изменяется; в этой текучести и рождается некий великий смысл. И чем дольше Аомамэ в таком состоянии, тем призрачнее делается ее тело. Она смотрит на свои ладони — и различает то, что за ними. Глядит на живот — и видит кости и внутренние органы. «Этак я скоро совсем исчезну, — думает Аомамэ. — Что же случится со мной, когда я стану невидимой?» Но ответа она не знает.
В два часа дня звонит телефон и будит Аомамэ, задремавшую на диване.
— Новости есть? — спрашивает Тамару.
— Никаких, — отвечает она.
— А человек из «Эн-эйч-кей»?
— Больше не появлялся. Грозился прийти, но, похоже, только запугивал.
— Возможно, — допускает Тамару. — Только оплата за «Эн-эйч-кей» у тебя переводится автоматически через банк. Об этом написано в квитанции, наклеенной на двери твоей квартиры. Сборщик взносов не мог бы ее не заметить. Так мне объяснил по телефону их сотрудник. Сказал, что здесь какая-то ошибка.
— Значит, я все-таки не должна ему открывать?
— Главное — не привлекать ничьего внимания! Лично я не люблю, когда такие ошибки допускают у меня перед носом.
— Ну, все на белом свете ошибаются то и дело.
— Белый свет — белым светом. А я — это я, — подчеркивает Тамару. — Чего бы странного с тобой ни случалось, о любой мелочи немедленно сообщай.
— Об «Авангарде» что-нибудь слышно?
— Затаились, как в могиле. Словно ничего не произошло. Внутри секты, может, что-то и движется, но снаружи ничего не разобрать.
— Но я слышала, у вас в секте есть информатор?
— Информация поступает, но крайне скудно. Похоже, там закручивают гайки. И этот кран теперь перекрыли.
— Но меня все еще ищут, верно?
— После смерти Лидера в их руководстве, конечно, образовалась большая дыра. Кто станет его преемником и куда поведет секту, похоже, еще не решили. Но в том, что тебя необходимо поймать во что бы то ни стало, все они сходятся. Этот факт сомнению не подлежит.
— Не очень веселый факт.
— В любом факте главное — весомость и точность. А уж какие эмоции он вызывает — дело десятое.
— Так или иначе, — говорит Аомамэ, — если они меня сцапают и поймут, кто за мной стоял, у вас тоже начнутся неприятности.
— Вот потому мы и хотим как можно скорее переправить тебя туда, докуда они не дотянутся.
— Отлично понимаю. И все-таки подождите еще немного.
— Она готова ждать до конца года. Поэтому и я подожду.
— Спасибо.
— Лично меня благодарить не за что.
— Мне виднее, — настаивает Аомамэ. — Да! И еще… При следующей доставке хотелось бы получить одну вещь. Хотя с мужчинами и неловко о ней говорить…
— Я надежен, как каменная стена, — отзывается Тамару. — И при этом стопроцентный гей.
— Мне нужен тест на беременность.
В трубке повисает молчание.
— Ты полагаешь, что тебе это необходимо, — наконец уточняет Тамару.
Это не звучит как вопрос, и она ничего не отвечает.
— Ты считаешь, что забеременела?
— Я этого не сказала.
Мозг Тамару, похоже, начинает работать с бешеной скоростью. Похоже, если прислушаться, можно услышать, как в голове у него что-то гудит.
— Ты не считаешь, что забеременела, но тест сделать нужно?
— Да.
— Занятная головоломка.
— Извините, но больше пока ничего сообщить не могу. Достаточно простого теста, который продается в любой аптеке. А еще хорошо бы книгу, в которой подробно рассказывают о женской физиологии и менструациях.
Тамару опять умолкает. Очень жестким, спрессованным безмолвием.
— Пожалуй, я лучше перезвоню, — проговорил он наконец. — Не возражаешь?
— Конечно, нет.
Он издал горлом странный звук, и разговор оборвался.
Через пятнадцать минут телефон опять звонит. И впервые за долгое время Аомамэ слышит голос хозяйки «Плакучей виллы». Ей даже чудится, будто они со старушкой снова сидят в оранжерее. В огромном теплом пространстве, где порхают диковинные бабочки, а время течет неспешно.
— Ну, как твои дела?
— Размеренно, — отвечает Аомамэ.
И по просьбе Хозяйки подробно рассказывает о своем распорядке дня, о физических упражнениях и рационе.
— Конечно, так долго сидеть в четырех стенах тяжело, — сетует Хозяйка. — Но у тебя сильная воля, и я за тебя не переживаю. Уверена, ты со всем справишься. Искренне желаю тебе поскорее оттуда выбраться и переехать в безопасное место. Но если по какой-то причине хочешь задержаться — я уважаю твое желание.
— Благодарю вас.
— Нет, это я должна благодарить. Ты ведь так превосходно справилась со своей работой…
Хозяйка молчит.
— Мне сказали, тебе нужен тест на беременность, — неожиданно добавляет она. — Это правда?
— Задержка уже три недели.
— А раньше сбоев не было?
— С десяти лет начинались двадцать девятого числа каждого месяца. Никогда не задерживались даже на сутки. Все было точно, как фазы луны. Ни единого сбоя.
— Сейчас ты в непростом положении. Меняется и душевное равновесие, и биоритмы. Может, просто цикл сместился?
— Вполне вероятно. Хотя ничего подобного не случалось еще ни разу.
— Тамару сказал, ты не знаешь, беременна или нет.
— Последний раз я спала с мужчиной полгода назад. После этого — ни с кем ничего.
— Тем не менее ты не исключаешь, что забеременела. У тебя есть повод так думать? Кроме задержки как таковой…
— Я это просто чувствую.
— Просто чувствуешь?
— Такое ощущение.
— Ощущение, будто у тебя внутри что-то происходит?
— Если помните, как-то у малышки Цубасы вы рассказывали о яйцеклетках, — отвечает Аомамэ. — О том, что их у женщины ограниченное количество.
— Помню. Каждой женщине от природы дается примерно четыреста яйцеклеток, и каждый месяц они по одной выходят наружу… Да, был такой разговор.
— У меня очень четкое ощущение, будто сейчас одна из моих яйцеклеток оплодотворена. Но я не могу это как следует объяснить. И до конца ни в чем не уверена.
Старушка задумывается.
— Я родила двоих детей, — наконец говорит она. — Поэтому, кажется, понимаю, о чем ты. Но ты говоришь, что могла забеременеть без связи с мужчиной. У меня в голове это не укладывается.
