Все эти теории, все их идеи — не более чем мистификация, попытка «огнем и мечом» избавиться от того, чего они не понимают. Это Тень Ведьмы. Во всех их страхах, во всех их пороках сквозит Тень Ведьмы — стремление найти жертву, которая ответила бы за их собственные грехи.
Любую болезнь следует лечить, да и то только с согласия самого больного. Единственное исключение составляют случаи, когда больной может нести угрозу обществу, но из всех перечисленных здесь случаев принудительное лечение (подчеркиваю: лечение, а не уничтожение) допустимо только при «Темном Духе».
В заключение хочу выразить надежду, что когда-нибудь Святой Орден все же прислушается к гласу рассудка и перестанет пренебрегать правом человека на жизнь.
Я также надеюсь, что проведенные мной исследования окажутся важным звеном в истории медицины и что потомки не раз ими воспользуются, не забывая почтить имени их скромного автора — Альцеста Левия.
— Однако!.. — протянул Лука.
— Да, интересным фруктом наш лекарь оказался, — хмыкнул Иоанн. Неспроста, ой неспроста он вопросики-то задавал, неспроста выпытывал.
Петр закрыл папку.
— Наш лекарь — шпион Врачебной Коллегии, — жестко сказал он. — И за каждый удар в спину Капитула ему платят золотом. Они готовы пойти на любую подлость, на любую провокацию, лишь бы ограничить влияние Святого Ордена.
— Вот оно что… — сказал Иоанн. — То есть все это он состряпал под заказ…
Петр дернул плечом.
— Все может быть. Не исключена, конечно, возможность, что этот Альцест и сам в свои бредни верит, но нам от того не легче. Мы не можем допустить, чтобы эти записки попали по назначению.
— Ну, я не думаю, что они представляют какую-то серьезную угрозу, произнес Иоанн, — ведь доказательств у него практически нет.
— Ты, Иоанн, не знаешь, что такое ловкая идея в руках искусного врага… предостерег Лука.
— Подумаешь, ловкая идея — на Джан Вэя ссылаться! — фыркнул Иоанн. Да только за одну эту ссылку его самого костер ждет, не говоря уже о том, что он ставит под сомнение дела Капитула.
— Ты, наверное, плохо слушал, — сказал Петр. — В том-то и дело, что он на Вэя как раз и не ссылается, а наоборот — отрицает причастность дьявола к проявлениям бесовской одержимости… Он утверждает, что причины всех этих явлений якобы вполне обыденны и невинны, а мы, клерики, уничтожаем людей по собственной злобной воле.
— «Тень Ведьмы»… Надо ж было придумать такое! — сказал Лука.
— Я ручаюсь, у него в запасе еще много придумок есть! — прищурился злобно Петр. — Да только вряд ли они ему теперь помогут.
— Идем к отцу Люцеру? — спросил Лука.
— Я сам ему все расскажу, — решил Петр. — Мы с ним уже беседовали про господина лекаря, пора, я чувствую, эту беседу завершить…
— Все как вы говорили, отец Люцер. Только теперь у нас есть нечто вполне конкретное.
— Что ж, это хорошо, — кивнул отец Люцер.
— Теперь мы точно знаем, что он шпион. Может, разобраться с ним без лишнего шума?
— Нет, Петр, нет. Так не годится. Убрать-то его несложно, и даже тайно убрать несложно. Но они ведь там догадаются. Как это так: был лекарь, и вдруг сгинул! Доказать они, конечно, ничего не смогут, но будут уверены, что это наших рук дело.
— Ну и пусть!
— Видишь ли… Здесь, как и в любом крупном деле, существуют свои правила игры. Убрать без причины их человека — значит нарушить эти правила. Тогда и у них развязываются руки, а я не хочу, чтобы точно так же потом исчезали мои люди. Надо все сделать официально, тем самым мы и правил не нарушим, и очерним противника всенародно. Ведь какой случай удачный: лекарь-чернокнижник! Мы этому Альцесту устроим хороший Процесс и никто и пикнуть не посмеет…
— Хорошо, отец Люцер, как скажете. Какие будут по этому поводу указания?
— Для начала, — сказал отец Люцер, — арестуйте лекаря и упрячьте в темницу. Чем быстрее, тем лучше. Где он сейчас?
— Уехал еще с утра за город — травы целебные собирать. Обещался вернуться поздно вечером.
— Тогда не теряй времени, иди предупреди, чтоб у ворот его встретили…
— Уже предупредил, отец Люцер. Лука и Иоанн тоже в курсе, я им поручил ждать лекаря в его комнате, чтобы сразу, у ворот, не спугнуть.
— Разумно, — похвалил отец Люцер. — А что там с делом о вампирах, есть ли какие-то сдвиги?
— Практически никаких, отец Люцер, — с сожалением проговорил Петр. — Надо бы мне в Овраг съездить…
Отец Люцер с одобрением посмотрел на Петра.
— Хорошо, как только закончим с лекарем, поезжай, только ненадолго.
С улицы донесся стук подков о каменную мостовую.
Петр забеспокоился.
— Все, иди, — торопливо сказал отец Люцер.
Петр кинулся к двери.
— И как только задержите, сразу ко мне! — крикнул ему вдогонку отец Люцер. — Слышишь?..
Альцест покосился на физиономию монаха, сморщившуюся в умильной улыбке.
Вот жизнь у них, подумал он, сплошное притворство. Актеры только на сцене играют, а этим все время приходится…
Он поглядел, как монах закрывает ворота и зашагал к привычно серевшему зданию аббатства. В руках он нес большой пучок зверобоя, на плече висела полотняная сумка с другими растениями, собранными за городом. Когда он проходил мимо окна своей комнаты, ему показалось, что там мелькнул свет. Откуда бы?
Альцест ступил в плохо освещенный коридор. Нашарил в кармане ключ, отпер дверь. В комнате, конечно, было темно. Альцест положил охапку зверобоя на стол и хотел зажечь свечу.
— Что-то ищете, господин лекарь? — раздался вкрадчивый голос.
Альцест вздрогнул.
— Кто здесь? — спросил он, медленно выговаривая слова.
Неожиданно комната озарилась светом.
Из-за книжного шкафа вышли три человеческие фигуры.
— Добрый вечер, господин лекарь! — сказал Лука.
В руках у него был фонарь.
Петр подошел к двери, плотно прикрыл ее и задвинул засов.
— Вечер добрый, — внешне спокойно ответил Альцест и снял с плеча сумку.
— Стоп-стоп! — вдруг сказал Иоанн, принимая у него сумку.
Альцест почувствовал, как на сердце опускается тяжесть. Нехорошее предчувствие заскребло ему душу. Он хотел что-то спросить, но понял, что это бесполезно и лишь тяжело выдохнул.
— Да, господин, лекарь, — сказал Петр без улыбки, — ознакомились мы с вашими сочинениями…
Альцест все понял. Теперь он стоял и не скрывая презрения смотрел на монахов. — Надо вам сказать, очень занимательно написано, — продолжал Петр, особенно мне понравилось упоминание о «Падшем Ангеле». Эта книга как нельзя более подходит к теперешней ситуации. «И было у него все: и крылья ангельские, и лик светлый, и любовь Господня. Но обуяла его и завладела душой гордыня непомерная…» Помните, господин лекарь?
Альцест пристально смотрел на Петра.
— Мне жаль вас, — сказал он. — Настанет день, когда вы проклянете себя за свершенные злодеяния, но будет поздно. Не поможет вам тогда ни ваша вера, ни ваш фанатизм. Поверьте мне такой день настанет…
