можно меня хотя бы пирожком угостить? Ну, погоди, голубушка, сейчас я тебе такое расскажу!
Я разложила карты.
– Что было: слава, деньги, успех. Что есть: забвение, денежные затруднения, неудачи в делах. Что будет: болезни, крушение надежд, полная нищета.
Дашка не на шутку испугалась:
– Как? Почему? Неужели меня в жизни не ждет ничего хорошего?
Я вытащила из колоды еще несколько карт и глубокомысленно на них воззрилась:
– Есть шанс вырваться из круга проблем. Поможет тебе мужчина, очень молодой, не старше двадцати лет, творческой профессии и, хм, нетрадиционной сексуальной ориентации.
Дальше я пересказала Дарье историю про Кристиана, услышанную от Изольды.
Уважения во взгляде писательницы заметно прибавилось:
– Хочешь конфет? А зефир в шоколаде?
Она метнулась к шкафчику.
Поздно, милочка, маятник провидения уже раскачан.
– Казенный дом тебя ждет, красавица, – жестко сказала я.
– Больница? – напряглась Даша.
– Тюрьма! Посадят тебя, и надолго.
Кровь схлынула с ее щек:
– За что?
– Короля пентаклей видишь? Карта обозначает богатого, влиятельного мужчину. Судя по всему, сядешь за убийство бывшего мужа.
Глава 20
Может быть, я наивна, но я ожидала, что Дарья испугается, начнет плакать или чистосердечно признаваться в содеянном. А она захохотала:
– Что за бред! В жизни не слышала ничего более нелепого!
Я с достоинством ответила:
– Карты говорят предельно ясно. И, учитывая, какие слухи до меня дошли, я не сомневаюсь, что ты имеешь отношение к смерти Лисовика.
– Какие еще слухи?
– В день, когда Леонид Назарьевич умер, ты заявила всем присутствующим, что он написал завещание на тебя. Говорила ты это?
– Ну, говорила, – нехотя призналась Дашка. – А какое это имеет значение?
Я выразительно подняла брови:
– У наследницы многомиллионного состояния появляется отличный мотив для убийства, ты не находишь?
Писательница окончательно развеселилась:
– Они что, восприняли мои слова всерьез?
– Вообще-то нормальные люди такими вещами не шутят.
Дарья принялась ржать, как полковая лошадь. Сквозь смех пробивались восклицания:
– Вот умора! Какие же они идиотки! Обалдеть можно!
Ее ржание действовало мне на нервы.
– Значит, про завещание ты придумала?
Она кивнула.
– Зачем?
– Просто так. Разве ты никогда не врала без всякой выгоды?
«Конечно нет!» – хотела гордо воскликнуть я, но вспомнила, как солгала Колтуновой, что являюсь дизайнером и ясновидящей. Тогда еще я не знала, что Ленка живет рядом с Лисовиком, так что никакой прямой необходимости врать у меня не было.
– У них были такие довольные рожи, – продолжала Дашка, – что мне захотелось их немного позлить.
– У кого были довольные рожи? Вдова, по-моему, едва не свихнулась от горя.
Писательница опять принялась хихикать:
– Изольда – прекрасная актриса, в гостиной она притворялась умирающим лебедем, а у себя в спальне металась из угла в угол в поисках документов на имущество покойного супруга, я своими глазами видела. Труп еще не остыл, а она кинулась звонить юристам, консультироваться по наследству. А уж как Танька радовалась! Еще бы, за здорово живешь получить пару миллионов евро, кто бы на ее месте не прыгал от счастья! Ну, я и решила им малину обломать. Сказала, что Лисовик написал завещание на мое имя, и я видела документ! Потом, конечно, они бы разобрались, но в тот вечер я им основательно испортила настроение:
– Ну хорошо, допустим. А на самом деле на кого составлено завещание?
– Почем я знаю? – искренне удивилась Дашка. – Он обещал, что оставит все нам троим: мне, Таньке и Изольдке. Однако в кабинете мы завещание не нашли. Возможно, оно хранится у юриста.
Мне захотелось немного ее подразнить:
– Ты действительно в это веришь? Что мужик оставит все свое состояние, нажитое тяжелым трудом, бывшим женам? С какой такой радости? Вы у него и так кровушки достаточно попили, не жирно ли будет еще и после смерти вас содержать?
Дарья по-кукольному захлопала ресницами:
– Вообще-то это была не моя идея. Я бы лично ни копейки бывшему мужу не оставила. Но Лёня сам предложил! Сам! А мне что было делать – отказываться: «Нет, дорогой, оставь кому-нибудь другому, более достойному»? Конечно, я возьму наследство! И спасибо скажу! Приду на могилу, положу цветочки.
– Кстати, когда похороны Лисовика?
– Неизвестно, милиция еще не отдала тело.
Я взяла паузу, раздумывая, о чем бы еще спросить. Самое главное я узнала: у писательницы не было мотива для убийства. Наверное, надо быстренько закончить разговор и искать убийцу в другом месте.
До Дарьи неожиданно дошло, что ее только что с пристрастием допросили. Она принялась наверстывать упущенное:
– Не пойму, тебе-то какое дело? Интересуешься, выпытываешь… Ты ведь никакого отношения к Лисовику не имеешь, завещание тебе не светит!
– И тем не менее мне жизненно необходимо знать, кто убил Леонида Назарьевича.
– Почему??
Ответ пришел сам собой:
– Это мое кармическое испытание. Каждой ясновидящей периодически дают определенное задание, чтобы испытать ее возможности. Мое – такое.
– Кто дает?
Я закатила глаза к потолку:
– Высшие силы, кто же еще. Если не выполню задание – все, конец, перекроют поток.
Как ни странно, Дарью удовлетворило это объяснение.
– Я тоже иногда чувствую зов свыше, – доверительно сообщила она.
– Слышишь голоса?
А писательница-то, оказывается, ку-ку!
– Не голоса, а зов вдохновения, – строго поправила она. – Иногда, когда сажусь писать, мне словно кто-то надиктовывает роман. Работа идет как по маслу! А иной день часами бьюсь над каждой строчкой, бесконечно переписываю текст, а такая фигня получается! Нет, конечно, все равно лучше, чем у разных там донцовых и марининых, но не мой обычный уровень, понимаешь?
У нее был ужасно самодовольный вид. Движимая скорее раздражением, чем желанием узнать правду, я стала подначивать Дашку:
– Скажи-ка мне, зачем ты врала про ремонт? Будто тебя залили соседи, и теперь в квартире нельзя жить из-за нескончаемых ремонтных работ. Зачем, а?
– Это не имеет никакого отношения к убийству, – отрезала Дарья.
