Ты же знаешь меня. Про должок я не забыл, но вот чем отдавать, ты еще не сказал.
— Ну не свободой же… — протянул Рощин. — Свободу никому нельзя отдавать. Даже мне.
Он замолчал, поскольку в кухню вошла Настя и, опустив глаза, стала накрывать на стол. Богатая расписная скатерть, столовое серебро, фарфоровая посуда, отметил про себя Рощин.
— …Разве что натурой, — глубокомысленно произнес капитан, открыто разглядывая девушку.
Они ужинали втроем, Рощин говорил тосты, рассказывал анекдоты и истории, с каждым разом, с каждой рюмкой все фривольнее, и Настя смеялась и краснела, отводила взгляд… Севрюга сначала тоже посмеивался, потом курил в форточку, мрачнел, и Настя в эти минуты исподлобья смотрела на гостя, уже не отводя взгляда. Со временем из нее может получиться классная телка, подумал Михаил, положив под столом руку между ее гладких, твердых колен… И почувствовал, как сначала они чуть раздвинулись, а потом снова свелись вместе, когда Севрюга обернулся.
Теперь Настя уже не краснела. А так и сидела с румяным лицом и проясневшими глазами от выпитой водки и возбуждения от нескрываемого внимания гостя.
Наконец Рощин с Севрюгой перешли в большую комнату, сели в кресла, какое-то время смотрели телевизор, пока Настя убирала со стола и мыла посуду.
— Не знаю, Миша, с чем ты пришел… — глухо сказал Севрюга, не глядя на гостя. — За долгом или еще за чем. Но теперь ты, вижу, передумал, да? На мою бабу глаз положил? Типа, в качестве долга ее хочешь трахнуть… — Он кивнул в сторону кухни, откуда доносился шум воды. — Может, как-то по-другому решим? Оставь ее при мне. У тебя таких всегда полно было… А я отработаю или выплачу, как скажешь…
Рощин ответил не сразу, а некоторое время смотрел на хозяина квартиры, сощурясь и будто прикидывая, что с него можно получить.
— Есть, пожалуй, один вариант, — соизволил он наконец произнести. — Если сделаешь одно дело, оставишь девку при себе. И ты мне ничего не должен. Но дело, предупреждаю сразу, мокрое. А ты, никак, в завязке, верно?
— А точно больше не буду тебе должен? — заворочался в кресле, засопел Севрюга. — Типа, расписку можешь дать?
— Может, еще к нотариусу сходим? Ушам своим не веришь? Моего слова достаточно, ты понял? А ее оставишь при себе, если только другие не уведут…
— Что хоть за клиент? — угрюмо поинтересовался Севастьян после паузы. — Я его знаю?
— Ты ее не знаешь, — серьезно сказал Рощин и протянул ему фотографию Екатерины Сивцовой. — Это пожилая баба.
Корягин некоторое время молча ее разглядывал.
— Вот эту? Чем же эта бабка могла тебе насолить? — спросил он, одновременно испытывая недоверие и облегчение. — Ей уж на пенсию пора…
— Главный свидетель, — ответил Рощин, не обращая внимания на то, что шум воды на кухне затих и послышались легкие шаги Насти. — Настучала. А твоя — не настучит?
Когда она вошла, Михаил живо повернулся в ее сторону.
— Это кто? — Она ловко выхватила фотографию из рук своего хозяина.
— Насть, пойди посмотри видик, что ли… — посоветовал ей Севрюга, вырвав снимок. — Кто, кто… Баба в пальто, не видишь? Нам бы еще поговорить надо. Кофейку сделай…
— Так вы, Миша, старухами интересуетесь? Никогда бы не подумала… — Она обидчиво поджала губу, глянув на гостя, крутанула аппетитным, туго обтянутым задом, вышла, слегка хлопнув дверью.
— И не стой там за дверью, не подслушивай! — крикнул Корягин. — Ты меня знаешь, не люблю я этого.
Рощин даже не взглянул ей вслед — Севрюга проследил это краем глаза.
— С кем эта бабка живет? — спросил «должник». — С дедом?
— Одна, — ответил капитан. — Прописана с сыном. В однокомнатной квартире. Сын после армии, нигде не работает, живет у какой-то марухи, в другом районе.
— Ну дак проще простого… — недоверчиво хмыкнул Севрюга. — Тут паре пацанов делать нечего… Чем хоть она хоть тебе насолила? Ладно, это твои дела. Дай адресок, и…
— Не спеши. Ее надо замочить завтра же утром, до десяти часов. Желательно, чтоб это выглядело как несчастный случай. Вроде электричка сошла с рельс, понял?
— Типа, крушение электрички организовать? — Севастьян вытер вспотевший лоб. — До завтрашнего утра?
— Это мы отдельно с тобой подумаем, — кивнул «благодетель». — Успеем. Еще ночь впереди, чтоб все подготовить… То есть для достоверности хорошо бы с ней вместе окочурились еще несколько человек. И тогда, Сева, я не то что твой долг спишу, но еще тебе приплачу. Это мое условие. Пять штук зелеными, ты понял? И ты прав, лучше всего здесь справятся твои пацаны. Есть у тебя такие?
— Найдутся… — пробурчал Севрюга. — Только свистни.
— А сейчас давай посмотрим, как и где это лучше сделать… Бумага найдется, чтобы нарисовать схему?
В комнату вошла с подносом Настя и стала очень уж старательно разливать кофе, обиженно не глядя в сторону гостя.
14
— Ты не забыл: ко мне с минуты на минуту должен наведаться Любезнов Леонид Анатольевич? — сообщил Забельский Колобову. — Тот самый, главный редактор «Свежих новостей».
— Не очень свежих, но все равно новостей, — кивнул Федор Андреевич. — Тот самый, кто выдает замуж свою дочь за кавказца по фамилии Заброев, что работает в Проминвестбанке, который контролирует Ругоев, и является его племянником, а этот банк повязан с Корецким…
— Голова… Ну и память у тебя. А у тебя все готово, как мы договаривались? — уточнил Забельский.
— Не волнуйтесь, все на месте, — успокоил босса Колобов.
Они сидели в гостиной коттеджа Забельского и курили сигары.
— Какое-то поветрие у московской элиты, — вздохнул Забельский. — Выдавать своих дочерей за чеченцев, азербайджанцев и ингушей… О чем и, главное, чем они думают?.
— Страхуются на случай, если гордым сынам Ичкерии удастся завоевать Россию, — пошутил Колобов.
— Они и так завоюют, если таким образом пролезут в российскую элиту. Я что-то не слышал, чтобы сыновья из тех же семей женились на ичкерийках… Что ты смотришь? Я неправильно сказал? Ичкерийка или все-таки чеченка?
Колобов пожал плечами.
— Но это пока еще дело отдаленного будущего. Даст Бог, мы с тобой до этого не доживем… — Забельский притушил сигару, встал и прошелся по кабинету, разминая пальцами под затылком. — Словом, Федя, ты, как всегда, все хорошо знаешь и помнишь. Могу еще добавить и напомнить, что это тот самый Любезное, который в приватном порядке издевался над моим фиаско во Внукове, когда мы ожидали возвращения из плена солдата Капустина… И его будущий зять при сем присутствовал. Ну да ладно. Я человек отходчивый… Посмотрим, что он скажет.
— Вернее, сколько попросит, — поправил Колобов.
— Что б я без тебя делал… — покачал головой Забельский. — Вот все мои недруги говорят, будто ты мой серый кардинал… Неужто ты себя таковым ощущаешь? Только честно?
— Мне далеко до вас, — искренне признался Колобов. — Учиться бы у вас и учиться, да боюсь, поздновато уже. Поэтому пусть говорят, не обращайте внимания. Оставьте им их предубеждения. Чем больше ваши оппоненты тешатся собственными иллюзиями, тем для вас лучше.
Забельский перестал ходить, подозрительно взглянул на начальника своей службы
