— А ты знаешь, что сейчас на лужайке одиннадцать росяных фей?
Макс привстал и всмотрелся в темноту, облокотившись о перила.
— Не вижу!
Она встала рядом.
— Смотри, одна как раз под нами.
Госпожа Рихтер направила палец вниз, что — то прошептала, и над землей вырос маленький шар золотистого света. В нем оказалась крошечная девушка с трепещущими стрекозьими крылышками. Фея была в шелковой ночной рубашке и держала в руках маленькую корзинку. Она перелетала с травинки на травинку, как колибри.
— Они собирают для своих семей вечернюю росу, — объяснила госпожа Рихтер. — Красивые, правда?
— Да, — Макс завороженно смотрел на летающую изящную фигурку. — А почему я не видел их раньше?
— Ты еще очень юн. Ты не ожидаешь их увидеть и потому не видишь. Но к тому времени, как ты покинешь Рован, тебе откроется целый мир волшебства, о существовании которого ты и не подозревал. Наш мир прекрасен не только благодаря отголоскам древней магии. Тут есть горы и реки, равнины и луга, моря и океаны. Архитектура и оркестры, открытия и подвиги… Тысячи лет люди стремятся к совершенству. Вот что самое замечательное. Впрочем, есть и славные мелочи, — улыбнулась госпожа Рихтер. — Я вот люблю свои утренние прогулки в саду. Чайник, который сообщает мне, что вода закипела. Нежную преданность Мамули и Боба друг другу, которая видна несмотря на все их ссоры… И такое бывает! Два существа начали путь в темноте, но перешли на сторону добра. За это я и борюсь, Макс. За это я готова сражаться со злом всего мира.
Макс задумался. Свет росяной феи померк: она полетела к одинокому дереву посреди темного луга.
Выйдя из самолета, Макс едва различил в сумерках Купера. Агент, весь в темном, неподвижно стоял на полосе, сцепив руки перед собой. Он открыл дверь лимузина и усадил Макса внутрь.
— Рад тебя видеть, Макс, — тихо сказал агент. — И рад, что ты цел.
Макс поблагодарил его и за всю поездку больше ничего не сказал. Он смотрел в окно и терпеливо ждал встречи с отцом.
Когда они доехали до Рована, небо стало почти черным. Городские магазины уже закрывались. У ворот Купер опустил окно машины, и ее окружили мрачные незнакомцы. Они заглянули внутрь, осмотрели Макса и Купера, просканировали каким — то красным лучом и только потом разрешили проехать. Макс обернулся и увидел, как за ними закрываются ворота. Машина ехала к Дому по извилистой дорожке.
— Кто это? — спросил Макс.
— Охрана, — тихо ответил Купер. — В Роване большие изменения. Усиливают защиту. А пока не все установлено, вызвали новых людей.
Макс поднял глаза на фонтан, подсвеченный лучами бледного света. За фонтаном виднелся Дом. Окна ярко горели, стены заплели плющ и цветы. Макс вышел и прислушался к далекому прибою, посмотрел на дорожки, ведущие через лужайки и клумбы к Старине Тому и Мэгги. Еще дальше был причал, откуда похитили их с Алексом.
Вдруг распахнулась дверь Дома, оттуда выбежала мисс Аволово и крепко стиснула Макса в объятьях. Мальчик чуть не задохнулся среди темно — синей ткани, звонких бус и блестящих золотых браслетов. Женщина залилась теплым радостным смехом, взяла Макса за плечи и внимательно осмотрела.
— Мальчик мой, мальчик! — воскликнула она, убрала волосы со лба Макса и сжала ему руку. — Добро пожаловать домой!
Глаза Макса наполнились слезами, и он плотно их зажмурил. Мисс Аволово будто выжала мокрую губку: все чувства, которые Макс так тщательно скрывал, наконец вырвались наружу. Он, всхлипывая, уткнулся в ее плечо, и вместе со слезами дал волю горю, страху и радости.
— Все хорошо! — вздохнула она. — Ты снова дома, тебе ничего не грозит.
— Знаю, — ответил Макс, вытирая нос рукавом. — Просто… много всего случилось.
— Да, испытание не по годам! — Она кивнула, выпрямилась во весь свой царственный рост и взяла его за руку. — Но ты вернулся героем. Героем Рована. Пошли к твоему папе.
Купер кивнул на прощанье и ушел к воротам. Мисс Аволово повела Макса через вестибюль. В обеденном зале ученики кричали и шумели — как раз заканчивался ужин.
Когда дверь открылась, Макс и отец долго стояли друг перед другом. Мистер Макдэниелс внимательно осмотрел сына с головы до ног, задержав взгляд на руке, которая до сих пор была в двух местах перебинтована.
— Ты ранен.
— Все хорошо, папа! — сказал Макс, переступил через порог и уткнулся в отцовскую рубашку.
Макс провел в комнате отца несколько дней. Одноклассники стучали в дверь, Коннор подсовывал смешные записки, но мистер Макдэниелс никого не пускал. Макс сидел, как в коконе, изо всех сил стараясь забыть пережитый ужас. Пока другие ученики сдавали экзамены, семья Макдэниелсов играла в карты, слушала по радио комментарии к футбольным матчам и поедала сэндвичи, которые приносили Мамуля или Боб.
Однажды Макс все — таки решил сходить в свою комнату. Новость о том, что он вышел, быстро распространилась, и по дороге ему пришлось отворачиваться от многих любопытных лиц.
Дэвид сидел на нижнем этаже и обувался.
— Привет, Макс, — тихо сказал он, завязывая шнурок.
— Привет. — Макс окинул взглядом комнату и яркие звезды.
— Я как раз иду кормить Ника, — сказал Дэвид.
— Давай я, — сказал Макс. — Хочу его увидеть.
На стене Дэвида висела репродукция картины Рембрандта, с которой улыбался Астарот.
— Знаешь, это та самая картина, — тихо сказал Макс. — Ты был прав.
Дэвид кивнул и сорвал ее со стены.
— Жаль, что меня не было с тобой, — серьезно сказал Дэвид. — Жаль, что меня тоже не похитили.
— Да, — Макс покосился на мусорное ведро. — Теперь Астарот проснулся. И с каждым днем будет становиться сильнее…
Дэвид пристально посмотрел на него.
— Мы тоже.
Когда Макс пришел в сторожку, Ник уже сновал по загону. Услышав голос Макса, лимрилл застыл и резко повернул голову к двери. Макс улыбнулся и потуже затянул толстый кожаный передник. Но лимрилл не бросился на Макса, а просто подошел и понюхал его лодыжку. Потом с упреком посмотрел на Макса и снова залез на свое маленькое дерево. Зевнул и стал медленно мотать хвостом из стороны в сторону.
— Ну, Ник! — умоляюще сказал Макс и погладил мягкий рыже — медный мех на макушке зверя. — Не сердись! Я не специально уехал так надолго.
Ник сдвинулся и показал ему спину, полную острейших игл. Ветка под ним заскрипела. В нем уже была добрая сотня фунтов мышц и металла. Макс потряс ветку.
— Ну, пошли! Пошли на улицу. Там хорошо. Кажется, я видел скунса. Вкусненького, жирненького скунса! М — м — м?
Лимрилл не шелохнулся. Макс заглянул за ствол дерева и на мгновение встретился глазами с Ником. Зверь тут же зажмурился и притворился, что спит.
— Ох, да что ж такое! — сказал Макс, подсунул руки под теплый живот Ника и поднял тяжелого зверя на плечо. Лимрилл расслабился и повис на нем мертвым грузом.
Макс кое — как подошел к ведру.
— Еду для шварцвальдского лимрилла, который на меня дуется, — проворчал он.
