торопился отпускать собеседника.
— Твои копии в Лондоне? — требовательно спросил он.
— Да, здесь. Одна на конспиративной квартире, другая — в ячейке банка.
— Я бы хотел, Александр, чтобы мы отправились за ними сейчас.
Исполнив требования Воленталя, Александр сменил квартиру. Как-то у него запищал телефон, по номеру, который знали только в его детективном агентстве.
— Вас требуют, какие то неизвестные люди, у них необычный акцент и угрожающий тон, — взволнованно тараторила Сьюзен Оксвуд. — Им нужен адрес или хотя бы номер сотового телефона. Но как вы и просили, мы не даём ваших координат.
— Всё верно Сьюзен. Лучше бы вам отправиться в отпуск. За мой счёт.
Хорошо, что Визант в данный момент находился в пабе, иначе бы, по
сигналу, обнаружили бы его новую квартиру. В том, что его искали люди Спирина, он не сомневался. Он отключил телефон и покинул паб. Пусть ищут, — когда люди нервничают, они чаще делают ошибки.
На следующий день ему пришло закодированное сообщение от Дюрана, на один из электронных адресов, с указанием места встречи со связным, где тот должен был передать новые сведения. От него Визант получил пакет со снимками, на которых Спирин и Вера проводят время вместе, в ресторане, на улице, как любовники. Спирин водил за нос Византа, совсем не собираясь причинять ей вреда.
Сперва он воспылал яростью к Дюрану, но она быстро уступила ревности и порыву выяснить отношения с Верой. От отчаяния у него возрастала надежда, что Спирин всё равно принуждает её к связи, а если и нет — то он отобьёт её у него.
Он запросил у службы безопасности Дюрана адрес Веры Щербаковой.
Когда она подходила к подъезду своего дома, за спиной раздался спокойный и знакомый голос, от которого она застыла на мгновение, а потом резко повернулась со злорадным выражением лица.
— По какому поводу ты меня выслеживаешь? — воскликнула она.
— Пытаюсь тебя обезопасить, — твёрдо отвечал Александр.
— Я об этом не просила, — недовольно заметила она. — Это бестактно, не так ли?
— Я инкогнито, чтобы Спирин не узнал об этой встрече. Ведь я тоже стал причиной того, что он преследует тебя.
— Неужели? — громко и раздражённо воскликнула она. — А где ты раньше был?
— Может, я объяснюсь в каком-нибудь ресторане? — уверенно предложил Александр, хотя и сомневаясь в её согласии.
Уж очень она неприветливо восприняла его. Наверное, сказывалась то, что он был свидетелем её беспомощности там, в подвале у Спирина. С другой стороны, если она была в сговоре со Спириным, то не должна была отказать Византу. Ведь рыба сама плыла в их сети. Ко всему прочему, она наверняка хотела бы избавиться от Спирина, и надежда в этой проблеме возлагалась только на Византа. Других спасителей не было.
— Почему бы и нет? — отозвалась Вера после краткой паузы, смотря широко открытыми глазами, блестящими как драгоценные камни.
Византа на секунду охватила оторопь, будто его одарили счастьем, которое грезилось только во сне.
— Моя машина рядом, — ответил Александр, привыкший к автоматизму независимо от своих эмоций.
— Я не хочу, чтобы за мной шпионили, — упрекнула она, когда они заняли отдельную кабину в ресторане.
— Разве люди Спирина не делают этого.
— Нет. Он меня находит, когда ему надо. Я не могу уехать на необитаемый остров.
Раз она донесёт Спирину, что Визант выследил её, то тот поймёт, что Византу помогает служба безопасности Дюрана, которая могла бы потягаться с любой разведкой мира. Союз Визаната с магнатом должен предостеречь Спирина от рискованных поступков.
Недолго пробыв в ресторане, они отправились в отель. Визант ощущал себя не просто победителем: он вернул, погибающее было, чувство, разгоревшееся с новой силой от ревности. Странно было, что в ней совсем не ощущалось горечь потери отца, также как и озлобленности. А может она просто потаскуха, лицемерная и циничная? Византа съедало желание заглянуть в её душу, — признак страсти, которая требует привязать объект обожания неразрывной связью. Но ведь они оба как перекати поле, и обывательское счастье для них, — прокрустово ложе.
Через пару дней люди Дюрана передали Византу очередной файл, в предисловии которого было сказано, что он может оказаться неприятным для пользователя. С тем большим рвением Александр хотел просмотреть его.
Загородный дом, горящие окна, хорошо знакомые голоса Спирина и Веры, обсуждавшие её встречу с Византом. Они насмехались над ним, как над рогоносцем. Визант прослушал запись два раза, надеясь обнаружить натяжки в их разговоре. Но ничего обнадёживающего, полный шок, как ледяной душ, к которому нельзя привыкнуть. За этим неизменно последует депрессия, душком чего уже потянуло сейчас, а разлагаться именно в это время означало проиграть всё.
Масла в огонь подливало чудовищный цинизм Веры — стать любовницей убийцы своего отца?! В эту мысль ранее он не мог поверить, но сейчас она зазвучала в голове как набат о наступающем апокалипсисе.
Когда Крононби встретился с Робертом Праттом в своём замке, тот поведал ему, что лоббистские устремления электронного магната Дюрана доведены до сведения премьер-министра. Власть и крупнейшая нефтяная компания согласны инвестировать добычу нефти на труднодоступных глубинах в океане. Взамен предоставляя убежище Дюрану и долю акций в проекте, если технологические разработки его корпорации не блеф. Крононби, конечно, не верил в справедливое распределение влияния и доходов, понимая, что власть и нефтяная компания будут пытаться обвести других вокруг пальца. Поэтому и он, обратился со своей стороны к королевской семье.
Пратт передал также, что власти недовольны и обеспокоены самостоятельной активностью Дюрана, и настаивают на том, чтобы он использовал технологии с согласия спецслужб, по крайней мере, на территории Королевства. Требование справедливое, но Крононби понимал, что никто не откажется от технологического преимущества, тем более опережавшее нынешний уровень на неопределённое время. Власть и Дюран будут играть в кошки мышки. Крононби это не интересовало: пользуясь таким случаем, как расположением господним, он мог обогатиться благодаря нефтяным активам от новых разработок, и повысить свою влиятельность в британской политической элите. Ведь он, человек королевских кровей, пэр, несмотря на все усилия, без достаточных средств, всё чаще ощущал себя музейным экспонатом.
Своё спасение он видел ещё в одной фигуре королевской крови, статус которой он мог бы возвысить до уровня национального героя с помощью вновь приобретённых капиталов.
Крононби понимал, что обещания от Пратта, таили обман со стороны властей, или хотя бы со стороны спецслужбы. Ему нужны были дополнительные гарантии. В ближайшие дни он снова запланировал встречу с внучатым племянником монарха.
Однако же события опередили его: ему пришло сообщение от Беатрис Стюарт, его внучатой племянницы, с намерением встретиться. Беатрис вела родословную от шотландских монархов и в современной истории Соединённого Королевства была наиболее близка к их историческим родственникам. А её красота, образованность и умение держаться на публике, не говоря о неприступном обаянии для мужчин, и катализаторе чаяний женской половины, подталкивали к тому, чтобы стать народной
