— Насколько много?
— Уличный Фестиваль.
Этан закрыл глаза.
— Что с охраной?
— Я.
Его глаза тут же распахнулись. Он открыл рот, чтобы запротестовать, и закрыл его снова.
— Мудрое решение, — похвалила его я, — поскольку я — единственная охрана, которая у тебя сейчас имеется.
— Это ловушка?
— Весьма вероятно. И возможно, такая, которая привлечет к нам внимание общественности. Но я сделаю все возможное, чтобы предотвратить это. В крайнем случае, прослежу, чтобы мы предстали в нужном свете.
В комнате повисла тишина, пока он не вынес вердикт:
— Полагаю, ты мне больше ничего не расскажешь?
— Ради тебя и меня. Два слова, Салливан: правдоподобное отрицание.
— Думаю, ты мне нравилась больше, когда была аспиранткой-ботаником.
— Ты не знал меня как аспирантку-ботаника, — напомнила ему я. — Ну, по крайней мере, в сознательном состоянии.
Формально, он знал меня как аспирантку без сознания, пока нянчился со мной в течение трех дней во время моего превращения в вампира. Но я этого не помнила.
— Так или иначе, если у тебя есть идея получше, вся во внимании.
Он посмотрел на меня, и у него меж бровями пролегла складка беспокойства.
— К сожалению, нет.
— Твоя уверенность вдохновляет, Салливан.
Он одарил меня равнодушным взглядом.
— Ты же сама все прекрасно знаешь. Я верю тебе, Мерит. Безоговорочно. Пусть ты мне и не рассказываешь всего. Будь иначе, я бы не позволил тебе покинуть Дом. На кону слишком многое.
— На кону. Ха-ха, — я вздрогнула, когда он нахмурился. — Прости. Я начинаю шутить, когда нервничаю.
— А ты нервничаешь?
Я вздохнула и скрестила руки на груди.
— Мы говорим о Селине. Сильнее ли я чем раньше? Да. Но между нами так и осталась разница в несколько сотен лет, и я ведь едва видела, на что она способна. Вдобавок мы будем на публике. Допустим, я смогу о себе позаботится. Но как я смогу позаботится обо всех остальных, кто там будет?
— Мы можем дать тебе стражников на фестиваль, — предложил Этан.
— Нет, — ответила я, покачав головой. — Слишком рискованно для Дома. Если Дариус узнает, что я там была, ты можешь сказать, что я действовала самостоятельно, уехав ни с того ни с сего. К тому же у меня есть план.
Я уже как-то звонила Джонаху. Раз Дому Кадогана запретили принимать участие в деле, может быть Джонах пожелает внедрить в толпу несколько членов Красной Гвардии.
— Не поделишься?
Я подняла на него взгляд. В его глазах читалось любопытство. Не осуждение. Он хотел знать, что у меня на уме, но оставил выбор за мной.
— Правдоподобное отрицание, — напомнила ему я. — Ты Мастер Дома тут, а мне позволь защищать нас там.
Этан вздохнул и обхватил ладонью мою щеку.
— Я не так часто говорю тебе это, но я невероятно горжусь тем вампиром, которым ты стала. Просто хочу, чтобы ты знала.
Он прислонился своим лбом к моему. Я закрыла глаза и вдохнула слабый запах его одеколона.
— Будь осторожна.
— Буду. Обещаю, — я отстранилась и увидела в его глазах отблеск вины, но я покачала головой. — Ты делаешь свою работу, — заверила его я. — Теперь позволь мне делать мою.
Я помолилась, чтобы мне выпал шанс сделать ее именно сейчас.
Бессмысленно было надеяться, что я смогу припарковаться возле места проведения Уличного Фестиваля. Времени добираться общественным транспортом тоже не было. Пока я представляла Люку пятиминутный экскурс, Линдси вызвала такси и пообещала переставить мою машину. Они слышали, что Дариус запретил мне действовать, и всё же согласились помочь. Иногда работу нужно сделать, и к черту последствия. Это был как раз тот случай, и они все были в деле.
Сев в машину, я отправила сообщение Ноа, попросив о прикрытии. Ответ пришел почти сразу же. Он сказал, что его команду охранников можно будет узнать по одежде: состаренные футболки с надписью ВЕЧЕРНЯЯ СТАРШАЯ ШКОЛА.
Умный парень.
Я думала позвонить Джонаху, но это было все же общественное место. Во-первых, существовал риск раскрытия его членства в КГ. А во-вторых, из-за этого он мог оказаться в том же положении, что и я — навлечь на себя гнев Дариуса Веста. Нет уж, спасибо.
Водитель такси то и дело на меня посматривал. Каждые несколько секунд его глаза мелькали в зеркале заднего вида, будто он ждал, когда же я проломлю пластмассовую перегородку и вгрызусь в его глотку.
Признаю, мне приходила в голову идея поддеть его. Но я же не Селина. У меня есть совесть, и была работа. И зубоскальство на водителя в нее не входило.
— Тут подойдет, — сказала я, кладя наличные в маленькое окошко в перегородке, когда мы доехали до южной части Грант Парка.
Я вышла из такси и помахала водителю, заметив, что он так и продолжил пялиться.
— Люди, — пробормотала я и направилась к палаткам и толпе.
Эта часть парка была пустой, что дало мне возможность приготовиться… и вместе с тем запаниковать.
Благодаря своей достаточно хорошей подготовке, я могла строить из себя храбрячку перед Этаном, Люком и Маликом. Но скажу прямо — мне было страшно. Селина была сильнее меня, а я согласилась с ней встретится в то время и в том месте, которые выбрала она. Это была ее игра, и существовала высокая доля вероятности, что я не выиграю…или, разобравшись, не останусь целой и невредимой.
Я двинулась меж деревьев. Кинжал был в сапоге, меня же всю трясло, даже, несмотря на то, что запах еды становился все ближе.
Дойдя до оранжевого забора из винилопласта, окружавшего фестиваль, я перемахнула через него и смешалась с толпой пьяных девушек, которые шли к главному входу. Беглый осмотр поля битвы. Вдоль Проспекта Колумба протянулись белые шатры. По широкому проходу между ними с едой и напитками гуляли люди. В воздухе стоял насыщенный запах теста и пива, людей и пота, также мусора. Звуки тысячей разговоров, шипение еды и музыкальные группы страны на временной сцене — всего это было достаточно, чтобы ошеломить мой рассудок.
Я сманеврировала из линии движения и остановилась у ларька, стоя с закрытыми глазами, пока мир не вернулся к относительной тишине.
— Купоны?
Я открыла один глаз.
Женщина, качая одной рукой плачущего розовощекого ребенка, протягивала кучу купонов на еду.
— У нас еще остались, а становится поздно, и Кайл уже просто сходит с ума, так что нам нужно идти, — она робко улыбнулась. — Вы случайно не хотите купить их? Они все еще годные.
— Простите, — мягко ответила я, — но мне ничего не нужно.
