Посему, отложивши всякую нечистоту и остаток злобы, в кротости примите насаждаемое слово, могущее спасти ваши души.
Мы должны уметь слышать слово Божье, оказывающее на нас благотворное воздействие, мы должны принимать его. Раскрывая тему, Иаков касается четырех аспектов этого процесса. Во–первых, речь идет о соответствующей подготовке к принятию слова (отложивши всякую нечистоту и остаток злобы); во–вторых, — о соответствующем отношении к этому (в кротости) ; в–третьих, — о том, что принимается (насаждаемое слово); и, в– четвертых, — об ожидаемом результате (могущее спасти ваши души).
Сначала мы рассмотрим те два элемента стиха 21, которые связаны с предлагаемым учением Иакова (насаждаемое слово, могущее спасти), а затем перейдем к двум другим элементам, которые помогают полнее воспринимать это слово.
В рассматриваемых строках Иаков определяет третью цель, к которой стремится наше новое естество: спасти ваши души. Первая цель — «чтобы нам быть некоторым начатком Его созданий» (18) — стремление полностью принадлежать Господу; вторая цель — «правда Божия» (20) — умение жить праведной жизнью, которую Он уготовил для нас; и теперь определение третьей цели — спасение наших душ. Чудесами исцеления, которые творил Иисус, люди «спасались» от болезней и смерти, оказываясь в положении личной «святости» (Лк.7:50; 8:48). Это позволяет нам представить себе то всеобъемлющее спасение, которое Иисус пришел исполнить (Мф. 1:21; Деян. 4:12).
О спасении можно говорить как об уже происшедшем (Ин. 19:30; Тит. 3:4—7), потому что работа по нашему спасению была завершена Иисусом, когда Он умер за нас. О нем можно говорить как о будущем, потому что мы не можем испытать спасение в полной мере до тех пор, пока Иисус не придет на землю еще раз (напр.: Рим. 5:9; 1 Пет. 1:5). Но спасение также выражается в том, что день за днем мы способны испытывать все в более полной мере то, что для нас сделал Господь Иисус (напр.: 1 Кор. 15:2 [досл, «которым и спасаетесь»]; 2 Кор. 2:15). В этом отрывке Иаков употребляет время глагола (аорист), которое подчеркивает силу насаждаемого слова, способную сделать спасение реальным.
В таком случае каждый прожитый нами день должен являть новые доказательства того, что мы спасены, что внутри нас работают новые силы и что Господь созидает из нас «единое целое». Сила, которая побуждает нас исполнять эту работу, — это насаждаемое слово. Слово насаждаемое встречается только в Новом Завете, но в греческой литературе, по свидетельству Роупса, оно обозначало то, что «естественно», по контрасту с «приобретенным» или «принятым», что «имеет глубокие корни» в противовес чему–то «искусственному». Софи Лоуз предлагает выражение «насаждаемое с рождения», и хотя она не развивает эту мысль далее, вполне возможно считать Божье слово «насаждаемой» движущей силой, приведшей к новому рождению (18) и способствующей повседневному возрастанию. При обращении ко Христу нам извне представили Благую весть, которая уже была вложена в наше сердце тайным образом. А в период духовного преобразования наша новая природа укрепляется, набирает силы, откликаясь на ту самую Благую весть, которая и представляет собой сокровенную тайну нашей жизни. Рост происходит тогда, когда мы принимаем все в более полной мере слово, сделавшее нас детьми нашего Отца, «слово истины» (18), которое, как мы уже видели, Иаков отождествляет со словом Писания.
Иаков и здесь показывает, насколько близко ему учение Иисуса. В притче о сеятеле из Евангелия от Марка (4:20) речь идет о посеянных семенах и о том семени, что «принялось». Добрая почва дает хороший урожай только тогда, когда люди «слушают слово и принимают» его[29]. Когда почва становится «единодушной» с посеянным семенем, оно прорастает, что в конечном итоге приводит к созреванию урожая. Если в череде повседневных дел мы способны расслышать слово истины, если насаждаемое слово находит отклик в нашей душе, это приводит к нашему спасению.
Но что делает почву доброй, что помогает нам расти? Во–первых, почву нужно очистить: отложивши всякую нечистоту и остаток злобы. Во–вторых, очищенную почву нужно удобрить (для укрепления корней), чтобы и далее пребывать ей в кротости.
Однокоренное с существительным нечистота (rhyparia) наречие (rhyparos) появляется в 2:2, где говорится о «скудной» одежде. Прилагательное и глагол (rhypareuomai) употреблены в Откровении 22:11 для обозначения моральной «нечистоты» и «осквернения» — всего, что позорит, пачкает или обесценивает нашу жизнь. Злоба — очень общее слово. Оно вытекает из понятия «зла» вообще и обозначает в самом широком смысле все, что может быть «плохого» в нашем характере или поведении. Под словом остаток в этом стихе подразумевается «избыток», «излишек», то, что осталось. Это понятие сходно с тем, как радость коринфян преизобиловала над их скорбями (2 Кор. 8:2), или с тем, какую устремленность в деле распространения Евангелия предвидел Павел по сравнению с уже достигнутыми успехами (2 Кор. 10:15). Смысл данного отрывка очень близок к Посланию к Римлянам 5:17, где это слово (perisseia) выражает способность благодати не только исправлять последствия вреда, нанесенного грехом, но и демонстрировать много большую силу. Иаков говорит, что зло укоренилось в нашей жизни как «изобилующее» понятие, потому использование в стихе слова остаток вполне уместно. Мы стараемся выполоть сорняки зла в одном месте, но обнаруживаем их в другом, они цветут буйным цветом там, где мы считали их уничтоженными. Этим автор выносит обвинительный приговор теории безгрешного самоусовершенствования в этой жизни. Наша жизнь — это беспрерывный труд, с мотыгой в руках, это борьба с нашей ветхой, порочной натурой. Здесь Иаков как нельзя более реалистичен.
Многие садовники вздыхают, признавая, что «терпят поражение» в борьбе с сорняками. Мы тоже могли бы сожалеть о поражениях в нашей духовной битве, но Иаков не представляет ситуацию безысходной. Насаждаемое слово способно нас спасти, оно обладает жизнестойкостью нового естества, ему обеспечена поддержка в виде «всякого даяния доброго и всякого дара совершенного» (17). Чтобы привести в действие его могущественные силы, нужна всего лишь кротость (prautes). Этим качеством обладал Христос, ибо Он Сам сказал: «Я кроток и смирен сердцем» (praus, Мф. 11:29). Кротость проявляется в «смиренной доброте» к людям (Адамсон). Если думать о Боге, вернее о слове Божьем, то кротость можно определить так: «качество духа или состояние, находясь в котором мы принимаем все Его деяния и Его отношение к нам как добро… никак не оспаривая»[30]. Этот дух просто говорит «да» в ответ на учение и повеления слова. Кротость — это «разум, расположенный к познанию» (Кальвин) и послушанию с постоянной готовностью внимать и принимать.
