Что-то пронеслось в моей голове, когда он отказался признаться.
— Я не верю тебе. — Я поворачиваюсь, иду в кухню и возвращаюсь с доказательством, влажным и прилипшим к моей коже. — У меня твой шарф, Пол. Ты не мог найти его, потому что Ава затащила его к себе. Он был весь в крови, Пол! Чьей крови?
Я держу шарф за один конец. Сейчас на шерсти осталось лишь слабое коричневое пятно. Кровь сложно отстирать. В конце концов она отстирается, но она глубоко въелась в шерсть. Мой муж издает странные звуки, словно слишком много слов хотят вырваться у него одновременно. Он качает головой.
— Что за…
— Это ведь ее кровь, правда?
Он смотрит на меня с таким выражением лица, которого я никогда раньше у него не видела.
— Я не надевал этот шарф.
— Ради бога, Пол!
Я поднимаю вязкую шерстяную массу и размахиваю ею, как плакатом на гонках.
Он пытается произнести ту же фразу еще раз, словно только начинает привыкать к ней. Сейчас он еще более жалок.
— Я не надевал этот шарф.
— А я не идиотка, — сквозь зубы говорю я. — Я знаю, что ты искал что-то в доме и не смог найти. Его, не так ли? Скажи мне правду! Ты искал его всю прошлую неделю, но Ава забрала его до тебя, еще утром!
— Ох, Кейт… — Его голос затихает.
Я жду и слышу, как бешено стучит мое сердце. На его щеках какая-то непривычная бледность. Мой красавец муженек вдруг выглядит старше, а его челюсть просто отвисла. Вот оно разоблачение, наконец-то! Воздух накаляется от ожидания правды.
— Ты носишь этот шарф чаще, чем я.
Мне требуется время, чтобы осознать его слова. Потом я начинаю кричать и швыряю в Пола мокрый шарф, а он направляется к двери.
— Кейт, что ты наделала?
— Не перекручивай!
Я хватаю диванные подушки и запускаю ими в него.
— О боже…
Он, как рыба, открывает и закрывает рот, но не произносит ни слова.
— Скажи правду!
Он стоит в дверном проеме и наблюдает за мной.
— Кажется, ты уже знаешь правду.
Я слышу, как открывается, а потом закрывается входная дверь. Он уходит. Я реву еще громче, понимая, что соседи уже всполошились, что наверху спят ни в чем не повинные дети. Липкие ворсинки пашмины пристали к моим рукам. Я наклоняюсь над кофейным столиком, поднимаю шарф и с силой разрываю его. Я даже пускаю в ход зубы, перегрызая мягкую, пахнущую свежестью шерсть. Нитки остаются у меня на языке и щекочут горло. Вина, ярость, страх и нахлынувшая ревность придают мне силы. Пять минут спустя новый поток слез заставляет меня опуститься на ковер в гостиной. Я закончила вечер так же, как и начала, — одна.
Глава 16
— А я умру, если упаду отсюда? — спрашивает Джош, перегибаясь через перила катера, когда мы медленно плывем вверх по Темзе.
— Да, — говорю я, — не делай так.
Я подхожу и беру его за руку.
— Не знаю, — отзывается Лекс. — Возможно, ты смог бы доплыть до берега. Вот была бы смехота!
Я крепче обнимаю Аву, тихонько сидящую у меня на коленях, и целую ее в макушку. Сегодня у меня нет сил, чтобы спорить.
— Это не бассейн, Джош, здесь течение, которое может утащить тебя вниз. Вода очень обманчива, — добавляет Пол.
Как и люди, думаю я, уставившись на коричневую воду, по цвету похожую на чай, с которым разбудил меня Пол этим утром. «Тебе пора вставать. Сегодня мы плывем в Хэмптон-корт».
И вот мы здесь, Форманы с дядей Джоном и Лекс на буксире, играем в счастливые семьи, но без другой семьи — Сара отказалась в последний момент, потому что ее ребенок заболел. Мы с Полом предельно вежливы друг с другом сегодня — затишье после бури.
— Запомни, Джош, у Лекса нет детей…
— Насколько мне известно!
— Поэтому он не замечает опасностей, которые вижу я.
— Я не такой беспокойный, как твоя мамуля, — добавляет Лекс, заговорщически наклоняясь к Джошу.
— Тебе это не нужно, — отвечаю я. — У тебя нет той ответственности, что есть у меня.
— Это неправда, — говорит он, поднимаясь и засовывая руки глубоко в карманы брюк. — Я должен управлять компанией. А это так же тяжело, как растить эту мелочь.
— Как думаешь, это отразится на компании? Нам это может серьезно навредить? — спрашивает Пол.
— Никто не работает, потому что никто больше не может говорить ни о чем другом, это факт, — отвечает Лекс.
Простой наблюдатель принял бы нас за странных людей, потому что мы в унисон опустили головы и закачали ими, не веря в то, что произошло рядом с нами.
— В газетах пишут, что это может быть подражающее убийство, — говорит Джон.
Пол невозмутим.
— Мы знаем, что детали того, как он убил свою жену, не попали в эфир. Спасибо небесам за двухминутную паузу!
— Я не о том, что мы не освещали детали. А ты смотрел в Интернете? Нужно всего лишь пару раз кликнуть на «детали расследования», и там такое появится!
— Пусть все идет своим чередом, — говорит Пол. — Люди в шоке, им нужно дать время. Даже я в шоке! Вчера Астрид ревела у меня на плече около двадцати минут.
— Да она наверняка даже не встречалась с этой женщиной! — пренебрежительно смеется Лекс.
— Полиция может запросто прийти и допросить людей на работе, — добавляет Джон.
— Еще одно безумие! — стонет Лекс и смотрит в мою сторону. — Не могу поверить, что они расспрашивали тебя.
Я киваю, убирая с лица волосы, которые раздувает ветер от реки.
— Рассказывать мне было особо нечего, ведь я встречалась с ней всего раз.
— Ко мне они еще не приходили, — продолжает Лекс.
— Ты должен радоваться. Это было ужасно! Они заставляют чувствовать себя виноватым, даже если ты самый чистый человек на свете.
Я крепче прижимаю к себе Аву и смотрю на палубу. Интересно, мне кажется или тишина затянулась?
— У нее могло быть прекрасное будущее, — говорит Пол с дрожью в голосе.
— Она была просто генератором идей. Сергей послал цветы ее родителям.
— Думаю, нам нужно подумать об имидже Форвуда, — продолжает Джон. — Она встречалась с Джерри, потому что работала в нашей программе…
— Ты слишком переживаешь. «Взгляд изнутри» повторяют по кабельному. Вот это фиаско! — Лекс
