— Упырей-то? Не-е-ет, куда там! Разве ж их поймаешь? Упыря простым глазом и не увидишь, тут чары нужны, либо святая вода.
— Да-а-а, — подтвердил Охотник, покивав. — Скажи, человече, а ваше село ко владениям графов Ла Карди относится?
— Точно так, — подтвердил крестьянин. — Графиня Валерия Ла Карди — наша теперешняя хозяйка.
— А ты, случаем, не знаешь, не надобны ли ей егеря? Я ведь по профессии охотник…
Крестьянин задумался.
— Того я не ведаю, — сказал он чуть погодя, — да вот есть у нас сейчас в селе две девки, которые в графской школе обучение проходили, так ты у них поспрашивай. Они почитай год у графини в замке жили, может что и знают. Видишь вон тот двор? Там одна из них живет, Марией звать. Они теперь должны быть дома, так что можешь сходить, побеседовать… — Ну, спасибо тебе. Пойду и вправду спрошу — а вдруг что- нибудь знают?
Охотник заглянул во двор.
— Эй, хозяева! Есть кто дома?
Залаял пес, звеня цепью.
Скрипнула дверь и на крыльцо вышел рослый крестьянин.
— Кто там? — недовольным голосом произнес он.
Охотник посмотрел через щель в заборе и увидел, что собака привязана.
— Путник, — ответил он, заходя во двор. — Есть к тебе разговор, хозяин.
Крестьянин продолжал смотреть на Охотника с недоверием.
— Решил я в вашем селе остановиться, пожить некоторое время, — сказал Охотник. — Вижу, что изба у тебя большая, дай, думаю, зайду да спрошу: не найдется ли свободная комната?
— А ты кто таков будешь?
— Охотник я по профессии. Путешествую по Королевству, на ценных зверей охочусь. Добрел вот и до ваших мест… Так как насчет жилья, хозяин? Я хорошо заплачу.
— Хм… — сказал крестьянин, оживившись. — А тебе надолго комната нужна-то?
— Да кто его знает, может на неделю, а может и на месяц. Смотря как дела пойдут. Ежели дичи тут много, так можно и задержаться, а если нет, так двинусь дальше, к северу.
— По три кроны в день, и оставайся хоть до потопа, — предложил крестьянин.
— Харч сюда входит?
— А как же! — Годится! — решил Охотник. — Когда вселяться можно?
— Да хоть сейчас! Заходи в дом.
Охотник поднялся на крыльцо и они вошли в избу.
— Вот эта светелка свободна, здесь и устраивайся, — указал крестьянин.
В комнате находилась широкая лавка, два запертых сундука и небольшой стол. Окно выходило во двор.
Охотник положил сумку на сундук и сел на лавку. Достал из кармана кошель, отсчитал двадцать монет, высыпал на стол.
— Это тебе задаток, — сказал он крестьянину.
Тот, бормоча благодарности, сгреб монеты и скрылся в другой комнате.
— Обедать будешь? — прокричал он оттуда.
— Можно, — отозвался Охотник. — А как тебя кликать-то, хозяин?
— Севастьяном меня звать, — ответил хозяин, возвращаясь с чугунком щей.
— А меня Михаилом.
Охотник подвинул лавку к столу и принялся за щи.
— Ну что, Севастьян, семья-то большая? — спрашивал он, жуя.
— Да не шибко большая. Хозяйка, да трое ребятишек, да падчерица. Хозяйство большое, а вот помощников не хватает.
— Ну а падчерица что ж?
Севастьян покривился.
— Да что падчерица! Она — отрезанный ломоть, да еще и благородная теперича…
— Благородная? — приподнял брови Охотник.
— Ну да. Как прошлым летом отдал ее в обучение, в графскую школу-то, так теперь она уж настоящая фрейлина.
— При дворе, что ли, состоит? — Не, пока что на отдыхе, дома сидит. А как только отдых закончится, так и заберут ее.
— Так ты радоваться должен, — сказал Охотник.
— С чего бы мне радоваться? Она как из дому уедет, так больше и не возвернется — на что мы ей нужны-то?
— Все может быть. И когда ж она уезжает?
— Говорит, что осенью. Тут, как назло, самая горячая пора — урожай убирать надо, а она уезжать надумала! И не запретишь, потому как сама графиня такие сроки назначила.
— А что, хорошая у вас графиня? — поинтересовался Охотник.
— Да как сказать… Я-то и не видел ее ни разу. Оброк не шибко тяжелый наложила, и людей не мордует, как скажем, в соседнем княжестве. Там, вишь ты, князь сильно охоту любит, так что ни день — то кому-нибудь поля лошадьми вытаптывает. А наша нет, не балует. Муженек ее покойный, так тот иногда лютовал, а эта вроде смирная.
— Повезло вам. Ну, ладно, спасибо за угощение, — сказал Охотник, откладывая ложку, — а я теперь отдохну, пожалуй. Ты, Севастьян, разбуди меня к вечеру, если сам не проснусь. Хорошо?
— Отчего ж не разбудить? Разбудим.
Охотник прилег на лавку, зевнул и закрыл глаза.
— Схожу-ка я на огород, — решил Севастьян.
Он крякнул, поправил кушак. И ушел.
Охотник с любопытством посмотрел на Марию.
— И как тебе замок? Понравился?
— Замок там старинный, красивый, — ответила Мария. — Но мрачный какой-то.
— Привидения, небось, водятся? — усмехнулся Охотник. Мария вздрогнула.
— Может и водятся, да только мне их видеть не довелось.
— А скажи, тяжело учиться было, аль не очень?
— Кому как. Мне, к примеру, не очень, а кому и нелегко пришлось. Несколько девушек еще в самом начале исключили.
— Исключили, говоришь… Не помнишь, когда это было? Не летом?
Мария задумалась.
— Да нет, осенью как будто. А почему вы спрашиваете?
— Ну-у-у… Дело в том, что в деревеньке, где я живу, сосед мой похвалялся, что дочку тоже, мол, в графскую школу отдал. И правда, куда-то уехала она, а в конце лета и вернулась — не подошла якобы. Но раз ты говоришь, что исключать девиц начали только с осени, то, выходит, наколол меня сосед… Уж я вернусь, пристыжу его, болтуна!
Посмеялись.
— Расскажи еще про замок, — попросил Охотник. — Много ли народу там живет?
— Народу немало. Одной дружины под три дюжины, а сколько слуг еще! И не сосчитаешь толком. Живут хорошо, все у них есть, вот только отлучиться из замка нельзя. Разве что кучеры или гонцы, или управляющий — те, конечно, могут за пределы замка выезжать.
— Что ж ты, графиню-то видела?
— Конечно. Правда, несколько раз всего — она к нам нечасто заглядывала. Красавица. Волосы черные, как смоль, глаза изумрудные. И лицо белое-белое, прямо светится. И есть в ней что-то загадочное, необычное что-то.
— Ну, а как же! Само собой разумеется — чистая дворянка, голубых кровей. Говорят, с самим королем
