— А вот попробуй с ним пообщаться — сам поймешь.
Тэнго поблагодарил и повесил трубку.
Через несколько суток вечером Тэнго позвонил Комацу. Тот все еще был на работе. Как и предупредил редактор, речь Комацу сильно изменилась. Раньше он болтал без умолку, легко перескакивая с темы на тему, а теперь мямлил так, словно посреди разговора беспрерывно думал совсем о другом. Что-то глодало его изнутри. Во всяком случае, это был не тот крутой Комацу, каким Тэнго его знал. Ибо тот Комацу всегда держался стильно и не менялся лицом, что бы его ни терзало в душе и какие напасти бы ни преследовали.
— Как ваша болезнь? — спросил Тэнго.
— Какая болезнь?
— Ну вы же так долго не работали из-за болезни.
— Ах, это… — будто вспомнил Комацу. — Да черт с ней, с болезнью. Об этом я тебе еще расскажу — как-нибудь вскорости. Сейчас не могу говорить, как хотелось бы.
«Как-нибудь вскорости»? — повторил про себя Тэнго. В речи Комацу слышалось что-то странное. Словно он намеренно отдалялся в разговоре от собеседника. Произносимые им фразы звучали плоско и безжизненно.
Разговор этот Тэнго закончил сам — вежливо попрощался и повесил трубку. Ни о «Воздушном Коконе», ни о Фукаэри упоминать не стал. По тому, что он услыхал, было ясно, что Комацу сейчас избегает подобных тем. Никогда еще до сих пор этот болтун не признавался в том, что «не может говорить, как хотелось бы».
Так или иначе, то был их последний разговор. В конце сентября. И вот прошло два месяца. Хотя раньше Комацу звонил часто и болтал подолгу. Конечно, он выбирал, с кем общаться, но обычно формулировал мысли на ходу, вываливая на собеседника что в голову взбредет. И Тэнго исполнял для него роль этакой тренировочной стенки, в которую посылают теннисный мячик. Появлялось у Комацу настроение — звонил безо всякого повода. Причем в любое время дня и ночи. Не хотел — не звонил неделями. Но чтобы не давал знать о себе больше двух месяцев кряду — такое случалось редко.
Может, ему просто неохота ни с кем общаться? — думал Тэнго. Такие периоды случаются у каждого, даже у Комацу. Да и у самого Тэнго не было к нему особенно срочных вопросов. Продажи «Воздушного Кокона» упали, о книге уже никто не вспоминал, а где находится без вести пропавшая Фукаэри, Тэнго прекрасно знал и так. Если понадобится, Комацу позвонит ему сам. Не звонит — значит, незачем.
И все же пора бы ему объявиться, думал Тэнго. Слишком уж прочно засела в голове странная фраза Комацу: «Об этом я тебе еще расскажу — как-нибудь вскорости».
Тэнго позвонил приятелю, который подменял его в колледже, и спросил, как идут дела.
— Все хорошо, — ответил приятель и поинтересовался здоровьем отца.
— Никаких изменений, все время в коме, — ответил Тэнго. — Дыхание не прерывается, температура с давлением низкие, но стабильные. Только в сознание не приходит. И не страдает. Похоже, так и уйдет в свои сны…
— Не самый плохой уход, — заметил приятель бесстрастно. Вводная часть в его фразе отсутствовала. Но тому, кто провел несколько лет на матфаке, к подобным сокращениям не привыкать. Так что ничего неестественного Тэнго не услышал.
— Ты в последнее время смотрел на луну? — спросил его Тэнго. Из всех знакомых Тэнго этот приятель — чуть не единственный, кого можно спрашивать о луне без риска показаться сумасшедшим.
Приятель на пару секунд задумался.
— В последнее время? Не припомню. А что там с луной?
— Найдешь время — глянь как-нибудь. Интересно, что скажешь.
— Что скажу? В каком смысле?
— Да в каком угодно. Какие мысли тебя посетят, когда будешь смотреть на нее, вот и все.
Опять небольшая пауза.
— Такие мысли, наверно, непросто облечь в слова.
— О словах не задумывайся. Главное — понять, что в ней особенного.
— Что в ней особенного, когда я на нее смотрю?
— Именно так, — подтвердил Тэнго. — А если не будет никаких мыслей — так и бог с ней.
— Сегодня пасмурно, посмотреть не получится. Но когда прояснится, попробую. Если не забуду, конечно.
— Спасибо, — сказал Тэнго и, попрощавшись, повесил трубку. «Если не забуду, конечно». Вечная проблема выпускников матфака. О том, что их не интересует, всегда вспоминают с большим трудом.
Время для посещения больных истекло, и перед уходом Тэнго попрощался с сестрой Тамурой, дежурившей в регистратуре.
— Спасибо за помощь. Всего доброго.
— Сколько вы еще пробудете у нас, Тэнго? — спросила она, поправляя пальцем очки на переносице. Ее смена, похоже, закончилась, и теперь вместо белого халата на ней были темно-лиловая гофрированная юбка, белая блузка и серый кардиган.
Остановившись перед нею, Тэнго задумался.
— Пока не решил. Смотря как все сложится.
— А на работе вас не хватятся?
— Меня товарищ подменяет, так что пока все в порядке.
— А где вы обычно питаетесь?
— В столовых, — ответил Тэнго. — Гостиничная кухня готовит только завтраки, так что обедаю и ужинаю в кафешках неподалеку…
— Вкусно?
— Да не то чтобы. Просто я об этом как-то не задумываюсь.
— Так не годится, — нахмурилась медсестра. — Вам нужна калорийная пища. Вы уже выглядите, как лошадь, спящая стоя.
— Лошадь, спящая стоя? — удивился Тэнго.
— Да, лошадь спит стоя. Не видели никогда?
Тэнго покачал головой:
— Не приходилось.
— Ровно с таким же выражением, как у вас, — сказала сестра. — Зайдите в туалет и взгляните на себя в зеркало. На первый взгляд — вроде не спите, а приглядеться — спите как убитый. Глаза открыты, но ничего не видят.
— Лошади спят с открытыми глазами?
Сестра кивнула:
— Вот так же, как вы сейчас.
Тэнго и вправду захотел пойти в туалет и посмотреть в зеркало, но передумал.
— Ладно. Постараюсь есть калорийную пишу.
— Как насчет якинику? [9] Не желаете?
— Якинику?
Мяса Тэнго почти не ел. Не то чтобы не любил, просто именно к мясу тяги обычно не возникало. Но сейчас, когда сестра Тамура упомянула о жареном мясе, ему вдруг захотелось вспомнить этот полузабытый вкус. Возможно, желудок и правда требовал больше калорий.
— Сегодня после работы мы решили поесть якинику.
— Мы?
— Дождемся полседьмого, когда у них кончится смена, втроем и отправимся. Ну как, вы с нами?
Остальными двумя были плечистая Оомура с ручкой в волосах и юная миниатюрная Адати. Похоже, все трое дружили не только на работе. Тэнго задумался над приглашением. С одной стороны, нарушать устоявшийся распорядок дня не хотелось. С другой стороны, он не мог найти предлога, чтобы отказаться. Весь городок уже знал, что свободного времени у Тэнго хоть отбавляй.
— Ну, если не помешаю… — ответил он.
— Конечно, не помешаете, — сказала медсестра. — Мы не приглашаем из вежливости тех, кто может
