оглядывая место, до которого они ехали почти два дня. – Да здесь не наскрести даже команды для приличного судна.
– Да, выглядит маловероятно, – согласно кивнул Гвин, – и все же, дюжина крепких мужиков, вооружившись, могла бы одолеть небольшое купеческое суденышко, окажись они лучшими моряками и лучшими бойцами.
Де Вулф огляделся, и, видя лишь женщин и детей, предложил:
– Давайте найдем кого-нибудь, кого можно будет расспросить.
Один из солдат спешился и направился к ближайшей хижине под соломенной крышей, где в дверях, прислонившись к косяку, стояла толстая баба. Через минуту он подошел к стремени коронера.
– Она говорит, что все мужчины либо в море на рыбалке, либо на поместном суде в Бидефорде. Но через два дома есть больной.
Отряд проехал еще несколько ярдов по засыпанной песком дороге, и солдат зашел в другое жилье. Вышел он в сопровождении мужика, ковылявшего при помощи зажатого под мышкой костыля. Коронер, у которого еще свежи были в памяти воспоминания о собственной сломанной ноге, слез с коня и пошел навстречу инвалиду.
– Я сэр Джон де Вулф, коронер графства, – дружелюбно представился он.
Мужик кивнул, на его лысине блеснули лучи неожиданно появившегося из-за рваных облаков солнца.
– Ваш солдат мне уже сказал. Какая беда занесла вас в нашу убогую деревушку?
Появление отряда тяжеловооруженных всадников и королевского чиновника никогда не сулило ничего хорошего, но тревога местного жителя немного улеглась, когда он узнал, что приезжих интересуют пираты.
– Здесь, в Эпплдоре?
Похоже, подобное предположение показалось ему совершенно невероятным.
– Мы еле сводим концы с концами, возделывая поля за деревней, и несколько мужчин ловят немного рыбы для нашего сеньора и для продажи в Барнстапле. У нас даже нет своего десятника– распоряжаться нами приходит байдефордский.
– Это вовсе не помеха, чтобы время от времени выходить на морской грабеж, – возразил грозно насупившийся Гвин.
– У нас нет мореходного судна – ничего, крупнее этих.
И он покачнулся, показывая костылем на вытащенные на берег рыбацкие лодки, ни одна из которых не была длиннее двадцати футов.
Посмотрев на них, Гвин согласился:
– Тот бретонец сказал, что у напавшей на них лодки было шесть весел по каждому борту. Так что вдоль планширов должно было бы быть столько же уключин. Она была бы намного больше этих скорлупок.
Но Габриэля, подозрительного по своей натуре, это еще не убедило.
– Это только те лодки, которые здесь в данный момент, приятель, – рыкнул он. – У вас должны быть более крупные суда.
Виллан покачал блестящей лысиной.
– Говорю же вам, у нас нет большей лодки! Все торговцы поднимаются вверх по реке к Бидефорду. Он более защищен, и там есть причал и настоящий порт. Иногда судно из Уэльса или Корнуолла привозит нам груз – известь для полей – и увозит немного зерна, но такое бывает только пару раз в год.
– А что в той лачуге, которая побольше остальных? – спросил коронер, показывая на мазанку с потрепанной соломенной крышей, опускавшейся почти до уровня земли.
– Там рига, где хранится сено на зиму, запас извести и бурты репы на зиму. Сейчас там ничего не осталось, и мы живем на одной рыбе.
Чтобы убедиться в том, что постройка не завалена до стропил награбленным добром, коронер и его спутники пошли посмотреть. Крестьянин не солгал: в заплесневелом помещении оказались лишь остатки зимних запасов деревни.
Де Вулф отпустил мужика и повел отряд прочь, назад по западному берегу Торриджа в направлении Бидефорда.
– Если в округе существует пиратство, это может быть лишь с ведома Ричарда де Гренвилля, – сказал он. – Люди из его деревень не могли бы исчезать в море на несколько дней кряду, чтобы он не знал об этом.
– Может, его мажордом или приказчики сговорились без его ведома? – предположил Габриэль, ехавший рядом с коронером.
Корнуоллец, не понаслышке знавший о жизни приморских деревень, категорически отверг такую возможность.
– И где им взять такое судно, на котором можно было бы выйти в море, так, чтобы их сеньор не знал? Они не могли бы позволить себе его построить или содержать без его ведома. Либо он сам стоит за пиратским разбоем, либо мы на неверном пути, подозревая Эпплдор.
– А как насчет объявленных вне закона? – спросил Габриэль. – Одному Богу известно, сколько тысяч их бродит по английским лесам и вересковым пустошам. Большинство из них могли стать пиратами, а не разбойниками с большой дороги и ворами.
Гвин провел пятерней по роскошным усищам.
– Возможно – но где им взять приличное судно? Только совершив набег на деревню или порт и украв, но с запада не поступало сообщений о подобных преступлениях.
По дороге они обсудили и другие возможности. Быть может, пираты приплыли из Уэльса, Ирландии или даже Бретани, но Алэн упрямо твердил, что нападавшие говорили по-английски, что исключало какие- либо набеги из кельтских стран.
Десятка два мужиков и парней прошли навстречу отряду. Они возвращались в Эпплдор после присутствия в качестве свидетелей, присяжных и истцов на созываемом раз в две недели поместном суде. Бросив на вооруженных незнакомцев, ехавших из их деревни, любопытные и несколько испуганные взгляды, они, бубня приветствия и подергивая себя за вихры, поскорее поспешили убраться.
– Непохоже, чтобы эта компания могла ограбить корабль, – пробормотал Гвин. – Украсть пару свиней – это их предел.
Вскоре отряд коронера достиг Бидефорда. Вдоль причала маленького местечка сидели на мели полдюжины судов, и начавшийся прилив уже начал поднимать некоторые из них с заиленного песчаного дна. Гвин внимательно окинул каждый взглядом бывалого моряка. Он высматривал шесть пар уключин, но, похоже, у всех кораблей отсутствовали подобные излишества.
Система городской обороны состояла из земляной насыпи, увенчанной старым деревянным частоколом, хотя все трое ворот были отстроены из камня. Ричард де Гренвилль жил в небольшом замке, больше напоминавшем укрепленную усадьбу, но в этот момент хозяина не было в своей вотчине. Он находился в Винчестере, куда поехал с петицией к канцлеру, Вальтеру Лоншану, по какому-то земельному спору. Семья уехала вместе с ним, препоручив все дела мажордому, председательствовавшему в этот день в суде. И тот настоял, чтобы коронер отобедал в доме его хозяина, и пригласил отряд переночевать. Запивая хороший хлеб и сыр лучшим вином де Гренвилля в зале замка, Джон затронул тему пиратства.
Мажордом, дюжий мужик с черной бородой и усами, примерно такого же возраста, что и де Вулф, ответил так:
– В прошлом году у нас пропало судно. Поговаривают, что оно затонуло, выйдя отсюда в Бьюд, но мы так и не нашли никаких обломков.
– И почему вы думаете, что на него напали пираты? – спросил Джон.
– Две недели спустя тело одного из убитых выбросило на песчаную косу Бронтон. На нем были раны от топора или мясницкого ножа. Некоторые говорили, что эти раны остались от удара о скалы, но там, где его нашли, нет никаких скал. И я утверждаю, что удары были нанесены острым оружием.
– Это было до того, как у вас появился коронер, чтобы расследовать это, – сказал де Вулф. – Почти то же случилось возле Илфракума, и нам нужно найти виновных и повесить их!
И он без обиняков сказал мажордому о том, что под подозрением Эпплдор, но это вызвало скорее
