' — Готово, — сказала она. — Завтра будешь как огурчик.
— Так быстро? — удивился Камельков.
— Как соленый огурчик, — поправилась Юля. — А через неделю и как свежий.
Твоими бы устами».. — простонал Камельков, осторожно трогая пальцами пластырь.
— Не трогай, — приказала Юля.
Камельков убрал руку от лица.
— Что теперь? — спросил он.
Юля внимательно посмотрела на Камелькова и вдруг прыснула от смеха.
— Что смешного? — с напускным недовольством спросил он.
— Да ничего. Просто с этой повязкой ты похож на пирата. На очень несчастного пирата.
— Тоже мне нашла над чем смеяться. Что, думаешь, я просто так полез на рожон? Я, между прочим, отстаивал твою честь.
— Мою честь? — удивилась Юля.
— Конечно. А чью же еще?
Юля фыркнула:
— Вот еще. Я и бы и без тебя справилась.
— Это вряд ли. Я ведь видел, как ты пыталась вырваться, но этот парень крепко держал тебя за руку.
Юля хотела что-то сказать, но передумала и вместо этого спросила:
— Кстати, как ты оказался рядом с моим домом? Мы ведь полчаса как распрощались.
— Ну да, распрощались. Но домой мне идти не хотелось, я был слишком… слишком… — Камельков замялся, не в силах найти подходящего слова.
— Возбужден? — с усмешкой спросила Юля.
— Ох уж эта твоя привычка называть все собственными именами, — вздохнул Камельков. — В общем, вместо того чтобы поехать домой, я зашел в бар неподалеку от автобусной остановки и выпил кружечку пива.
— И после этого ты решил вернуться? Ты что, собирался прийти ко мне домой?
— Не знаю, — пожал плечами Камельков. — Я об этом не думал. Просто меня потянуло к твоему дому, и я пошел.
Юля окинула Камелькова подозрительным взглядом:
— Скажи, а ты правда следователь?
— Правда, — кивнул Камельков.
— И тебя послали следить за мной?
— Да.
— Значит, ты вступил со мной «в контакт» только ради работы?
— Конечно!
Во взгляде Юли появилось сомнение.
— И я тебе совсем-совсем не нравлюсь?
— Ни капельки, — сказал Камельков и посмотрел на Юлю своим единственным глазом (второй был заклеен пластырем).
Так я тебе и поверила. Ты слишком много о себе воображаешь, Камельков.
— Ты думаешь?
— Да… Странно, я думала, что ты будешь передо мной лебезить и извиняться за свое… шпионство.
Камельков поднял палец:
— Маленькая поправка: я не шпион, а разведчик.
Юля улыбнулась и легонько стукнула Камелькова ладошкой по лбу:
— Дурень ты, а не разведчик. Неужели ты думал, что я не узнаю, кто ты на самом деле?
— Я об этом не задумывался. И вообще, знаешь что!
— Что?
Камельков обнял Юлю за талию и привлек к себе:
— А вот что. — Он осторожно приблизил свое лицо к лицу Юли и поцеловал ее в губы. Тут же отпрянул и сморщился от боли.
— Тоже мне герой-любовник, — улыбнулась Юля. — Давай-ка я сама попробую.
Она поцеловала Камелькова в здоровую губу — мягко, нежно. Камельков зажмурился от удовольствия.
— Ну как? — спросила Юля.
— Неплохо, — похвалил Камельков. — Все-таки в работе шпиона есть и свои плюсы.
— Не шпиона, а разведчика, — поправила Юля. — Послушай, а та девушка… ну которая приходила к нам в «Зарю», она кто?
Камельков задумчиво нахмурил лоб.
— Блондинка?
— Да.
— С симпатичным лицом и аппетитной фигуркой?
— Вопрос спорный, но допустим, что это так.
— Никитина, — сказал Камельков. — Мой… то есть моя коллега. Мы вместе работаем.
Юля некоторое время молчала, затем посмотрела в глаза — вернее, в глаз — Камелькову и спросила твердым голосом:
— Вы собираете материал на «Зарю», да?
— Собираем, — признался Камельков. — Да только материала пока что никакого нет.
— А в чем вы их подозреваете?
— В том, что они выступают посредниками при захвате чужих предприятий. Вернее — организуют и осуществляют сами захваты. Разрабатывают стратегию, рассчитывают риски, подкупают нужных людей. А если этого мало, то не гнушаются и убийством. Ты что-нибудь про это знаешь?
Юля вздохнула, сложила ладони и зажала их коленями.
— Я
— Да давай уже рассказывай, — подзадорил ее Камельков. — Не будешь же ты защищать того подонка, которого я отделал под орех сегодня вечером.
— Ты его отделал? — насмешливо подняла брови Юля.
Камельков кивнул:
— Конечно.
— А я думала, это он тебя отделал.
Камельков скептически скривился и покачал головой:
— Это потому, что ты не видела его физиономию. Вот увидишь, завтра на работе он будет всем говорить, что его переехал грузовик.
Юля откинула голову и рассмеялась. Камельков укоризненно на нее посмотрел, приложил к губам палец и назидательно изрек:
— Соседи!
— Хорошо. — Юля смахнула с ресниц выступившие от смеха слезы. — Хорошо, я все тебе расскажу. Все началось с того, что кандидат в депутаты Герасимов снял свою кандидатуру…
Теплый и яркий луч солнца, проникнув в комнату сквозь незашторенное окно, упал Камелькову на лицо. Камельков недовольно зажмурился во сне, но, поскольку луч от этого никуда не девался, разлепил опухшие веки, затем снова зажмурился и, прикрыв глаза ладонью, смачно зевнул.
— Ч-черт, — сказал он. — Уже утро, Юль!
Юля, до этого мирно посапывающая на груди у Камелькова, подняла голову и сонно заморгала.
— Что? Утро? — Она растерянно завертела головой.
— Да, солнце мое, утро. — Камельков чмокнул ее в щеку. — По-моему, мы с тобой опоздали на работу.
