всего, не пошёл.
Саша, решившись исчезнуть на денёк, прикинул, что далеко не полезет, а покурит у входа и водочки выпьет. Но корешам обязательно расскажет, что облазил всю пещеру – ведь проверять следы не пойдут.
Путь до пещеры знаком до мелочей и не вызвал проблем. Чуть менее трёх километров по железной дороге для молодых ног – просто разминка. Дальше – по тропинке, протоптанной в снегу неведомыми доброхотами. Впрочем, три сотни метров даже через перемёты не великое расстояние. Наконец и узкая щель входа. Сам собой организуется привал. При всей бесшабашности молодости любой спуск под землю мероприятие серьёзное. Парнишка в который раз проверяет снаряжение и, порвав пакет, достаёт пачку сигарет. Спичка отдаёт жёлтый язычок пламени табаку. Первая затяжка – и лёгкий туман в голове. Дым сигареты странным образом придаёт уверенности в собственных силах. Была мыслишка почать бутылку, но, прикинув все за и против, он оставляет мероприятие на потом. Там во тьме, в обстановке таинственности, запас огненной воды будет гораздо нужнее.
Честно говоря, сразу после того как свет скрылся за поворотом, Саша пожалел о том, что решился идти один. Мрак пещеры ощутимо давил на психику, нагонял ужас звенящей тишиной. И это несмотря на то, что он здесь, под землёй, часто играл в прятки с друзьями. Играли без света, только у того, кто водит, была свечка; и ничего, никто не трусил. А сейчас – один. Это плохо. Можно, конечно, повернуть назад, но гладкое стекло бутылки толкало вперёд к озеру. Там на берегу можно будет приложиться к горлышку, и, если верить взрослым дядям, после этого любое море становится по колено. Да и оставленная в глубине пещеры тара полностью подтвердит почти любые рассказы, можно и приврать – никто не проверит. Дело за малым – дойти.
Знакомой дорогой юный спелеолог быстро пробирался к цели – берегу подземного озера. Бывая в этой пещере по нескольку раз за год – от нечего делать или сопровождая заезжих туристов, он знал все повороты и закоулки и мог добраться туда даже без фонарика, и сейчас понимал, что осталось пройти совсем немного. Саша всё ускорял шаг, при этом постоянно оглядываясь назад. Страшно.
Сегодня он и не вспомнил, чего боялся, хотя я для интереса спросил его об этом, но толкового ответа так и не получил. В те годы страх и ужас ассоциировались с чем-то невидимым, непонятным, но одновременно опасным и страшным. Реального образа даже в момент паники мозг нарисовать был не в состоянии. А детские картонные дурилки про бабу Ягу, лешего, Кощея были лишены образного восприятия и никак не подходили на роль властелинов тьмы. Это сегодняшний мир наводнён образами. Молодёжь с молоком матери впитала то, что есть в нашем мире жуткие монстры. Все их видели в кино и все понимают, что они всегда где-то рядом. Вопрос только один: кто вынырнет из мрака? Сегодняшний продвинутый тинейджер, оказавшись в такой ситуации, запросто может сойти с ума, ожидая, когда к нему во тьме протянут руки с лезвиями ножей Фредди Крюгер или прочая потусторонняя сволочь.
Наконец последний поворот и – ничего, нет масляных пятен на воде, мало того, нет и самой воды; озеро странным образом исчезло. Довольно приличный водоём точно испарился, оставив после себя некое подобие каменной ванны. Становится совсем не по себе. Только собрав волю в кулак, Александр не бросается обратно, туда, где всё залито солнечным светом и голубой купол неба над головой. Он закуривает, тщетно пытаясь успокоиться. Толстая золотистая фольга зубами срывается с горлышка. Первый глоток ожёг горло, но, чуть согрев душу, он не прогнал страх, зато разбудил зверский аппетит.
Наверху полдень – пора обедать. Торопливо разложив закуску, он наливает водку в захваченную из дома гранёную рюмочку. Выпить хотелось уже и для смелости. Только третья доза принесла хмельное состояние и спокойствие. Сытый и умиротворённый, Александр снова закуривает, хмелея с непривычки ещё больше.
Водка делает русского человека смелым до безумства. Но в силу молодости спиртное возымело ещё и другой эффект. Сигареты, водка – а он еще добавил, подействовали как снотворное. Он расстелил куртку и прилёг, думая чуть отдохнуть и уже потом пойти дальше, но сон ставит крест на таких замыслах.
Пробуждение было неожиданным. Он проснулся, чувствуя, что промок. Подскочил и осмотрелся. В блёклом свете фонаря становится ясно одно – он по-прежнему на берегу подземного озера, а вода, которой совсем недавно не было, вернулась в свои берега. Фосфоресцирующие стрелки часов замирают в районе девяти вечера. Боже! Проспал весь день.
Вода вернулась – новая загадка, но сейчас это всё второстепенно. Пора возвращаться домой. Уходя, Саша оставил бутылку в самом труднодоступном месте как доказательство своего присутствия. Оставшуюся водку пришлось вылить, ибо мутило сильно. Интересное наблюдение: сидя на берегу реки, озера, большинство выплескивают из посуды любую жидкость в водоём, точно отдавая неким богам их долю. Саня поступил так же: выплеснул водку в озеро, поставил пустую бутылку на выступ в стене и решил умыться. К вороху загадок добавляется ещё одна – вода, всегда холодная в пещерах, сейчас была ощутимо тёплая, почти горячая. Ни о каком умывании уже и речи не было – бежать, не известно от чего, но бежать.
Обратный путь занял намного меньше времени. Спотыкаясь о камни, разбивая в кровь ладони и коленки, он выскакивает из пещеры и со всех ног бежит к деревне. Только на половине пути он чуть успокоился. Что это было? В голове целый рой мыслей, но, признаться честно, ни одной более-менее серьёзной.
Сейчас, рассуждая здраво, можно было бы предположить наличие поблизости некоего промышленного объекта, способного нагревать и испарять большие объёмы воды. Но в этой глухомани ничего подобного никогда не было. Впрочем, вопрос спорный: чекисты хранить тайны умели, и некий шанс, конечно, оставался. Вулканическая деятельность на Урале – это что-то из области давно ушедших нет не лет, а целых геологических эпох и как версия абсолютно неправдоподобна. Что остаётся? Идей, объясняющих нагрев серьёзного объёма воды, нет. Врать моему товарищу смысла не было, он мне первому рассказал – друзьям детства не стал: думал, что засмеют.
Был момент, когда он, размышляя над происшедшим, пытался себя уверить в том, что это ему померещилось из-за спиртного, но, становясь старше, расстался с этой мыслью и пришёл к выводу – это из области паранормального. Следующие походы в пещеру, а он бывал там ещё много раз, были только в больших компаниях. И каждый раз, подходя к берегу, он обязательно трогал воду рукой – не тёплая ли. Но подобного больше не случалось. Конечно, это вовсе не означает, что процессы нагрева прекратились, вполне возможно, он просто приходил не в то время.
Постепенно воспоминания о загадке отодвинулись на задний план, повседневные дела и заботы не предполагают постоянного размышления над загадкой, случившейся тридцать лет назад. Но мои рассказы об уфологии воскресили тему. Саша потом уже мне сказал, что, услышав первый раз о моём увлечении, вздрогнул и вспомнил всё. Он долго не решался поведать эту историю – уж очень она неправдоподобная, мало того, какая-то запутанная, мутная. Летающие тарелки и всякие разные аномалии – ерунда по сравнению с таким проявлением неведомого.
Ведь сегодня многие псевдоучёные, изучающие необъяснимые явления, происходящие практически во всех уголках земного шара, как будто специально (а я так и думаю) выбирают для исследования случай или объект, привязанный к реальности только по времени, а место, как правило, указывается очень приблизительно. Такое положение удобно: что-то было, случилось тогда-то, есть очевидцы, а указать конкретное место, где можно обнаружить следы, – не имеется возможности. Всё это на руку дельцам от уфологии: можно много рассуждать и никогда не приводить никаких конкретных физических доказательств, оставляя на всеобщее обозрение лишь всякого рода теории. На Морозкиной можно, а я так и хочу сделать: найти реальные следы того происшествия.
Вот это и было тем основным «но», из-за которого я и поехал. Разгадывание таких головоломок – моё любимое времяпровождение. Я увлекаюсь уфологией, и мысли враз закрутились вокруг непознанного.
Глава 3
Вот и речка; я узнал место, рисунок оказался точен даже в деталях. Утоптанная дорожка поворачивает от моста к небольшому омутку: спуск по течению начну оттуда.
Морозкина оказывается маленьким, текущим среди камней ручейком с берегами, заросшими черёмухой. Заросли так густы, что часто речушку не только не видно, но даже и не слышно. Лишь влажная прохлада от воды, висящая в воздухе, напоминает о ней.
Я втянулся в походный ритм и нисколько не устал, но, поразмыслив, решаю устроить последний привал. Куря ароматную сигарету, проверяю – не забыл ли чего в машине, впрочем, всё равно ведь назад
