вне семьи. Это очень большой спектр отношений, от сексуального насилия и проституции до высокого сотворчества. И в этом спектре нет чётких границ между одним и другим! Мало того, нет этих чётких границ даже в семье. Например, если жена соглашается на секс с мужем, не желая этого, но из-за того, чтобы сохранить семью, чтобы мужчина не ушёл к другой, – это разве не проституция? Ведь она отдаёт себя не ради внутреннего желания, а за конкретные вещи. А женщина, отдающая себя начальнику, чтобы иметь привилегии по работе, ради карьеры, – это проституция? Конечно, можно определить эти чёткие границы, и даже их узаконить, но в отношениях между мужчиной и женщиной всегда есть большая глубина, которую никакими законами, правилами и нормами не опишешь. Даже в сексуальном насилии над женщиной можно найти порожденные ею самой причины, за которые несёт ответственность она сама и её род. Например, сексуальное насилие над детьми происходит только тогда, когда в родительской семье нет гармоничных половых отношений. И во всех событиях жизни Анастасии прослеживается ответственность родителей. Отсутствие гармонии в их отношениях, и прежде всего как между мужчиной и женщиной, сказалось на её судьбе. И в разговоре с ней это подтвердилось.
Передача шла своим ходом: Андрей снова обратился к тёте и поинтересовался, могут ли сделанные сегодня признания изменить её отношение ко мне. Мне было очень приятно услышать, что это абсолютно исключено. Кажется, она сказала так:
– Я Настю очень люблю, уважаю, потому что далеко не все ситуации бывают однозначны, то есть на которые можно отреагировать либо положительно, либо отрицательно. Я знаю Настю с очень многих сторон, поэтому это ни в коем случае не повлияет на моё отношение. Настя, правду на самом деле говорить гораздо легче, чем врать, поэтому говори правду.
Потом речь снова зашла о моей нынешней жизни. Отвечая на вопрос Андрея, я рассказала, что в последнее время увлеклась психологией, потому что это такая наука, которая помогает жить честно, понимать себя. А отчасти и потому, что она позволяет мне по- новому взглянуть на свою жизнь. Ведь моё прошлое не такое простое, оно не желает меня так легко отпускать, и мне нужно разобраться в себе и понять свои ошибки.
Дальше был задан седьмой вопрос: кажется ли нам иногда, что кто-то из нас страдает психическим расстройством? Мама не считала нужным скрывать свои мысли по этому поводу и призналась, что временами об этом думает. Тётя скорее склонна была назвать это вспышками темперамента. А вот я была согласна с мамой: я действительно временами веду себя как сама не своя. И мама это подтвердила, и детектор сказал, что это правда.
Восьмой вопрос был, наверное, одним из самых страшных: Андрей хотел знать, нюхал ли кто-то из нас кокаин.
Мама, конечно, сказала, что считает, что такого не было. Но не могла утверждать наверняка. Тётя просто призналась: вполне возможно. А я отвечала честно: да, было со мной и это.
Мама пришла в ужас: она всегда старалась мне объяснить, что наркотики – это смерть, и для нее было невозможным даже подумать о том, чтобы их попробовать. Детектор подтвердил, что мои слова – правда.
Бедная мама, для неё это оказалось жестоким открытием. Она, как могла, пыталась внушить мне своё отвращение к наркотикам и верила, что я, как послушная дочь, усвою эти уроки. Могу лишь покаяться и попросить у неё прощения за это. Мне больше нечего сказать: прости меня, мама!
А передача продолжалась, и настала очередь девятого вопроса: обвинялась ли я в совершении уголовного преступления? Это уже ни для кого не было новостью, и мама скрепя сердце призналась, что да, это было, мы это перенесли. А тётя сказала, что это самое плохое, что было в жизни. И я признала, что это правда, и детектор всё подтвердил.
Напряжение в студии нарастало, и этому сопутствовал десятый вопрос: меня когда-нибудь обвиняли в убийстве? Мама, видимо, от волнения, просто предложила мне это признать – ведь потом всё выяснилось на судебном процессе. Но я уже научилась разбираться в том, как нужно отвечать на такой вопрос, и сразу сказала, что нет, меня не обвиняли в убийстве. И детектор признал, что я считаю это правдой.
А вот на одиннадцатый вопрос: меня когда-нибудь обвиняли в организации убийства? – я сказала, что это правда. И мама осознала свою ошибку, а тётя только хотела поддержать меня и ещё раз напомнила, что всё это уже в прошлом. Детектор подтвердил, что это правда.
Естественно, Андрей хотел, чтобы я изложила это более подробно, и я рассказала, что хотела убить мужчину, с которым жила, с которым у меня были близкие отношения. Потом меня арестовали, и, пока шло следствие, я провела в СИЗО четыре месяца. Конечно же теперь, когда прошло столько времени и я имела возможность обдумать свои поступки, я могу лишь сожалеть о том, что произошло. Но что было, то было. Я сделала то, что сделала, и если я хочу жить дальше, то должна принять свое прошлое таким, как оно есть.
Мама хорошо знает мои переживания и нисколько не сомневается, что я действительно сожалею о прошлом.
А что до меня – мне недавно приснился сон о том, что я убила человека. Я проснулась в холодном поту. Это был один из самых страшных снов в моей жизни. Это очень страшно. Жить с таким страхом невозможно.
Андрей вернулся к началу передачи и спросил: то ли это прошлое, о котором узнал отец нашего ребёнка и с которым не смог смириться? Наверное, да. Ведь это были именно те события, которые я бы хотела скрыть. Я, конечно, была не права в том, что не сказала об этом. Но мне до сих пор страшно, что у меня такая история была, и я поняла, что от человека в жизни можно ожидать всего, чего угодно, к сожалению. А тогда я просто хотела видеть рядом с собой сильного человека, поскольку «отношения» – это не всегда приятно и хорошо. И мне казалось, что когда я почувствую себя более уверенно, то наберусь смелости обо всём ему рассказать.
Андрей перешел к двенадцатому вопросу: правда ли, что несколько лет назад я наняла киллера, чтобы он убил мужчину, в квартире которого я жила некоторое время?
Да, это была правда, и детектор подтвердил мои слова. Мама не выдержала:
– В роли киллера выступал таксист. Только Настя могла нанять киллера-таксиста!
Я тогда жила в Москве. Познакомилась с водителем такси, и за деньги он должен был всё сделать.
Последовал тринадцатый вопрос: правда, что я решила убить человека только потому, что он хотел отобрать у меня подаренную мне дорогую машину?
Тётя не считала такое возможным для себя, но оставалась на моей стороне и посоветовала говорить всё как есть – и пусть даже этого кого-то шокирует. И я признала, что это правда, хотя тётя всё ещё не могла это принять. И мама тоже присоединилась к ней, хотя понимала, что от фактов никуда не уйдешь.
А я рассказала, что этот человек отбирал у меня не только машину: он хотел отнять всё. Сейчас я понимаю, что в нашей стране очень многие богатые мужчины боятся, что девушки встречаются с ними только из корыстных целей, поэтому так поступают. Каждого человека можно понять. И осуждать, я думаю, будет только тот, кто никогда в жизни ни в чём не раскаивался. Тут мне стало так тяжело, что я не выдержала и расплакалась – прямо в студии. А детектор подтвердил мои слова.
Бедная мама, она снова хотела меня утешить и напомнила, что это уже давно позади, что мы это пережили и забыли. Но разве это забудешь? И я сказала, что именно осуждение людей приводит к невозвратной точке. Надо об этом думать в первую очередь, потому что кто-то сильный, а кто-то слабый.
Андрей заверил, что он меня не осуждает, и с помощью детектора задал мне следующий вопрос: любила ли я человека, которого хотела убить?
Мама не была совершенно уверена и опять дала неопределённый ответ: наверное, нет. Зато она была уверена в нём:
– Он её очень сильно любил. Но помимо этой любви он ещё был страшным человеком.
Я же сразу сказала: нет, я его не любила, и детектор подтвердил.
Для мамы почему-то было важно уточнить, что он всё-таки меня любил. Но речь-то шла не о нём, а обо мне. А для меня в то время важнее всего были деньги и красивая жизнь, которую он мог мне подарить. К сожалению, на тот момент жизни во мне духовного не было ничего. Было только материальное.
Тётя, как человек опытный, подтвердила:
– Это очень большой соблазн.
Андрей задал пятнадцатый вопрос: правда ли, что впоследствии я стала женой человека, которого я хотела убить?
Да, это была правда, я так и сказала – и детектор подтвердил. Хотя трудно в это поверить, но, когда шло следствие и я сидела в СИЗО, туда пришел этот человек. Он сумел привести с собой сотрудницу из ЗАГСа, и мы подали заявление. Наверное, это можно было считать демонстрацией силы его любви: он так любил меня, что готов был простить. После того как я согласилась выйти за него замуж, меня выпустили из СИЗО. Ну а потом был суд, и на суде он выступал сам и просил отменить мне наказание. Но мне дали условный срок шесть лет.
Видимо, для мамы память об этих событиях всё ещё настолько болезненна, что она до сих пор считает, что мне давали не шесть, а два с половиной. Но я-то точно знаю, что в итоге дело кончилось условным сроком в один год.
Обязательство надо было выполнять, и я не могла противиться свадьбе. Из моих родных там была только мама. Это была богатая свадьба, но она чувствовала себя очень неловко, потому что понимала, что гости присутствовали не как на свадьбе. Всем было просто интересно узнать, как он поступил, как я поступила и как он мне смог простить такое…
Андрей попросил маму описать своё отношение к жениху, и она сказала:
– Однозначно я его не могу оценить, потому что в нём присутствовали и хорошие качества, и плохие. У него был взрывной характер, но
