— В той статье рассказывалось о ее жизни, довольно интересной. В пятидесятые она работала акушеркой в Индии и участвовала в борьбе за права беременных женщин низших каст или что-то в этом роде.
— Кто, Туалетная Дама?
— Ну да. Кстати, как ее настоящее имя? Что-то на букву Т.
— Туалетная Дама, — отрезала Стелла.
Макс агрессивно рявкнул на Бетти и стал вырывать у нее палку. Стелла сделала символическую попытку отозвать пса. Я знал, что в ее словах есть доля правды. Ты можешь изобрести лекарство от рака или принести мир на Ближний Восток, но все равно ты никто, пока тебя не покажут по телевизору. Таково современное определение статуса человека.
— Неужели это так? Разве это нам нужно? — спросил я.
— Спрашивает человек, которого пока нет на телевидении, — улыбнулась Стелла.
Почему-то я чувствовал себя неловко — то ли из-за того, что переживал за систему ценностей нашего общества, то ли из-за тщеславного стеснения, что вся моя известность пока так мало стоит.
— Ну да, а как же вся остальная пресса? — сказал я. — Дня меня определенно многое изменилось после той статьи в «Санди таймс».
— Ну, от них тоже, очевидно, есть какой-то толк — снизошла она. — Тем не менее, хотя я не желаю вас принизить, Джимми, никого не осаждают толпы поклонников после чрезвычайно интересной дискуссии на Радио-4. Ваше имя известно в определенных кругах, но это не значит, что вы знамениты. Вас нет на телевидении. Люди не видят вашего лица и не думают: «Ой, смотрите, Джимми Конвей».
Да, для меня это представляло проблему. Всеми достижениями по сей день я был обязан тому, что я — артист, который ни за что не идет на телевидение. Это было мое уникальное рыночное свойство, оно выделяло меня из толпы. И если перейти на другой уровень славы, попасть в телеящик и там провозглашать: «Мне ни к чему телеящик», один-два наблюдательных педанта могут счесть это лицемерием.
Я брел домой и думал о том, что сказала Стелла. В городке на каждой крыше маячит телевизионная или спутниковая антенна. Каждый дом бесконечно потребляет телевидение, бездумно вдыхает его и тут же выдыхает. Мое единственное появление в «Новостях» уже забыто. Мало попасть в телевизор однажды. Надо раз за разом мелькать на экране, чтобы тебе засчитывали хоть какие-то очки. В глубине души я знал, что Стелла совершенно права насчет моего статуса. До разговора с ней я верил, что выгляжу солидно, и что все остальные также в курсе моего якобы успеха на эстрадном поприще. По зрелом размышлении можно почти наверняка сказать, что остальное британское население не перечитывает газетные статьи обо мне и не следит за всеми моими мелкими выступлениями по радио. Билли Скривенс был сверхновой звездой, а меня в телескоп еле разглядишь. И если не принять мер, со мной никогда не будут считаться. Краткий искусственный проблеск в возрасте за тридцать, не больше. Я буду знаменит свои десять минут, как сказал этот, как его? Не помню. Он теперь уже не знаменит.[43]
7
Дорогой Джеймс,
Ну кто бы мог подумать! Ты мечтал о звании кавалера ордена Британской империи, а тебе к тому же дали звание лорда! Поздравляю, и поверь мне как почти объективному аутсайдеру, ты его вполне заслужил. Конечно, эти мелкие почести на деле для тебя ничто, даже как-то неловко, но отказываться грубо, да и потом, если отказаться, во второй раз могут не предложить. Хотя Джон Леннон отказался от звания кавалера Британской империи, но ты не волнуйся, ведь теперь война во Вьетнаме кончилась, и если ты примешь награду, то не должен чувствовать, что тебя купили. Вот, скажем, у Джимми Сэвила после имени в титрах тоже стоит такое звание, и смотрится очень даже солидно. Если тебе такую аббревиатуру присвоят, вряд ли это будет выглядеть как обезьянничание.
Конечно, такие почести воздаются не тебе одному. Они предназначены и всем простым людям за кадром, которые столько трудились ради тебя, а платили им меньше. Как им, должно быть, приятно теперь, когда весь их тяжкий труд оценен твоим титулом. Наверное, будет хорошо послать некоторым из них небольшие подарки в знак благодарности. Без вычурности, но и не слишком дешево. Коробку конфет ассорти или, скажем, торт.
В такое время важно, чтобы все твои успехи не унижали Николаса. Трудно поверить, что именно он когда-то был надеждой семьи! Ты должен проявить деликатность, чтобы счастливой вестью не обидеть своего и без того огорченного и завистливого старшего брата. Возможно, будет лучше, если он об этом узнает от кого-нибудь другого, чтобы ему вроде бы как мимоходом об этом сообщили, ну, например, твоя секретарша ему позвонила бы и сказала: «Пожалуйста, не вешайте трубку. С вами хочет говорить ваш младший брат, сэр Джеймс Конвей, кавалер ордена Британской империи». Только если захочешь услышать, как он отреагирует, тебе придется подслушивать в параллельную трубку.
Надеюсь, тебе понравилась встреча с королевой. Некоторые критикуют королевскую семью, мол, несправедливо, что они не могут ничего дать взамен. Но ведь они много делают для благотворительности, и это намного лучше, чем диктатор вроде Адольфа Гитлера. Теперь ты второй человек в семье, который встречался с королевой. За несколько лет до твоего рождения, когда королева гуляла по курорту Танбридж- Уэлс, мама вручила ей букет цветов через ограду. Впрочем, пожалуй, не стоит ей об этом напоминать. Ее Величество встречается со многими людьми и, вероятно, не вспомнит, даже если ты ей покажешь мамину фотографию, которая стоит на телевизоре. Еще раз поздравляю, и это еще раз доказывает, что если действительно над чем-то трудиться, то в конце концов добьешься.
Должно быть, в моем детстве звание кавалера Британской империи еще что-то значило. Наверное, я считал эту награду высшей почестью, потому что ее присваивала лично королева. А теперь я изо всех сил старался представить, какие именно выгоды давало звание кавалера Британской империи, тем более что самой империи уже много лет и в помине не существовало.
Все эти старомодные награды утратили свою привлекательность оттого, что их маркетинг вели спустя рукава. Их все еще вручали на нудных закрытых церемониях в Букингемском дворце, может, даже на скорую руку помещали фото в «Дейли телеграф». Неудивительно, что у публики пропал интерес. Кому нужна фотография какого-то безвестного госслужащего с медалью на фоне колоссальной шляпы его супруги? Как сказала Стелла, если чего-то нет на телевидении, значит, этого вообще нет. Если британский истеблишмент хочет, чтобы людям была небезразлична система официальных наград, надо подумать о должном освещении и сообщать о них после очередной серии «Улицы Коронации». Пять минут веселого злободневного юморка из уст Ее Величества — и вот она приглашает на сцену первого гостя, который зачитает имена представленных к награде: «Поприветствуем его королевское высочество герцога Эдинбургского!» Оркестр в джазовом стиле наяривает пару тактов государственного гимна, пока принц Филипп резво сбегает по ступеням, помахивая золотистым конвертом. Для порядка следует короткая пикировка между королевой и ее мужем:
— Филя, а симпатичные у тебя медальки!
— Спасибочки. Вот эта — за доблесть и мужество перед лицом врага.
— Понятно, хотя, сказать по правде, не часто фазаны отвечают на твои выстрелы.
И смех зрителей в студии несколько разрядит напряженное ожидание: кому же по итогам
