Желтое море, окрестности порта Циндао (Германия),
за пределами территориальных вод.
Павел Павлович Одинцов
На эскадру явились их благородие, губернатор Циндао, герр капитан цур зее фон Труппель. Читал, как благосклонно относился он к русским морякам на этой войне в той истории. Ничего особенного, обошел строй кораблей на катере, кстати, с утра на всей эскадре матросы драили все, что в принципе поддается надраиванию. Наш 564-й тоже приведен в состояние надраенной адмиральской яхты.
Герр фон Труппель в первую очередь поднялся на 'Громобой', осмотрел повреждения. Говорят, задавал вполне дельные вопросы. Кстати это первая война броненосных флотов и даже, если учитывать, что большую часть японской мощи с карты сняли все-таки мы, то опыт моряков реально побывавших в бою бесценен. Уже становится очевидным, что при применении осколочно-фугасных снарядов огромные смотровые щели в боевых рубках являются причиной ранения и гибели самых ценных морских специалистов, адмиралов и командиров кораблей. Вот контр-адмирал Иессен убедился в этом на собственной шкуре. А ведь мы пока не внедрили в жизнь боеприпасы объемного взрыва? Шутка, отложим- ка мы эту технологию на 'потом'.
Губернаторский катер двигался от корабля к кораблю, было видно, что капитан цур зее старается сократить время посещения каждого следующего корабля, но пытается тщательно это скрыть. Конечно же, его главным интересом в этом осмотре является наш 564-й, но признаться в этом, значит потерять лицо. Мы, даже для человека несведущего в военно-морских делах, очень резко отличаемся от других кораблей эскадры. Как 600-й Мерседес от сборища 24-х Волг, Жигулей и вообще Запорожцев. А герр фон Труппель человек сведущий, и даже очень.
Вот, после: 'Громобоя', 'Рюрика', 'России', 'Богатыря', 'Баяна', 'Аскольда', 'Новика', подошла и наша очередь. Трап уже опущен, герр губернатор поднимаются. Первое впечатление произвел калибр четырех трубных пятидесяти трех сантиметровых торпедных аппаратов. Здесь пока используют калибр тридцать пять - тридцать восемь сантиметров и в аппарате по одной или две трубы. Наши АК-630 не вызвали какого либо удивления, подобные системы здесь тоже используют, только они калибром поменьше. Комплекс АК- 100 вызвал удивление, почему на крейсере только две пушки и почему калибр такой маленький... Капитан второго ранга Николай Оттович фон Эссен молча пошевелил губами, загнул пальцы и выдал герру губернатору на родном языке, что на боевом счету этих двух пушечек уже более двух десятков японских миноносцев... А капитан первого ранга Карпенко сказал, что для губернаторского удовольствия сбил бы первым же снарядом кормовой флаг на стоящем в порту японском крейсере, только боится, что пострадают невинные прохожие, поскольку снаряды у нас только осколочно-фугасные и шрапнель... Для губернаторского удовольствия и произведения дипломатического эффекта, стрельнули один раз в сторону открытого моря из реактивного бомбомета. Эффект превзошел все ожидания, капитан цур зее фон Труппель был так впечатлен исполинским столбом воды, смешанной с огнем и дымом, что сразу поверил во все остальные рассказы. Вертолеты перед подходом к Циндао мы убрали в ангар, а комплексов 'Кинжал' и 'Раструб-Б', он откровенно не понял. Пожелал спуститься в лазарет и побеседовать с адмиралом Иессеном. Ему сказали, что сейчас Карл Петрович не контр-адмирал, а обыкновенный раненый и разрешение на разговор надо спросить у корабельного врача. Который врач, хоть и имеет чин капитан-лейтенанта и является начальником медицинской службы корабля, но такие решения принимает, не исходя из воинского устава, а исключительно из клятвы Гиппократа. Капитан-лейтенант медицинской службы Бутов попросил перевести герру губернатору, что контр-адмирал Иессен получил в бою кусок рваного железа в живот, благополучно прооперирован и находится в состоянии медикаментозного сна. И будет находиться в таком состоянии еще не меньше суток. Да и после пробуждения, означенному раненому будут противопоказаны все разговоры на служебные и политические темы, до полного выздоровления. Да доктор у нас строгий, дал только глянуть на контр-адмирала Иессена от двери. Аппаратура интенсивной терапии, наверное, напомнила нашему гостю о лаборатории Франкенштейна. Видимо уже составив себе впечатление, герр губернатор быстро откланялся и убыл в порт. А мы остались ждать заката, ибо именно на закате вчера и вошел в Циндао 'Чиода'.
22 марта 1904 года, Вечер.
Желтое море, окрестности порта Циндао (Германия),
за пределами территориальных вод.
Кубрик морских пехотинцев.
Морской пехотинец Сергей Никонов, 20 лет.
И вот сидим мы все и охреневаем потихоньку, только что нам зачитали ПЛАН, о какой это замечательный план. А озвучил его сам товарищ Одинцов, спецпредставитель теперь непонятно кого и чего. Ну и какого рожна Жук молчит, все меня достало, счас как спою, упс. не успел.
- А вот я хотел узнать у командования, какого рож....
- МОЛЧАТЬ! - кхм это наш лейтеха, по кличке Жук, ну Жуков его фамилия, послухаем командира, однако.
- Вы товарищ Одинцов простите великодушно, но план пройдет только под план.
- Не понял.
- Я к тому, что нам на все отделение столько плана не найти, что бы самим себе могилу не за понюшку табаку искать.
- Товарищ лейтенант... - Одинцов прищурился так, будто на прицел взял, - объяснитесь, пожалуйста
- Да, я лейтенант и опыта у меня еще мало, но даже того, что есть, хватает, что бы увидеть, что в результате действий по вашему плану, половина погибнет, а вторая в госпиталь ляжет.
Ух как разошелся наш взводный, аж красный весь, кхе, как бы ему боком не вышло, вон 'секретный' представитель тоже смотрит, как то нехорошо.
- И, что, вы хотите сказать, что эту 'Чиоду' нам придется просто топить?
- Никак нет, мы предлагаем проработать план штурма крейсера второго ранга Японского Императорского Флота 'Чиода', сам план боя уже выработан, осталось обговорить детали и взаимодействия.
Да, такого Одинцов не простит, отыграется, не так разговор пошел, ох не так, да еще полкаш адмиральский с ним, смотрит удивленно, ох не видел он, как иногда боевые офицеры штабных по матери пришпиливают, куда там боцманам. Ну да, а вот Одинцов подозрительно спокоен, хоть его план обо...ли, свой навязали и все в грубой форме, ох повидал дядька жизнь, только не на море, однако.
- Товарищ лейтенант, вы специалисты и ваше слово в таких вопросах главное. - Одинцов, его офицеры еще Пал Палыч зовут, хрустнул костяшками пальцев. - Единственная просьба, впредь обходиться без концертов, если у вас есть свой план... Вам, ставят задачу, вы решаете, как ее выполнить наилучшим образом. Если задача невыполнима, не прите на рожон, так и скажите. Будем думать о других вариантах. Мы с капитаном первого ранга Карпенко лучше утопим нахрен это старое корыто, между прочим, даже не своими пушками, а 'Баяна' или 'Аскольда', чем похороним кого-то из вас. Ферштейн?
Ох, какое удивление у местного сухопутного полкана,
- Виноват, товарищ Одинцов, но и вы, нашей специфики не зная, нас не спрашивая..., короче приношу свои извинения.
- А, проехали. Извинения приняты.
А что, неплохо разрулили оба, наш дал понять, что в его епархию не лезь без спроса, а энтот вроде тож достойно вышел из положения.
- Итак, при проходе 'Чиоды' запланированной точки, к нему с бака и юта заходят КА-27 и засыпают артиллеристов обоих орудий светошумовыми и слезногазовыми гранатами, как вариант использовать еще дымовые шашки, дым очень едок. После обработки арт расчетов, каждый проходит своим бортом, обрабатывая вышесказанным 'компотом' шкафут. Особое внимание летунам обратить на мостик, они находятся вот тут, - Жуков водит указкой по плану крейсера на экране. - обработать со всем тщанием, после начала концерта, офицеры обязательно выйдут, после обработки десантируете по тросам, приданных бойцов из третьего отделения.
- Тащ лейтенант, а нам обрабатывать из 'валов', пока летаем?
- Хорошо бы, да не получится, СШГ вам все цели засветят, но если получится - будет вам плюс, чем
