Глава V,
в которой упыри торгуются
Собаки не лаяли, а почему и куда они все подевались, Ленька старался не думать. Темень была такая, что он только и видел камешки и лужи на дороге в свете велосипедной фары. Он ехал на Васькином велике, груженном копьями из осины, которую собирали по всей деревне. Кто табуретку пожертвовал, кто штакетину от забора. Странное чувство: вроде все с тобой, а все равно один.
Копья они с Васьком строгали весь вечер. Получилось прилично: Ленька даже не смог захватить все, часть пришлось оставить в сарае. Надеется, получится. В одном из окон загорелся свет и тут же погас: никто не хочет привлекать внимание упырей. Ничего, Ленька разберется. Велик потряхивало на ухабах, копья дребезжали в корзинке, а впереди показался красный рассеянный свет. Один против армии Ленька здорово трусил, но за спиной была деревня, и это добавляло боевой злости. На упырей, что пришли, на вальщиков, что спровоцировали, на деревенских, что все попрятались, а он воюй. Даже Васек отказался идти с ним, хотя еще вчера спокойно вытащил Леньку к упырям, чтобы проверить. Вот и проверил на Ленькину голову.
Красный свет покрывал бревенчатые дома и отражался в лужах, как будто деревня залита кровью. Светофорные огоньки маячили уже близко. Они горели у двух заброшенных домов, где начиналась деревня, и, кажется, сегодня их было больше. «Показалось, – одернул себя Ленька. – Просто вчера рядом был Васек и полная конюшня народу, а сейчас...» Он подумал об Ирке с отцом и о Митьке с Лысым, их по двое, им легче. Интересно, они догадались настрогать осиновых колышков?
Красный свет ослепил – упыри были уже совсем близко. Ленька прищурился, но продолжал ехать вперед, как на таран. Ничего, расступятся, проходили уже. Не видя дороги, он налетел на кочку и растянулся на земле под забором заброшенного дома. Колышки высыпались из корзины и разлетелись. Ленька схватил один (пусть только кто подойдет), но вскакивать не торопился. Валяться на земле одному безлошадному, когда в двух шагах армия упырей, было совсем жутко, так, что пошевелиться лишний раз боялся. Он лежал со своим колышком и смотрел, как топчется у деревни хоровод краснолицых чудовищ. Они ходили бесшумно и все же издавали какие-то звуки: стоны, оханья и покряхтывания сливались в равномерный гул, от которого сносило крышу и сердце проваливалось к центру земли. Господи, о чем он думал, когда согласился на эту авантюру? Прорваться бы сейчас сквозь стену чудовищ и бежать в конюшню, домой, куда угодно – отсюда.
Ленька вскочил на ноги, и упыри отпрянули синхронно, как одна стена. Нельзя бежать, они сразу же войдут в деревню, и тогда... И зачем он на это подписался, был бы сейчас дома, спал бы себе и в ус не дул. Колышек в руке кололся, необструганный, заноз будут полные ладони. Упыри стояли в метре от Леньки: одно резкое движение – и одним чудовищем станет меньше. Но как решиться?
Ленька смотрел в красные лица с пустыми глазницами: этот, а может, этот? На кого напасть? Потом зажмурился, схватил копье, как индеец, замахнулся, прыгнул... В лицо брызнуло, и отвратительный хруст дал знать: попал. Ленька отпрянул, оставив копье, и стал тереть лицо майкой, боясь открыть глаза. Стоны и оханья упырей перестали быть равномерным гулом, и Ленька четко расслышал:
– Отойди.
Он открыл глаза: раненый упырь преспокойно стоял с колом в груди и не собирался умирать – не повезло. Остальные потихоньку окружали Леньку, не тесно: между ним и чудовищами оставалось больше метра, но они смыкали кольцо и здорово злились.
– Отойди... Ты не удержишь... – Говорил не кто-то конкретный, слова вылетали из общего гула, обрывки фразы то справа, то слева.
– Не...
– Удержишь...
Раненый щеголял колом и нисколько им не тяготился. Ближе метра упыри не подходили, и Ленька чуть успокоился.
– Почему это не удержу? Вчера прекрасно удерживал...
Упыри зашелестели, застонали, заохали наперебой, как школьники, когда их не пускают на перемену или просто сообщают неприятную новость. Ленька с трудом выделял слова:
– Лес рубят...
– Нас больше...
– Все больше...
– И завтра...
– А ты один...
Эту жутко сложную фразу Ленька сложил и понял. Лес продолжают вырубать – вскрывать могилы под пеньками. С каждым днем в деревню прибывают все новые упыри, а Ленька как был один... Но, допустим, один он был вчера. Сегодня ребят уже больше: Лысый с Митькой пасут Михайловку, Ирка с отцом на конюшне... Упыри тоже небось не ломятся все в одну деревню: часть на конюшне, часть в Михайловке. Но стоит им объединиться... Стоит завтра прибыть парочке новых... Значит, Ленькина сила ограниченна. Значит, он не сможет сдерживать больше, чем... Сотню? Две? Да кто ж их будет пересчитывать!
Ленька решительно поднял с земли свежий колышек (ну и что, что не поможет, зато так легче) и сказал:
– Сегодня. Вы в деревню. Не войдете. – Медленно, для тупых, которые не умеют в одиночку строить фразы.
Упыри застонали громче, даже загалдели и почти синхронно попытались приблизиться к Леньке, но ничего у них не вышло.
– Еще...
– Соседняя...
– Сейчас будут...
– Ты не удержишь...
– Отойди...
Они сказали вслух то, чего Ленька боялся. Сейчас еще одна сотня, а может, и две упырей походит- походит вокруг конюшни и Михайловки, обломается и пойдет искать, где нет крещеных детей. Да и забредет сюда. Столько Ленька уже не удержит.
– Идут...
– Идут...
– Отойди...
Ленька глянул вперед: светофорные огоньки стояли кучно рядом с ним. А дальше за ними маячили еще и еще и...
Бежать из деревни напролом было бесполезно – схватят. Отступать – догонят. Ленька даже не видел велосипеда на земле, кто-то из упырей на нем стоял. Что делать? Еще несколько минут, и всем придет... Мертвец. Колышек царапался в руке, а из всех мыслей осталась только: «Бежать», – но было поздно и некуда. Ленька открыл рот, не зная, что сказать, но сказалось за него:
– Может, договоримся? – Фраза была дурацкая, как будто из кино, да только других все равно не нашлось, а эта, кажется, понравилась упырям. Они застонали громче, но так, что несколько минут слов было не разобрать, а потом снизошли:
– Десять...
– Коров...
– В день...
Ленька даже сразу не понял, что ему предлагают так дешево откупиться. Повертел услышанные слова и так и этак, все равно выходило: «Десять коров в день», «В день десять коров», «Коров десять в день»... Стало даже смешно: упыри, чудища-страшилища, могут всю деревню сожрать с избушками, а хотят...
– Не, ну это грабеж! – Ленька старался сделать серьезное лицо. – Вы поймите: это ж не моя деревня, я не барин с крепостными крестьянами. Уеду завтра, и ешьте ее на здоровье. Мне-то что? Людей просто жалко. А так... Одна! Договорились?
