встреча состоится не раньше понедельника. Откинувшись на спинку стула, Дима зевнул и от души потянулся. Сегодняшний день прошел не зря. Он хорошо поработал.
9
Как обычно, звонок Арнольда оказался неожиданным. Тем более что на этот раз к телефону подошел сам Турецкий.
— Санька! — закричал Арнольд в своей обычной-манере. — Здорово.
— Привет, Арнольд, — обрадовался Саша. — Рад тебя слышать. Ты, кстати, вовремя. Только что о тебе вспоминал. А я сейчас в отпуске.
— Я знаю, что ты в отпуске, — радостно сказал Арнольд. — Минуту назад звонил тебе на работу, мне там и сказали. Я к тебе вот по какой причине.
— А что случилось?
— Саня, обязательно что-то должно случиться? Какой ты подозрительный стал в своей прокуратуре.
— Вообще-то не без этого, — улыбнулся Саша.
— Хотя ты прав. Кое-что случилось. Во-первых, у тебя случился отпуск. А у меня сегодня вечером случилось целых полтора часа свободного времени. А до кучи как раз сегодня вечером по случаю открытия выставки одного нашего маститого живописца состоится банкет. Выводы из этих трех фактов я тебе, как следователю, предоставляю сделать самому. И Ирину с собой бери.
— Ира не может. У нее очередная репетиция, —
проворчал Александр Борисович, вспомнив гениального Владика.
— Жалко, — сказал Арнольд. — Но ты приходи обязательно. Я тебя буду ждать. А то мы с тобой после этого еще двадцать лет можем не встретиться. Будешь?
— Обязательно буду, Арнольд, — пообещал Турецкий. — Спасибо.
— Сань, да брось ты. Давай. Только не опаздывай.
Хотя Александр Борисович и не опоздал, Арнольд
все равно пришел раньше. Он действительно ждал Турецкого, потому что, как только Александр Борисович появился в банкетном зале, он сразу же заметил бодро направляющегося к нему Арнольда.
— Ну здравствуй, Саня.
— Здравствуй, Арнольд.
Они обнялись, и Александр Борисович машинально взглянул на руки Арнольда. Тот заметил его взгляд.
— Врачи не соврали, — улыбнулся Арнольд. — Шрамы действительно остались на всю жизнь. Но я к ним уже настолько привык, что просто не замечаю. Главное, что они мне сохранили руки.
— А как насчет пианино? — улыбнулся Турецкий. — Ференц Лист или кто там?
— Ты не поверишь, — засмеялся Арнольд, — но на пианино я играть все-таки выучился. Ну, конечно, не как Лист, но собачий вальс сбацаю легко. Я потом уже с одним врачом консультировался, он мне и посоветовал. И ничего, получилось. Нанял себе преподавателя и за годик научился. Да чего мы стоим, — заторопился Арнольд, — пойдем выпьем. А то у меня правда всего полтора часа.
Они подошли к небольшому накрытому столу, который, несмотря на обилие публики, был не занят.
— Персональный, — улыбнулся Арнольд. — Все-таки в том, чтобы быть большой шишкой, есть свои небольшие плюсы. Ну давай за встречу.
Они чокнулись, выпили.
Нет, безусловно, Арнольд за эти годы изменился. Было во всем его облике что-то такое неуловимое, чего не было раньше.
«Наверное, это и есть то, что называют жизненным опытом, — подумал Александр Борисович. — Но до чего же приятно его видеть».
Арнольд снова наполнил рюмки.
— Думаешь о том, как я изменился? Действительно изменился. Сильно. Да и ты тоже, Саня, изменился. Вон какой грозный следователь, звезда прокуратуры.
— Да ладно, Арнольд, — ответил польщенный Александр Борисович. — Какой же я грозный?
— Саня, — хлопнул его по плечу Арнольд, — ведь наверняка же хотел сказать: «Ну какая же я звезда?» — но из ложной скромности промолчал. Но меня не обманешь. Уж я-то тебя, слава богу, неплохо знаю. К тому же за все эти годы я достаточно читал про твои. успехи.
— Я тоже следил за твоей карьерой? — перевел тему разговора Александр Борисович.
— Надеюсь, не по заданию своего ведомства. — Арнольд сделал испуганные глаза.
— Да нет, это была частная инициатива, — серьезно ответил Александр Борисович.
— Ну что, давай тогда за частную инициативу, — предложил Арнольд.
Александра Борисовича Турецкого долго упрашивать не пришлось.
— Ну и как тебе наше будущее, — поинтересовался Арнольд, — которое в данный момент настоящее.
— Ну Ильич пока все еще на месте. Хотя во всем остальном ты был прав.
— Так и двадцати лет еще не прошло, — весело сказал Арнольд. — Но выпить-то за настоящее стоит?
— Лучше за встречу еще раз выпить. — Турецкий поднял рюмку. — Сейчас это важнее.
— Ай, Саня, — покачал головой Арнольд. — Ты все-таки неизлечимый романтик.
— А как же ты? — пошутил Саша. — Или ты, как обычно, исключение из любого правила?
— Вот тебе и на. — Арнольд развел руками. — А за что, по-твоему, мы выпили сегодня первую рюмку. Если не ошибаюсь, то именно за встречу. И тост, между прочим, уважаемый Александр Борисович, предлагал именно я. Так что не пугайся, мой персональный романтик тоже до сих пор сидит где-то внутри. И похоже, что никогда он никуда не денется.
— Ну тогда ладно, — авторитетно кивнул головой Турецкий. — Тогда я спокоен.
— И это главное, — сказал Арнольд.
И не хотелось Александру Борисовичу вспоминать о профессиях, он не сумел удержаться. Все-таки не каждый день встречаешь старого друга, который работает первым вице-премьером.
— Ну что тебе сказать, — ответил Арнольд. — Свободного времени вообще нет. Дочку в зоопарк сводить некогда.
— Так у тебя есть дочка?
— И дочка и сын: Сын уже скоро в институт поступать будет.
— Уже решил куда?
— В МГИМО. А куда же еще? Философский факультет МГУ в наше время неактуален. Да, впрочем, он никогда не был особо актуален. Хотя ты знаешь, я его специально никуда не толкаю. Пусть сам решает. Пока это мой выбор, но он и не против. Но если решит еще куда, что ж, пусть. В конце концов, это его жизнь.
— А все-таки философский факультет даром не прошел, — резюмировал Александр Борисович. — До сих пор тебя туда тянет.
— Туда не тянет, — ответил Арнольд. — А вот по Крыму я и сейчас бы с тобой прогулялся.
— Пешком и с портвейном? — улыбнулся Турецкий.
— Только так. А в любом другом случае там делать нечего, — хохотнул Арнольд.
— Так, глядишь, еще лет через двадцать и прогуляемся. Как раз обоих на пенсию отправят, и можно будет махнуть.
— А может, и действительно махнем. — Арнольд серьезно посмотрел на Александра Борисовича. — Кто его знает, что через двадцать лет будет.
