, я отрицательно покачал головой и спросил:
— Думаешь, это еда? Если судить по запаху, то не похоже.
— Точно не знаю, но если есть бурдюки с водой, то, значит, ниргалы нуждаются в воде.
— Понял ход твоих мыслей — если пьют, то, значит, и едят. А как едят, если у них шлемы не снимаются? О!
Прихватив со стола трубку, я подошел к раскинувшемуся на снегу телу и попробовал вставить трубку в круглое отверстие напротив рта. Трубка подошла идеально. Все оказалось просто. Не имея возможности снять шлем, ниргалы принимали пищу и воду через небольшое отверстие в шлеме с помощью специальной трубки.
Учитывая, что нормальный человек не согласится на такую пытку добровольно, то получается, что ниргалы либо не люди вообще, либо их смогли заставить пойти на такое безумие. Я склонялся ко второму варианту, но буду уверен, лишь когда взгляну на ниргала, полностью извлеченного из скорлупы доспехов.
К возвращению Лени с мотком прочной веревки на плече я уже успел разобраться с предназначением фляг и загадочных трубок. Рикар споро закрепил на теле закоченевшего ниргала веревочные петли, и, ухватившись за них, мы, кряхтя, взгромоздили эту тушу на стол. Тяжелый. Как только этих ниргалов выдерживали лошадиные спины.
Ниргал застыл на столе в нелепой позе — ударивший мороз за ночь превратил его в кусок льда. Стряхнув с трупа остатки снега, я начал внимательно рассматривать места соединения стальных чешуек на шее. В первую очередь я собирался стащить закрытый шлем и наконец узреть лицо столь несокрушимого врага.
Злопамятный Рикар подхватил одну из разложенных на столе фляг и, злорадно улыбаясь, направился к Лени.
— Слушай, Лени, — ласково проворковал здоровяк, протягивая тому флягу с серой кашей, — отхлебни- ка отсюда чуток. Порадуй господина.
— А… а что там? — с подозрением спросил Лени, не торопясь принимать флягу.
— Самое что ни на есть лучшее вино ниргалов, попробуй, тебе обязательно понравится! Давай, всего один глоток!
— Спасибо за угощение, брат Рикар, но не хочу туманить голову с утра, — вывернулся Лени, но здоровяк отступать не собирался:
— Пей, кому сказано! А то силком волью!
— Да не буду я пить!
— Так! — рявкнул я, ударив ладонью по столу. — Вам заняться нечем? Лени, я тебя за хозяйственником нашим посылал! Ну и где он?
— Здесь я, господин, — отозвался Тезка, торопливо шагая ко мне. — Звали?
— Звал, — кивнул я. — Радуйся, счастье тебе привалило. Забирай эти сумки с инструментами и тащи к себе в логово.
— Правильно, господин! — встрял Лени. — Как есть логово! Ничего не допросишься! Веревку и ту давать не хотел!
— Вам все дай да дай! Нет бы принести чего-нибудь! — окрысился Тезка, споро навьючивая на себя сумки с вещами. — Господин поставил меня добро беречь! Вот я и стерегу!
Послушав завязывающуюся перебранку, я сплюнул, подхватил молоток и зубило и повернулся к ожидающему меня ниргалу. Сейчас я был даже рад морозу — благодаря холоду тела еще не начали разлагаться, и нам не грозила трупная вонь и прочие прелести, связанные с этим неприятным процессом.
Чтобы сбить одну броневую пластину с шеи ниргала, мне пришлось нанести больше десятка ударов, и лишь тогда чешуйка поддалась и слетела с места. Жестко прикрепленные к нижнему краю шлема длинные чешуйки другим концом крепились к кольчуге на шее. Значит, помимо крайне плохого обзора из-за узких щелей в шлеме ниргалы толком не могли повернуть шею, и, чтобы взглянуть в сторону, им приходилось поворачиваться всем телом.
Не знаю, кто создал этих тварей, но он пошел по пути максимальной защиты, плюнув на все остальное и посчитав, что, создав неуязвимых для оружия ниргалов, он дарит им непобедимость. Я начал сомневаться в этом после первого боя, а сейчас, когда получил возможность изучить мертвые тела, то полностью утвердился в своих выводах. Практика показала, что, несмотря на прочные доспехи, ниргалы не выдерживают тяжелых ударов и — самое главное — ударов тупым оружием.
Это их первое слабое место. Пройдя ожесточенный бой, получив многочисленные удары и пережив несколько падений с большой высоты, ниргалы погибли, но вот их доспехи остались практически неповрежденными — мелочи вроде нескольких сорванных и погнутых пластин не в счет. Доспехи до сих пор более чем надежно защищали своих мертвых хозяев. Мой вывод прост — не надо стараться пробить мощную защиту. Нет. Надо стараться поразить самого ниргала, используя его защиту против него — броня не обладала жестким каркасом и прилегала вплотную к телу. От удара мечом ниргал даже и не почешется, но если приложить его по спине увесистым боевым молотом, то мало ему не покажется.
Второе слабое место ниргалов — это их шлем. Если залепить ему смотровые щели смолой, то ниргал на время ослепнет — ведь он просто не имеет возможности снять шлем и будет вынужден остановиться и заняться очисткой шлема.
Хорошо. Значит, случись новая встреча с ниргалами, надо следовать особой тактике — сперва использовать смолу для ослепления твари, а затем несколько воинов глушат беспомощного ниргала молотами. Надо обсудить это с Рикаром.
Жалобно звякнув напоследок, еще одна пластина сдалась и отлетела в сторону от удара зубилом. Дело движется. За моей спиной перебранка набирала обороты, но я не вмешивался — уже успел выучить, что воины подзуживают друг друга вполне беззлобно. Развлечения ради. Вот и сейчас Тезка выпустил пар, собрал оставшиеся сумки и гордо удалился в сопровождении рыжего Лени, а здоровяк присоединился ко мне, и работа закипела с удвоенной силой.
Мощный удар Рикара сорвал последнее крепление. Больше ничто не мешало снять шлем с головы ниргала. Переглянувшись со здоровяком, я кивнул, и Рикар, обхватив шлем обеими ладонями, осторожно стащил его. Голова ниргала предстала перед нами во всей своей красе. Вернее, во всем ужасе. Судя по всему, некогда это было человеком…
Кольчуга плотным коконом охватывала голову, оставляя открытым лишь лицо мертвенно-белого цвета. Глаза с невероятно расширенными зрачками безжизненно смотрят в серое небо. Лицо покрывают многочисленные шрамы, образовывая затейливый рисунок, щеки и подбородок исковерканы следами ожогов. Укрывающая голову кольчуга покрыта коркой запекшейся крови, излившейся из ушей, носа и рта, — тяжелые последствия падений и ударов.
— Создатель, кто же мог сотворить такое? — пораженно прошептал здоровяк, вглядываясь в мертвое лицо. — Господин, загляните ему в рот. У него нет языка. Срезали подчистую.
Преодолевая брезгливость, я заглянул в окровавленный рот и убедился в правоте здоровяка — язык обрезан под самый корень, остался лишь жалкий огрызок. Большая часть зубов отсутствовала, обнажая голые десны.
— Рикар, позови отца Флатиса. Он должен на это взглянуть.
Кивнув, здоровяк пошагал к пещере, я же продолжил осмотр. Если шрамы могли быть следами многочисленных боев, то как объяснить явно специально сделанные ожоги на подбородке и щеках?
