Она недовольно вздёрнула бровями.
— Что там делать? Говорят, что гэбуха злопамятна, а в их глазах, быть может я вообще предатель.
— Тебя могут объявить в международный розыск.
Её взгляд озлобленно вспыхнул.
— Также как и тебя.
— У меня есть прикрытие. Но тебя я не смогу опекать.
Она ядовито ухмыльнулась.
— Разумеется. Ты — свой. А я расходный материал. Но вы сделали из меня жертву.
— Если я убиваю, то, как солдат на войне, а не из корысти, или личных мотивов. Но дело даже не в этом.
— А в чём? — нервно воскликнула она, выпучив на него свой взгляд.
— В том, что я не доверяю тебе, — прорвалось у Византа.
— Да ты чистоплюй, или даже подлец, — злобно воскликнула она.
Неравнодушие к слабым и падшим не позволяло Византу тут же покинуть её в таком отчаянном состоянии. Он молчал.
— Мне ничего от тебя не нужно, — продолжила она, смягчив тон. — Моя жизнь не имеет перспектив. По мне, уж лучше быть объектом преследования, чем мегерой увядающей от неудач. Угрызение совести и раскаяние — слишком скучное занятие. Мне всё же жаль Спирина, в чём-то он был моим учителем.
— Он плохо закончил, — уже ничему не удивляясь, заключил Визант.
— Зато красиво. Прозябание куда страшнее.
Визант окончательно убедился, что коварство ей куда более подходит, чем покаяние.
— Плохо тогда, когда отворачиваются благородные люди, — задумчиво произнёс Визант.
Вера недоумённо ухмыльнулась.
— Красивые слова. Интриги и благородство не совместимы. Хотя, есть ли оно вообще, благородство. Разве только из расчёта?
Визант не имел охоты спорить, да и вообще продолжать с ней связь.
Прощальная встреча с Византом спровоцировала Веру на то, что суетилось в ней подсознательно, хотя и всерьёз не принималось. Она связалась с неким Джеком, знакомого ей как руководитель операции в которой она участвовала, вольно, или невольно. Ещё совсем недавно она поклялась, что и на километр не подпустит какую-либо спецслужбу, но сейчас ей припоминался жадный взгляд этого стареющего типа, мысленно обнажавшего её с ног до головы. Ему, обладать красивой женщиной можно только за деньги, или из-за власти. Хотя, интимные отношения, скреплённые корыстью, не греют душу. Нужно создать иллюзию.
Она заявится к нему сама, выразит заинтересованность им — уж стареющие мужчины всегда готовы поверить, что красивые женщины способны увлечься ими, впечатлённые их успехами.
Она позвонила связному, затем ответил сам Джек и согласился встретиться с ней через день, в Афинах. Окрылённая, она взяла пачку сигарет, подержала её в руках и решила в эту же минуту распрощаться с дурной привычкой. Оставшееся время она потратила на совершенствование своего очаровательного облика: купила новое платье, сапоги, сделала завивку своим великолепным тёмно русым волосам.
Он встретил её у порога роскошной квартиры, помог снять пелерину с её обнажённых плеч, которые были на уровне его лица, поскольку Вера превосходила его ростом, увеличенным каблуками. Уловив интимную жадность в его взгляде, она отметила про себя: «да этот старый мерин будет валяться у моих ног».
Он провёл её в гостиную с уже накрытым лёгкими закусками столом и шампанским в ведёрке.
— Не беспокойтесь, — заявил Пратт, которого она знала как Джек. — В отношении вас нет улик. Он покончил с собой.
— Хорошо то, что хорошо кончается, — ответила она звонким ободряющим голосом. — А сейчас я хочу шампанского.
Вера чувствовала, как всё внутри него клокочет от желания к ней. Она была уверена, что превратит его в раба, так же, как это произошло и со Спириным.
Визант устроил себе отпуск на Канарских островах. Не прошло и двух дней, как он стал тосковать, хотя бы по тому, что делается за пределами этого райского уголка.
На электронный адрес ему пришло зашифрованное сообщение от Дюрана. Поручитель готов был указать реквизиты швейцарского банка, где в ячейке хранились некие важные документы. Код доступа должен был передать агент в Швейцарии, нужно было только указать, когда он сможет там появиться, хотя его не торопили, предоставляя право выбрать время самому.
Визант рассудил, что ему спешить без надобности, лучше проверить, Дюран ли это, который погиб по официальной версии, или хотя бы кто-то из его последователей. Да и не успел он ещё надышаться оздоровительным воздухом свободы и насладиться целебным океаническим климатом. Поэтому, на следующий день, он преспокойно сидел в прибрежном баре, потягивая тропический коктейль. Когда он заказал вторую порцию, официант принёс ему конверт без пометок, от анонимного лица.
«У портье вашей гостинице вас ждёт дискета», — прочёл он записку.
«Не прошло и суток, как они меня нашли на краю света, всего лишь по одному электронному сигналу. Узнаю службу безопасности Дюрана», — отметил Визант.
Получив диск от портье, он тут же загрузил его в ноутбук в своём номере. Появилось лицо Дюрана обращавшегося к нему, в углу дисплея стояла и дата записи, если ей верить, то трёхдневной давности, то есть уже после того, как магната объявили погибшим. Визант был искренне рад, хотя и не мог выразить свой восторг перед мастерством перевоплощения своего влиятельного приятеля.
Дюран доводил до сведения, что хотя он и жив, но скорее всего никогда не легализуется, чтобы навсегда исчезнуть для своих врагов, не желавших, чтобы он ходил вместе с ними по земле. Византу он передаёт весь свой архив на электронных носителях, включающий как политические компроматы, так и новейшие научно-технические разработки. Всем этим он мог распорядиться по своему усмотрению, хотя бы и избавиться, если материалы могут навлечь на него беду.
Была у Дюрана и личная просьба. Он решил не поддерживать связь с принцессой крови Беатрис, не желая подрывать её репутацию, однако же, не хотел, и огорчать её мыслью о его гибели. Пусть она узнает правду с его извинениями за причинённые чувства, закончившиеся неудачей. Именно Византа он просит передать это известие, как самому доверенному лицу в этом вопросе.
Дюран предупреждал, что Беатрис находится под наблюдением спецслужб, и при встрече с ней не следует пользоваться телефоном, лучше попасться где-нибудь ей на глаза и договориться о встрече без посторонних.
Конец записи содержал адрес Беатрис, реквизиты банковской ячейки, где хранились файлы и номера службы безопасности Дюрана, куда можно было обратиться за помощью.
Как бы невзначай, Визант столкнулся с ней лицом в небольшом, но престижном магазине. Убедившись, что она узнала его, вскинув тонкой бровью, ничего не произнеся, но замерев на секунду, ожидая от него жеста, он скрытно опустил записку в её тележку, где говорилось, что Дюран жив и предлагалась встреча с его доверенным лицом, то есть с Византом, с извинениями за столь неожиданное известие и дерзкое приглашение.
Из щедрого кармана Дюрана, Визант заказал кабину во французском ресторане «Ля Трувей», современного стиля, в центре, престижном и относительно дорогом. Однако же сомневался, что она соблаговолит его посетить.
Но к его страху и счастью, он увидел, наконец, как галантный официант сопровождает её к его столу. Сегодня она выглядела необычно, в строго элегантном стиле. Брючный тёмный костюм, галстук, распущенная объёмная причёска с локонами до плеч, узкие дымчатые очки. Александр стоял навытяжку, подняв голову, встречая её, хотя она лишь взглянула на него вместо приветствия.
— Значит, он жив? — спросила она, заняв место напротив, отложив сумочку на соседний стул,
