Глава четырнадцатая ЗАДЕРЖАНИЕ
— Где нашлись? — уже в машине спросил Турецкий.
— Антикварный магазин на Пречистенке. Принес молодой парень, почти мальчишка. Хозяин лавки тут же позвонил в МУР. И торговался, пока мои орлы не подъехали. Взяли голубчика с поличным. Оба полотна — и Малевич и Филонов — в рамах. Кроме того, при досмотре личных вещей парня в кармане обнаружен бумажник Бриони. Бежевого цвета. Помнишь, Новгородская показала, что мужний бумажник пропал? Думаю, это он и есть, тьфу, тьфу, тьфу.
— Что за парень?
— Парень-то? Олег Мостовой, восемнадцать лет. Сейчас приедем, увидим, что за парень. Его на Петровку привезли. Так что, если ты не против, там и допросим.
...Олег Мостовой оказался высоким, нескладным юношей с характерной для этого возраста угреватой кожей. В кабинет его ввели под конвоем. Мальчишку сотрясала крупная дрожь.
— Садитесь, — Турецкий указал на стул.
Мальчишка буквально рухнул на жесткое сиденье.
Грязнов с удивлением разглядывал предполагаемого преступника.
— Включайте видеокамеру, — кивнул он оперативнику. Раздался щелчок, зажужжала пленка.
Александр Борисович Турецкий зачитал статьи УПК, предупредил задержанного об ответственности за дачу ложных показаний.
— Назовите свое имя, отчество, фамилию.
— Мостовой Олег Николаевич, — пролепетал парень.
— Говорите громче. Повторите ответ.
Вместо этого парень громко, отчаянно зарыдал. Оператор выключил камеру.
— Принесите валерьянки, — приказал по селектору Грязнов.
В кабинете возникла очаровательная секретарша Зиночка. По комнате поплыл сильный запах валерианы.
— На, выпей, — ласково, как мать над больным ребенком, склонилась Зиночка над Олегом.
Тот взял дрожащей рукой рюмочку. Было слышно как стучат его зубы о стекло.
— А теперь запей, — она протянула чашку с водой. — И не бойся ничего. Никто тебя здесь не обидит. Это они только с виду страшные, — ворковала секретарша.
— Зинаида! Ты что себе позволяешь? Выйди из кабинета! — рявкнул Грязнов.
— А вы на меня не кричите, — ничуть не испугалась Зинаида. — То войди, то выйди...
— Ну все, все! Свободна!
Зинаида приняла из рук преступника рюмочку и чашку.
«Были бы у нее руки свободны, она бы его еще и по голове погладила. Или прижала к материнской груди», — подумал Турецкий и чуть насмешливо взглянул на Славу. Тот покраснел от возмущения, свирепо глядя на свою секретаршу. Зинаида не спеша направилась к дверям, проворчав на ходу:
— Запугали ребенка. И чего хотят-то. Орать не надо...
Грязнов открыл было рот, но Зинаида уже скрылась. Однако ее неслужебное поведение оказало положительное воздействие на Олега. Он перестал дрожать и стучать зубами.
Турецкий кивнул оператору. Пленка опять зажужжала.
— Продолжим, Олег Николаевич. Вы учитесь, работаете?
— Учусь.
-Где?
— В Баумановском. На первом курсе.
— Сегодня, двадцатого ноября, вас задержали в магазине антиквариата при попытке продать две картины. Покажите полотна.
Оперативник вытащил из клеенчатой хозяйственной сумки две небольшие картины.
— Эти картины вы пытались продать?
-Да.
. — Откуда они у вас?
— Я... Я их взял, — вымолвил Олег.
— Где? Когда?
— Седьмого ноября. У бабушкиного соседа... Я нечаянно! Я не хотел! Но я вошел, а он уже мертвый лежит. Я и подумал, что ему уже не надо...
— Подождите! Давайте по порядку. Что вы делали седьмого ноября сего года?
— С утра?
— Давайте с утра, — разрешил Александр.
— Встал. Родители решили ехать на дачу, звали меня с собой. Лучше бы я поехал... — Он всхлипнул.
Опять двадцать пять!
— Послушайте, Олег Николаевич! У нас здесь не пыточная камера, и вам не пять лет. В ваших интересах рассказать все подробно и искренне. Если вы будете биться в истерике, мы не дойдем до сути дела. А это может быть расценено как отказ сотрудничать со следствием. Понимаете?
Олег кивнул, глотая слезы.
— Вы курите?
-Да.
— Тогда закурите, здесь можно.
Мостовой полез в карман куртки, вынул пачку «Парламента», выудил сигарету. Александр достал свою, дал Олегу прикурить, затянулся сам.
— Ну вот, покурим и поговорим по-мужски. Итак, родители уехали на дачу. А вы?
— Я поехал к бабушке на Таврическую. Родители просили, чтобы я ее с праздником поздравил. Ну, я и поехал. Взял такси, потому что было холодно очень. И все деньги истратил на это такси чертово...
— Дальше?
— Я приехал к бабушке...
— В какое время?
— Это... Около трех часов дня. Ну, поздравил... Чаю с ней выпил. И наливки... А потом она уснула. А
я хотел взять у нее денег. Потому что свои все истратил. А она уснула, — повторил Олег и замолчал.
— Дальше?
— Я... Я очень расстроился, потому что остался без денег. А в общаге все ребята собрались уже. И я обещал приехать...
— Дальше?
— Я вышел на лестницу покурить. Стою, курю, думаю, что делать... И вижу, что дверь в соседнюю квартиру приоткрыта.
— Чья это квартира?
— Там депутат жил. Которого убили. Новгородский.
— Откуда вам известно, что Новгородского убили?
— Так я вошел... А он лежит в комнате на ковре. Я сначала так испугался, выскочил на лестницу... Потом думаю, что ему-то теперь? Он уже мертвый. А мне деньги нужны были... Если бы родители давали деньги, разве я стал бы брать?
— Что именно вы взяли?
— Ну... бумажник этот. Я в карман залез, там бумажник. Я его и взял. Так там было-то всего
