ли вернуться? Он решил проследить, по какой дороге двинется хромой, а затем вернуться. Поэтому Ипатий покинул город вслед за хромым. Хромой шел к развилке быстро, не оборачиваясь. Он как-то странно и неуклюже размахивал посохом. И вообще, весь этот хромой был странным. На нем было надето какое-то рваное тряпье, как у обычного нищего. Но при ближайшем рассмотрении Ипатий успел заметить, что тряпье, хоть и драное, но материя совсем новая и довольно чистая, в отличие от перепревших нищенских лохмотьев. Далее. На хромом были сандалии из добротной дубленой воловьей кожи, что опять-таки вызывало удивление. Даже Ипатий, служка Капитула, носил дешевые сандалии из козьей кожи… Ну и этот посох. Хромой так им размахивал, словно первый раз в жизни пользовался.
Хромой продолжал шагать. Они приблизились к лесу, как вдруг хромой откинул в сторону посох и ринулся в заросли с неимоверной резвостью. Ах ты, сукин сын, подумал Ипатий, кидаясь следом и вытягивая на ходу из-за пазухи короткую дубинку. Догоню — пришибу! А потом, как стемнеет, притащу в Резиденцию. Там ты, голубчик, все расскажешь: и где живешь, и что на площади делал, и зачем хромым притворялся.
Но хромой оказался шустрее, чем он думал. Когда Ипатий забежал в заросли, там никого не было. Он в растерянности остановился, поглядывая по сторонам. Вверху что-то зашуршало, посыпалась кора. Ипатий поднял голову, увидел, как что-то мелькнуло, и упал. Хромой прижал его к земле и врезал кулаком по шее.
— Ну, погоди, — прошипел Ипатий, замахиваясь дубинкой.
Но удар не получился. Хромой пригвоздил ему руку к земле невесть откуда выхваченным ножом. Ипатий закричал и задергался, сбросил с себя противника. Вскочил на ноги, выдернул из предплечья нож.
— Ну, гад, — сказал он, делая шаг вперед и держа нож наготове. — Падай на землю и клади руки за голову, не то прирежу!
— Ты? Прирежешь? — голос у хромого был высокий и гадкий. — Клади нож! — он сделал странный жест.
Ипатий почувствовал, как пальцы разжимаются сами собой и нож выпал. Хромой поднял его, хищно ухмыльнулся.
— А теперь становись на колени! Именем Сатаны, я приказываю тебе!
Ипатий похолодел. Его охватил ужас, хотелось бежать, но ноги не слушались. Он рухнул на колени, плохо соображая, что происходит. Хромой подошел, мерзко усмехнулся и перерезал Ипатию горло.
— Звали, отец Люцер? На пороге стояли Петр, Иоанн и Лука.
— Входите, входите.
Клерики вошли и остановились перед столом главы аббатства. Они знали, что им предстоит очередное дело, но ждали, пока отец Люцер сам заговорит о нем. Отец Люцер не спешил.
— Как здоровье, Иоанн, сын мой? Я слышал, ты повредил при захвате ведьмы руку.
— Пустяки, отец Люцер, — Иоанн махнул рукой. — Уже зажило.
— Это хорошо, это хорошо. Не геройствуйте особо, берегите себя! Растраченное здоровье не восстановишь. Да, у меня к вам есть задание.
— Да, отец Люцер.
— Так вот, дело непростое. Горное, Кривой Яр, Синие Топи, Дубрава… Знакомые места?
Клерики закивали.
— Междулесье!
— Вот-вот, оно самое. Неблагополучные места. Оттуда одни неприятности. Чего только стоило дело с друидами…
Дело с друидами было действительно неприятным. Возле Дубравы, одного из селений Междулесья, в непроходимых лесных дебрях был организован тайный друидский Круг. Поклоняясь своим мерзким языческим богам, требующим жертв, друиды воровали детей из ближних сел и умерщвляли их под некими Священными Дубами. И когда их выследил отряд клериков, началась жуткая резня. Друидов оказалось около полусотни, и из дюжины клериков, посланных в Дубраву, осталось в живых только пятеро.
— Да, — отец Люцер продолжал, — не успела остыть кровь в Друидском Круге, как опять жуткие вести. Странное дело: начали находить обескровленные трупы молодых девиц и парней.
— Вампиры? — не удержался Иоанн. — Кто знает, может и вампиры. Странно не то, что трупы без крови, такое мы уже видали, а странно то, что слишком уж много их сразу появилось. Тут не иначе, как целая банда вампиров орудует!
— А где находят их? — спросил Петр.
— Да возле тех же селений, где и жили. В основном, в лесу. Хотя, там ведь кругом леса…
— А что свидетели говорят?
— Свидетелей, как обычно, нет. Ну, болтают как всегда: видели, мол, человека в черной одежде, как по селу шастал. Хотели поймать, а он, значит, в кота оборотился и убег.
— Так что, люди пропадают, а потом их находят?
— Вроде того. Поехал, например, один парнишка сено косить в поле, да и не вернулся. А через пару дней нашли его… Мертвого, разумеется. Или идет селянка за водой, да и не возвращается.
— Наши там есть? — поинтересовался Иоанн.
— Да, в Горном есть церквушка, там наш человек служит. Вы прямо к нему и направляйтесь, он про детали расскажет.
— Так что, выезжаем прямо сейчас?
— Да, времени терять нельзя. Только действуйте осторожно, Междулесье это исконные вотчины графов Ла Карди, королевских родичей. Все должно быть скрытно, а то пойдут слухи: что за монахи, да откуда? Одни умники тут недавно наделали дел… — отец Люцер поморщился.
— Нам не привыкать, — сказал Петр. — Втроем поедем?
— Да, поезжайте пока втроем, а если понадобится помощь, присылайте кого-нибудь прямо ко мне.
Отец Люцер достал из стола кошель, бросил на стол.
— Вот вам на расходы. Особо деньгами не сорите, — погрозил пальцем, только для дела! — Как можно, отче! — хитро прищурился Иоанн.
— Ну ладно, ступайте, собирайтесь в дорогу.
Петр взял кошель, и клерики направились к выходу.
— Стойте! — отец Люцер поднялся.
Клерики застыли в дверях.
— Дайте я вас благословлю на дорогу!
И отец Люцер медленно осенил их знамением.
— А я вам говорю: поедем монахами! — настаивал Лука. — И подозрений меньше, и доверия больше — монаха кто хошь переночевать пустит, и дворянин, и крестьянин.
— Ну да, — сказал Иоанн, — и по шее кто хошь накостылять сможет! Или ты под рясу меч спрячешь?
— Зачем монаха «костылять»? — не сдавался Лука. — Денег у него нету, одежи дорогой тоже. Да и к тому ж монаха тронуть — грех.
— Хорошо! — согласился Петр. — Уговорил, поедем монахами. А меч можно и в торбе спрятать.
Клерики сидели в келье Петра. Сборы их были недолгими. Решили выезжать ночью — меньше шума. Оставалось лишь плотно поужинать перед дорогой. Ужин уже стоял на столе — жареные каплуны, головка сыра, печеные яйца, виноград, хлеб, яблочный сок. Клерики сели за стол, принялись за еду.
— Погодите! — сказал Иоанн, поглядев на дверь.
Он взял с кровати свою торбу, покопался в ней и извлек бутыль.
— Во! Чистый мед! — сообщил он, открывая бутыль.
Запахло медовухой.
— Ну ладно, давай, — улыбнулся Петр и задвинул на двери засов.
Напиток разлился по желудку теплом. Клерики принялись закусывать. Разговор перешел на предстоящее задание.
— Что думаешь, Петр, сложное дело?
