прочел он. —
Цацики так разволновался, что опрокинул свой стакан с соком, устроив на полу настоящий потоп.
— Ой, прости, — заикаясь, пролепетал он.
— Бывает, не повезло, — сказал Йоран.
Понятное дело. Еще как не повезло — хотел попасть в газету как герой, а попал как грабитель.
Цацики очень переживал. Пер Хаммар ничего ужасного в этом не видел. Наоборот, он считал, что это невероятно круто, и жалел, что не может показать газету всему классу. Цацики обижался и завидовал Перу Хаммару, что его вообще никогда не мучит совесть.
Цацики совесть мучила три дня. Мысль о зеленом зонтике, спрятанном за мусорным баком, преследовала его неотступно.
— Ты не заболел? — обеспокоенно спросила Мамаша. — Ты стал какой-то тихий.
— Может, и заболел, — вздохнул Цацики.
Но когда Мамаша поставила ему градусник, оказалось, что температура нормальная. Судя по всему, от угрызений совести температура не поднималась.
Всякий раз, когда звонил телефон, Цацики подпрыгивал на месте. Он был уверен, что это из полиции, что они разыскали его и теперь отправят в колонии для несовершеннолетних.
На четвертые сутки пошел дождь. Дождь шел весь день и весь вечер.
Цацики не мог уснуть. Стоило ему закрыть глаза, как перед ним возникала тетенька. Мокрая до нитки, она брела под дождем, потом приходила домой, заболевала воспалением легких и умирала. Цацики не выдержал и встал с кровати.
— Цацики, милый, уже одиннадцать, — сказала Мамаша. — Почему ты не спишь?
— Не спится, — жалобно ответил Цацики.
— Что случилось?
— Этот дождь…
— Наоборот, в дождь так уютно засыпать, — с улыбкой возразила Мамаша. — Дрипп-дропп, дрипп- дропп, как колыбельная.
— Если бы. Я все время думаю о несчастных тетушках, оказавшихся на улице без зонтика. Вдруг они заболеют воспалением легких. От воспаления легких умирают?
Мамаша и Йоран удивленно уставились на Цацики.
— Иди сюда, — сказала Мамаша и похлопала рукой по дивану рядом с собой. — Рассказывай, что случилось.
— Не могу, — всхлипнул Цацики. — Вы меня возненавидите.
— Нет, — пообещала Мамаша. — Никогда в жизни.
— Даже если я убью человека? — сквозь слезы спросил Цацики.
— Даже если убьешь человека. Но надеюсь, ты никого не убил? — улыбнувшись, сказала она.
— Может, и убил, — рыдания душили Цацики. — Если она сегодня выйдет на улицу без зонтика, она может умереть.
— Кто? — не поняла Мамаша.
— Тетенька, у которой мы украли зонтик… Прошло много времени, прежде чем Мамаша и Йоран наконец поняли, о чем идет речь.
Йоран расхохотался. Он смеялся так, что у него на глазах тоже выступили слезы.
— Простите, — сказал он, почувствовав укоризненный взгляд Мамаши. — Но согласитесь, история просто уморительная.
Согласиться с этим Мамаша никак не могла. Она считала, что грабить тетенек непозволительно ни при каких условиях.
— Но мы же думали, что она шпионка.
— Это неважно, — сказала Мамаша. — Грабить шпионов тоже нельзя.
— Нельзя? — жалобно всхлипнул Цацики. — И что мне теперь делать?
— Одевайся, мы поедем за зонтиком, — предложил Йоран. — А завтра ты сдашь его в полицию.
— Только собирайтесь быстрее, тебе давно пора спать, — сказала Мамаша. — Завтра рано вставать.
Совесть уже не так мучила Цацики. Да и кто же откажется прокатиться ночью на мотоцикле?
На следующий день Мамаша пришла в школу за Цацики и Пером Хаммаром. В руке она держала зонтик.
Пер Хаммар считал, что идти в полицию совершенно необязательно, но Мамаша была непреклонна. Она подвела дрожащих мальчиков к окошку в ближайшем полицейском участке.
Дежурный полицейский, принимавший заявления, вопросительно посмотрел на них, но ни Цацики, ни Пер Хаммар, не могли выдавить из себя ни слова.
— Мы хотим заявить об ограблении, — не выдержала Мамаша.
— Да, пожалуйста, — ответил полицейский. — Где и когда это случилось?
— В понедельник, — ответила Мамаша. — На мосту Санкт-Эрнксбрун.
— На мосту Санкт-Эриксбрун, — повторил полицейский. — И что у вас украли?
— Ничего, — сказала Мамаша.
Полицейский удивленно поднял глаза:
— Вы сказали, что хотите заявить об ограблении…
— Да, потому что грабители — это мы, ну то есть не я, а вот эти мальчики, — Мамаша положила зонтик на стойку. — Вот.
Полицейский расплылся в улыбке.
— А-а, — сказал он. — Похитители зонтика.
— Нас посадят? — спросил Пер Хаммар.
— Нет, — ответил полицейский. — Пока нет. Но вообще-то нельзя приставлять людям пистолет к спине.
— Это был не пистолет, а мой палец, — жалобно промямлил Цацики.
— Дама очень испугалась. Она звонит каждый день и спрашивает о своем зонтике. Она очень обрадуется, когда узнает, что он нашелся.
— Так она не умерла? — спросил Цацики.
— Не волнуйся, — улыбнулся полицейский. — Но зачем вы отняли у нее зонтик?
— Мы думали, это пулемет, — объяснил Пер Хаммар. — А сама она — шпионка.
— Понимаю, — серьезно ответил полицейский. — То есть вы хотите сказать, что просто выполняли свой долг?
— Именно, — подтвердил Цацики и вытянулся по струнке. — Мы выполняли свой долг.
— Это хорошо, — сказал полицейский. — Но обещайте, что больше так не будете.
— Обещаем, — в один голос поклялись мальчики. — Даем честное благородное слово!
— Отлично! — сказал полицейский. — А теперь идите домой, а я верну зонтик владелице.
— Спасибо, — сказал Цацики. — Огромное спасибо.
Вши
— Вши?! — завопила Мамаша и остановилась так резко, что женщина, которая шла за ними, врезалась в нее своей тележкой.
— Вши, — повторила Мамаша. — Дай посмотрю, — она сорвала с Цацики кепку и слегка наклонилась над ним. — Фу, какая гадость!
