состоянии остановиться. — Такую, как я недавно видела у подруги. С очаровательным узором… Цветы, кажется.
— Извините, мадемуазель. Возможно, такая будет в следующем грузе из Франции, но я не могу обещать именно травленый хрусталь. Она может быть из простого стекла, из Прованса. Вы не оставите ваше имя?
— Нет, — быстро сказала она. — Я хотела купить ее в подарок. Теперь мне придется поискать что- нибудь еще. Спасибо, месье.
Симона повернулась и вышла прежде, чем он смог предложить другой подарок, и, возможно, совершила ошибку, как подумала она потом. Но дело было сделано.
— Зачем вам нужна хрустальная мухоловка, мамзель? — Ханна была явно заинтригована.
— Я хотела купить подарок маман, — вдохновенно добавила Симона и предупредила: — Это секрет, Ханна.
— Что мы теперь поищем?
— О, сегодня больше ничего. Мне надоело. Я посмотрю что-нибудь в другой раз.
Теперь ей оставалось только ждать появления Чичеро.
В тот вечер все Арчеры сидели за длинным столом в Беллемонте. Все, кроме детей. Джеффи и Элинор уже уложили спать в старой детской наверху. Кроме семьи, были гости, соседи Тони и Роба.
Роб был все еще расстроен из-за потери раба и злобно ругал фанатиков-аболиционистов, разрывающих Союз на части.
— Мы уже в состоянии войны, — заявил он. — Это революция, неужели вы не понимаете? Члены партии «Свободная Земля» завидуют нам, потому что большая часть богатства страны сосредоточена здесь, на Юге, и мы контролируем конгресс. И не недооценивайте их зависть к нашему образу жизни. Они собираются уничтожить нас: не только наши устои, но и нас самих.
— Да, тот радикал Джон Браун высказал их намерения, — согласился его сосед. — Он воодушевляет беглых рабов собираться в банды и совершать набеги, вроде индейских, на своих белых хозяев.
— Неужели? — тревожно спросила Мелодия.
— Да, дорогая маман, — сказал Роб. — В Вирджинии и Миссури плантаторы живут в страхе перед беглыми неграми и их смертоносными рейдами.
За столом наступила тишина, никто не спорил, но никто и не присоединился к его скучному перечислению преступлений аболиционистов. Взгляд Мелодии смягчал обличительные речи, глаза Тони молили. Никто не должен подкармливать гнев Роба и еще больше воспламенять его. Хотя он выступал за благотворительное рабство, он становился очень резким в своей ненависти к аболиционистам в частности и ко всем северянам в общем.
Симона водила вилкой по тарелке, вспоминая раны от хлыста Роба на спине Ноэля и чувствуя тошноту. Она оглядела богато украшенный стол, пламя свечей в серебряных канделябрах, отражавшееся в хрустальных бокалах с красным вином, своих еще красивых родителей, Алекса и его прелестную Орелию, и подумала, что бы они сказали, если бы она рассказала им то, что поведал ей Ноэль.
Они все южане и рабовладельцы, но Алекс и ее отец терпимы во взглядах и считают, что каждый человек имеет право на свое мнение. Они также адвокаты и склонны к компромиссам и договорам. Они пришли в бешенство от жестокого нападения на Оюму, но все-таки Оюма — семья.
Она представления не имела, как они отреагируют, если безобразные ссоры из-за рабства перейдут здесь в открытые военные действия, как недавно в Канзасе и Миссури с пресловутым Джоном Брауном. Только в одном она была уверена: они не одобрили бы ее поступков. И не смогли бы спасти ее или мир в семье в случае разоблачения.
14
Симона не удивилась, когда на следующее утро встретила Чичеро у заросших садов старого дома. На нем были брюки и рубашка, какие мог бы надеть плантатор, отправившийся инспектировать свои поля, и он выглядел совершенно не так, как тогда, когда сопровождал художника и играл роль раба.
Он улыбнулся ей:
— У вас есть для меня еще один беглец, мадемуазель?
Она раздраженно взглянула на него:
— Вы привели сюда месье Отиса, не так ли?
— Да, ему очень понравились образцы, которые мы здесь нашли.
— Образцы! Я говорю о рабе моего деверя. Месье Отис видел его?
— Да.
— Он понял, что Ноэль — беглец?
— Да. Он дал Ноэлю список станций «подпольной дороги» и рассказал, как найти их.
— Месье Отис?
— Он также дал ему компас и немного денег.
— О нет! — простонала Симона.
— Не волнуйтесь, мадемуазель. Ноэль молод и силен, и он умный парень. Он дойдет.
— Но месье Отис! Я… я поражена.
— Это истинная цель приезда месье на Юг, — сказал Чичеро. — Помогать рабам, желающим обрести свободу. Он помогает сам, и у него много друзей, к которым он может послать тех, кто готов совершить трудное путешествие к свободе.
Чичеро с сочувствием смотрел на ее бледное лицо.
— Вы видели его на днях, не так ли? Он говорил мне.
— Я… да.
Симона была оглушена. Художник — один из тех «грабителей рабов», которых всегда проклинает Роб?
— Вы его снова увидите, потому что его везде приглашают. Его профессия открывает ему много дверей. К тому же он очень привлекателен, не так ли? Как и я, он не любит видеть ни одно живое существо — человека или животное — под принуждением.
— Вы оба — непрактичные идеалисты! — взволнованно воскликнула Симона.
— А вы, мадемуазель?
— Я сделала это для Милу, — возразила она.
— Да, но вам было не все равно, — сказал он. Затем, немного помолчав, продолжил: — Месье Отис и многие его друзья уверены, что рабство должно быть уничтожено, но он сильно рискует из-за своих убеждений, мадемуазель. Я говорил ему, что, если он попадет в беду и сможет поговорить с вами, он может попросить вас связаться со мной. Я попробую помочь.
— Он вовлечет меня?.. — начала она, ее голос дрожал от гнева и страха. Она не хотела увязнуть в этом!
— Нет! Я уверен, что он попросит, если только это будет безопасно для вас.
— А как я свяжусь с вами? — раздраженно спросила она. — Я должна вечно искать старинную мухоловку?
Он тихо рассмеялся:
— Только в случае крайней необходимости.
— Пожалуйста, я прошу вас, Чичеро, не используйте «Колдовство», как убежище для беглецов.
— Я обещаю, что не подвергну вас опасности, моя невольная сообщница.
— И… — она закусила нижнюю губу, — и, если вы послали Ноэля на Север на одном из кораблей месье Бруно, я не хочу об этом знать.
— Понимаю, дорогая мадемуазель. Я гарантирую: ваш месье Бруно не будет опорочен. Ноэль достаточно силен, чтобы путешествовать пешком, но он не пойдет на Север. Он пойдет на Восток, вероятно во Флориду, а это всего в пятистах милях. Оттуда он сможет сесть на корабль в… — Он пожал плечами.
— Флорида! — воскликнула Симона. Это значило, что южане тоже участвуют в «подпольной
