Предупреждая новую реплику Артура, Мородер сказал:
— Любимая поговорка этой ведьмы была: «Ты никуда не уйдёшь!» в ответ на угрозы мужа развестись. Она говорила это так часто, что он сам, избавившись, наконец, от неё, повторял эту фразу бесчисленное множество раз, пока тут кутил.
— Полагаю, он был в компании какой-нибудь сногсшибательной красотки?! — полуутвердительно, полувопросительно сказал Ванвингарден.
— О, да! Вот её имя я как раз запомнил — то ли Эмма, то ли Элла.
Услышав это имя, Артур насторожился. Сделав решительное лицо, он — в который уже раз — обратился к тюремщику Клэю: «Я хочу отлить, дико хочу!», но тот угрожающе вскинул арбалет, страшное в его руках оружие, присовокупив: «Ссы под себя, урод», и Артур сделал едва ли не самое нелогичное в такой ситуации: влил в себя очередную порцию виски.
— Вздорная баба, которая прожила жизнь, задумавшись раз навсегда о какой-то ерунде, — общительно продолжал Мородер. — Моя жена не ангел, но уважает меня гораздо больше, чем эта ведьма, из-за которой парень инсценировал собственные похороны. А он зарабатывал куда больше меня. На те деньги, что я выручил в тот день, я построил это заведение, сюда стали приезжать байкеры — косяками, огромными толпами. Я открыл ещё две точки, в которых управляются жена с сыном. И конечно же, я сменил вывеску.
Он с жаром рассказывал, промахиваясь сигаретой мимо пепельницы, и закончил весёлый рассказ такими словами:
— …и эта ведьма издавала оргазмические стоны всякий раз, когда ей удавалось довести мужа до белого каления!
Мородеру удалось развеселить своих гостей, и, если он и лишился сегодня двоих постоянных посетителей благодаря меткой стрельбе Клэя Юргенса, то благодаря красноречию приобрёл пятерых новых. От хохота дрожали стены. Зал наполнился вызывающим удушье и заставляющим бить ногой ближайший стул смехом, по сравнению с которым другие признаки веселья показались бы шёпотом.
— Ты никуда не уйдёшь! Надевай гондон! Жри маёнез, сука! — хохотали собравшиеся.
На пике веселья Шмудо красноречиво заёрзал на стуле. Майкл инстинктивно повернул голову в сторону барной стойки — туда, где находился Клэй, про которого все забыли. Как по команде, остальные посмотрели туда же. Воцарилась такая тишина, что Майкл расслышал крик чаек на улице. Над барной стойкой нависала миссис Юргенс, будто бы прибывшая трансфером из ада: напряжённая мимика, плотно сжатый рот, крутые желваки, играющие на скулах из-под слипшихся волос; а под нахмуренным, собранным в морщины лбом, из-под сдвинутых бровей глядели полные сосредоточенной ненависти глаза. Страшен был пламенный взор её глубоко запавших глаз на мертвенно-бледном лице, страшна была она вся, диким ужасом, наводящим содрогание, дышала вся её фигура. Ужас этот разросся огромно и всех присутствовавших захватил в свой мир.
На какое-то мгновение Майкл стал похож на фонарь из тыквы, какие делают на Хеллоуин. Затем, также быстро, тыква скисла. Он поднялся и неподвижно застыл, слыша, как стучат его зубы. Он вспомнил подробности похорон Удо Юргенса — эта новость шесть лет назад облетела весь город, её много обсуждали. Лицо Ванвингардена вытянулось в болезненной гримасе, закатив глаза к небу, он мысленно предался молитвам. Артур мрачно усмехнулся: очередной виток сюжета в этом триллере — это повод задуматься, и, пожалуй, глотнуть виски. Весельчак Мородер смотрел во все глаза на миссис Юргенс, и цвет лица его принимал то багровый, то синюшный оттенок. Лицо Шмудо было, как зола, его глаза выражали предельный испуг.
Всем стало ясно, что счёт жертвам не окончен, и за Клэем не заржавеет поупражняться в меткости стрельбы из арбалета, а за его матерью — в бешенстве понажимать курок револьвера. Мизансцена заставила лицо Артура скорчиться в сложной гримасе, где сочетались бешенство, чувство страха и бессилия перед сопляком с арбалетом и непреодолимое желание выпить.
Напряженную тишину разорвал замогильный рёв миссис Юргенс. В её теле, казалось, уже дышала могила, руки её окаменели в воздухе с распростертыми пальцами, и в безнадёжной ярости метала она свой взгляд на окружающие предметы.
В эту суровую минуту у всех без исключения зрителей по коже пробежали мурашки, зашевелились волосы и задрожали внутренности. Со страхом, диким забвением страха взирали они на это явление. Связанные на полу не видели этого зрелища, и оно не затронуло их сердца, зато звуковое сопровождение проняло до всех остальных органов.
Несколько мгновений миссис Юргенс пребывала в этой позе… а затем рухнула замертво.
Клэй растерянно скосил взгляд в сторону матери.
— Ма-а-ам!!!
Артура словно порывом ветра подбросило в спокойном кресле — он набросился на Клэя. Тот машинально нажал на спуск и выпустил стрелу, но слишком поздно, Артур правой рукой сбоку ударил его по шее и сбил с ног. Джамал проворно подобрал оброненный Клэем револьвер. Арбалет остался на барной стойке, и Мородер не замедлил схватить его. Артур упал на Клэя всем своим мускулистым телом, несколько секунд они дрались, точно дикие звери, потом Клэю удалось упереться коленом Артуру в грудь и сбросить его с себя. Он успел выхватить из колчана стрелу, но Артур ухватил его за кисть руки, державшей стрелу. Левой рукой Артур нанёс Клэю сильный удар в лицо.
Юноша застонал и выпустил стрелу из рук. Рядом суетился Мородер с арбалетом в руках, выгадывая, как бы ударить им Клэя, и Джамал с револьвером. Артур вскочил на ноги и до того, как Клэй успел прийти в себя от удара, выхватил у Джамала револьвер и взял молодого Юргенса, этот юный цветок зла, на прицел. Тот полусидел на полу, из ссадины под глазом стекала кровь, зубы были оскалены.
— А вот х** вам всем! — крикнул он злобно, в его глазах светилась первобытная ярость.
— Х** будешь показывать всем на суде! — парировал Артур, с трудом переводя дыхание.
В тишину неожиданно ворвался истошный крик Шмудо: «Помогите! Помогите!!!» Увидев подъехавший на стоянку перед заведением чёрный Cadillac Escalade, он подбежал к двери и теперь что есть силы дёргал её, молотил её руками.
— Разобьёшь стекло, дебил! — рявкнул Мородер и устремился к двери, на ходу вынимая взятые из подсобки запасные ключи, ворча под нос: «И так одни убытки сегодня».
Артур на одно только мгновение отвлёкся, и этого оказалось достаточно, чтобы Клэй, выхватив из колчана новую стрелу, с ходу же метнул её в Артура. Стрела угодила в руку, державшую револьвер, острый наконечник застрял в мягких тканях. Артур выронил револьвер, зал огласился воплями и отборной бранью. Джамал успел поднять оружие с пола, но Клэй и не собирался забирать его — вместо этого он юркнул за барную стойку, туда, где лежала его мать.
Майкл с бокалом виски в руках подошёл к Артуру, вытащил стрелу из раны, и выплеснул на неё половину содержимого бокала.
— Ничего, неглубоко, — успокоил доктор Майкл. — Но надо промыть и наложить повязку.
— И неплохо бы, наконец, отлить, — добавил Артур.
И они проследовали в туалет.
В это самое время в заведение вошли Карл Юргенс и Ник Флинн:
— Ну ничего себе!
— Ну вы, ребята, тут веселитесь!
Чтобы поспеть за Карлом, Флинну пришлось выпить свой ледяной кофе залпом, отчего у него разболелась голова. Они устроились в машине и выехали на трассу. Люди на тротуаре замелькали перед глазами с устрашающей скоростью.
— Я в таких случаях всегда упираю язык в нёбо. Дело в том, что оно соединяется с тем же нервом, что и лоб. Вот как он идёт, — Карл провёл линию, которая начиналась рядом с носом, вела за ухо и дальше к затылку. — А потом он соединяется с мозговым стволом. Вот почему мозг думает, что причина боли в голове, а не в нёбе.
Флинну потребовалось несколько секунд, чтобы переварить данную информацию. После чего он был готов принять участие в этой дискуссии:
— Странно, что мозг после миллионов лет эволюции всё ещё делает такие ошибки.
