шевелящегося противника, снова отыскивая под черной бородой горло.
Снулый со стоном перевернулся, подобрал под себя руки и приподнялся. Мархад хрипел, Леван рычал, стискивая пальцы на его шее.
Когда толстяк перестал дергаться, Леван рявкнул:
— Снулый, ко мне! Дуля, ты тоже!
Дуля влетел в комнату, на ходу дал оплеуху рыдающей Сане и подхватил с пола карабин. Втроем они подволокли тело к окну, втащили на подоконник, потом, поднатужившись, перевалили через край. Внизу уже собралась толпа — почти вся банда. Земляки Мархада притихли в своих комнатах, во дворе оказался лишь один — самый младший, он командовал ночным караулом.
Труп грузно шлепнулся в пыль, гомон сразу стих. Леван схватил Дулю за шиворот, подтянул ближе и заставил по пояс высунуться из окна.
— Давай кричи!
Дуля обвел двор ошалелым взглядом и заорал:
— Братцы! Братцы! Гляди, что получается! Как за добычу драться, так вместе, а как делить, кому все достается? Мархад все себе загребал да своим раздавал! Нам ничего, да еще последнее отнять норовят! Разве ж так между друзьями ведется? Нечестно! Что за клан такой, в котором одним все, а другим ничего?! — Дуля перевел дух и со слезой в голосе выкрикнул: — А другим — кукиш, вот чего! Несправедливо!
Чернявый земляк покойного атамана вскинул руку с пистолетом, целясь в окно. На него сзади набросился парнишка, у которого брюнет вчера отбил женщину. Прогремел выстрел, но пуля ушла вверх, в бледное рассветное небо. Толпа качнулась, чернявый пропал из виду — его повалили, взлетели кулаки, раздался короткий визг… Дуля воодушевился и стал орать дальше — что нельзя так между своими, не по- братски, вот у них всегда иначе, Леван — как отец родной обо всех непременно заботился, всё поровну, всем вволю доставалось, когда сытно жили, а если беда какая — тоже на всех поровну беду делили.
Бандиты слушали, кивали, потом кто-то высказался — мол, так бы и им надо, на всех поровну. Ляков вдруг стал выкрикивать надтреснутым фальцетом, что Леван и его парни вчера их из мутантской ловушки спасли, отбили тварей, вместе дрались, а Леван первым на врагов бросился, не как Мархад, который всегда позади других хоронился. Вскоре кричал весь двор, а Дуля по-прежнему легко перекрывал чужие голоса и все больше нахваливал Левана.
Когда шум пошел на убыль, подал голос и Снулый. Как всегда коротко, он крикнул:
— Левана атаманом!
Крик подхватили. Леван, не улыбаясь, кивнул и отступил от окна.
— Снулый, за мной, — приказал он. — Сана, вставай! Пойдешь сейчас к этим, чернявым. К каждому зайдешь, скажешь, что Мархад убит, а я им позволяю уйти. Могут патронов взять в дорогу, жратвы, чтобы не пропали, пока к жилью выбираться будут. Либо всех здесь порешу. К каждому зайдешь, поняла?
Женщина торопливо вскочила и уставилась на Левана. Кажется, один его вид так пугал Сану, что она от страха не соображала, что ей велят. Леван повторил. Она снова затряслась и стала уверять, что южане и слушать не будут, сразу прикончат, едва она покажется в дверях. Снулый пригрозил ей стволом — это подействовало. Сана, сморкаясь и хлюпая носом, пошла выполнять приказание. Снулый и Леван с оружием наготове приглядывали со стороны, как она брела по коридору. Вот остановилась перед дверью и запричитала:
— Сахим, Сахимушка, послушай меня, не стреляй сразу, сперва дай сказать… Мархадушка умер, нету больше его! Леван теперь главный, он говорит, отпустит вас, тебя и остальных ваших. С оружием уйдете, с припасами. Никого не обидят, только уйдите подобру.
Сахим что-то негромко спросил из-за двери.
— Нет, нет, без обмана будет! — зачастила Сана, хлюпая носом. — Леван сказал, Леван обещал…
Щелкнул замок. Сахим велел:
— Зайди одна, чтобы я руки видел!
— Снулый, присмотришь здесь, — велел Леван. — Я к людям вниз.
Во дворе его встретили приветственными возгласами. Леван и не сомневался, что теперь все пойдет гладко — его не прикончили сразу после убийства Мархада, да и сами чернявого парня хлопнули, значит, теперь все повязаны кровью. Вместе убивали — вместе и дальше пойдут. Осталось только закрепить успех.
— Ляков, где Мархада казна хранится, знаешь?
— Так у него же… — Старик, похоже, и сам обалдел от собственной решимости. Сперва первым голос за Левана подал, а теперь побледнел и трясся, как пустынная медуза. И говорил еле слышно, едва-едва бормотал. — Наверху, там. Санка знает точно, где.
Леван кивнул:
— Сейчас, немедля, возьмем казну и на всех поделим. По-честному. Себе ничего не возьму.
В ответ бандиты протестующе зашумели. Как же так — «ничего не возьму»? Перекрывая гомон, Леван объяснил:
— Что вы без меня добывали, то меж собой и делите, как посчитаете нужным. Вот ты, Ляков, и проследишь. — Старик был здесь в авторитете, и Леван уверенно превращал его в вернейшего помощника. — А я себе потом наживу. Разве с такими волками-панцирниками, как вы, не добуду себе втрое против того, что Мархад имел, а?
Это всем пришлось по душе. Кто-то предложил спрыснуть дельце, остальные подхватили.
— Сегодня напиваться нельзя, — отрезал Леван. — Мутантская орда поблизости. Сперва дикарей разгоним, чтобы не было опаски от них. Ну а выпить мы еще успеем!
Тут из окна его окликнул Дуля:
— Леван! Чернявые согласны валить. Но они боятся во дворе показаться, потому что… это… потому что боятся они!
— Правильно делают, что боятся. — Леван наконец улыбнулся, ему нравилось, когда его боялись. — Есть из-за чего им дрожать, много они людей обманывали. Сколько их там?
— Четверо осталось, — подсказал Ляков.
Дуля как раз исчез в глубине комнаты — должно быть, считал южан. Потом его рожа появилась снова:
— Четверо!
— Ладно, пусть погодят маленько, мы четыре рюкзака со жратвой у ворот выставим, как и было обещано. Оружие небось у каждого при себе. А как я все тут налажу и народ со двора уберу, так дам знать. Пусть готовятся. Да, Сану с ними не пускай! Она остается!
Левану баба приглянулась, и если барахлом он готов был поделиться с бандой, то Сану решил оставить при себе. Мархаду верной она была — так? Значит, и Левану будет верной. Атаману такая баба всегда нужна. Главное — запугать ее как следует, страх обеспечит верность. Но это после, сейчас есть более срочное дело.
— Ляков, — снова окликнул он старика, — а вот я у вас в фургоне приемник видел. Кто-то в радио здесь кумекает?
— Я сам и разбираюсь маленько.
— Да ты же просто золотой человек! Будет у меня одно поручение для тебя… как раз по части радио. А после уж Мархадову казну делить!
Последнюю фразу Леван произнес громко, чтобы все слышали, а после этого начал отдавать распоряжения, и люди исполняли их охотно. Он велел осмотреть мотоциклетки и единственный сендер, который имелся в распоряжении банды, проверить оружие. Кроме того, разослал людей оповестить фермеров — пусть собираются после полудня к особняку, новый атаман желает поговорить с ними.
Женщины собрали рюкзаки для южан. Леван посмотрел, нахмурился и велел дать уходящим вдвое больше жратвы. Тут даже Ляков удивился:
— С чего ты об этих выродках так заботиться?
— Скоро поймешь. Сейчас идем глянем, какой у вас передатчик. Я вчера слыхал за столом, что передатчик у Мархада имеется.
