мере, я думаю, что так случилось.
Симона в ужасе смотрела на нее.
— Господи! Кто еще знает об этом?
— Никто. Ну, я так думаю… Я сгорала от любопытства и последовала за Алексом к конюшне в ту ночь, когда ты сказала ему, что там раб. Это, конечно, нехорошо, но я знала, что у тебя и Алекса какой-то секрет, и я… — Она виновато подняла глаза на Симону: — С тобой все в порядке, Симона? Ты так бледна.
Симоне казалось, что у нее заледенели губы, они двигались с трудом.
— Я уезжаю, потому что… Меня предупредили, что я под подозрением… Кто-то догадался, что я помогаю рабам бежать.
— Я знала, я чувствовала с того вечера, когда ты потеряла сознание…
Не желая больше говорить на эту тему, Симона сказала:
— Я хотела поговорить с тобой, потому что ты и Алекс… и Тони должны помочь маман и папе пережить то время, когда я не вернусь из Батон-Ружа. Но Роб…
Она не хотела думать о реакции Роба. Или Ариста… Что подумает Арист, когда услышит, что она исчезла в коротком путешествии до Батон-Ружа? Подумает ли он, что она уехала к месье Отису?
Орелия еще больше испугалась:
— Где ты будешь?
— Я попытаюсь сообщить Алексу. И мы придумаем какую-нибудь историю, чтобы ты рассказала остальным.
— Но, если Алекс замешан?.. — Орелия побледнела.
— Алекс сможет защитить себя гораздо легче, чем я. Он настаивал на том, чтобы помогать мне. Но ради вашего ребенка ты должна не допустить дальнейшего риска.
— Симона! — Орелия неуверенно рассмеялась. — Как можно запретить мужчине, любому мужчине делать то, что он хочет?
Ханна легко постучала в дверь и вошла с двумя ведрами горячей воды.
— Добрый день, мадам, — поздоровалась она с Орелией и обратилась к Симоне: — Вы готовы вымыться и одеться, мамзель?
— Я ухожу, Ханна, — сказала Орелия. — Можешь помогать ей.
Она обняла Симону и прошептала:
— Я буду молиться.
Когда они остались одни, Ханна спросила Симону:
— Вы берете меня в Батон-Руж?
— Нет, Ханна.
— Что скажут ваши друзья, когда вы приедете без горничной?
— Ты мне не будешь нужна там, куда я еду.
Ханна занялась приготовлением ванны, достала мыло, мочалку и полотенца.
— Я думаю, что вы снова рискуете, помогая кому-то, мамзель. Я думаю, что буду нужна вам.
— Тише, Ханна. Ты слишком много знаешь. Я не могу больше позволить тебе рисковать так, как с маленькой Долл.
Темное лицо Ханны было упрямым. Она налила ванну и наклонилась проверить температуру воды, выразительным молчанием подчеркивая свою обиду и огорчение.
Симона встала с постели, стянула ночную рубашку и бросила ее на кровать. Опустившись в ванну, она сказала:
— Ханна, я хотела бы взять тебя с собой, но сейчас это просто невозможно. И я не могу сказать почему. Просто… молись за меня.
— Да, мамзель, — сказала Ханна со слезами на глазах.
Алекс объявил, что «Цыганская Королева» уходит из порта очень рано и что он и Орелия проводят Симону.
Отец согласился, и Мелодию убедили не ехать с ними на пристань.
— Это короткое путешествие. Ты будешь в Батон-Руже к вечеру, — сказал Джеф.
Алекс и Орелия подарили Симоне объемный саквояж, который она должна была взять с собой в каюту.
Мелодия пригласила Тони и Роба с внуками на обед в последний вечер.
— Беллемонт будет одиноким без тебя, дорогая, — сказала Мелодия. — Ты почти не уезжала из дома после монастыря. Наверное, мы должны благодарить за это твоих лошадей.
— На сколько ты уезжаешь, Симона? — спросила Тони.
Детей накормили в детской вместе с Жаном-Луи и уложили спать.
— Около месяца.
— Так долго? — спросил Роб. — В Батон-Руже есть жених, дорогая сестрица?
Симона рассмеялась:
— Нет, насколько я знаю.
— Может быть, у Натали есть кто-то на примете для тебя, — предположила Тони. — Какой-нибудь вдовец с детьми.
— Упаси Бог, — сказала Симона.
— Ну, я надеюсь, она подумала о ком-нибудь, — не унималась Тони. — С новым урожаем юных выпускниц из монастыря каждую весну у тебя не так уж много шансов. Я хочу сказать, что у тебя день рождения каждый год, как и у всех нас.
— Натали, это кто? — спросил Роб.
— Она школьная подруга Симоны, вышедшая замуж за наследника плантации Фруазин недалеко от Батон-Ружа, — сказала Мелодия. — У нее кажется, уже несколько детей, Симона?
— Трое маман.
— И она ищет пару нашей Симоне? — спросил Джеф.
— Я надеюсь, — ответила Тони.
— Твою сестру испортил избыток внимания, — неодобрительно и раздраженно сказал Роб. — Она никогда не могла оценить предложение хорошего жениха, потому что рядом всегда находился кто-то еще, готовый плясать под ее дудку. Что ты хочешь от мужчины, Симона?
Симона пожала плечами:
— Я ничего особого не ожидаю.
— Она просто загадочна, — пожаловалась Мелодия. — Она так удивила меня своим решением нанести этот визит!
Мать повернулась к Орелии:
— Она делилась с тобой своими планами?
Орелия взглянула на Алекса, затем отрицательно покачала головой:
— Нет, мадам.
— Почему такое неожиданное решение. И к чему все эти тайны? — спросил Роб.
Симона засмеялась, чтобы скрыть свою нервозность.
— Я думаю, она хочет мужа, — сказала наконец мать, — но она теперь не знает, как его заполучить. И она позволила ускользнуть месье Бруно.
У Симоны заныло сердце.
— Вы прекратите говорить обо мне, как об одной из моих лошадей?
Ей было неловко из-за такого количества лжи.
Алекс рассмеялся:
— Вам не надо беспокоиться о Симоне, маман. Когда ей понадобится муж, он у нее будет.
В тот вечер, когда экипаж подкатил к ступенькам дома и Роб помогал няням вынести спящих детей, одетый в темное мужчина подошел к нему, ведя своего коня.
— Месье Робишо, позвольте поговорить с вами.
Роб узнал Пикенза.
— Минуточку, — сказал он и отвернулся, помогая Тони выйти из экипажа.
