Саше казалось, что он перед женой «на цырлах пляшет», не привык человек под чью-то дудку коленца выделывать, обычно наоборот случалось.
В дверь тихонько постучали, хозяин кабинета немного разозленно бросил «Войдите»; ресторанный официант под присмотром «секретарши» вкатил уставленный закусками сервировочный столик.
Пока расставляли приборы и еду, Евдокия суматошно изобретала, на чем еще можно подловить авторитета и отвертеться от работы. Жуть как не хотелось Дусе связываться с Сашей! Страх как не хотелось вмешиваться в его дрязги и – не дай боже! – оказаться крайней.
С Мирона станется. Коли что, своих пороть не будет – вон как бережно углы обходит – отыграется на Евдокии Землероевой. Хорошо, если реально шкуру не попортит…
Может, предварительно и сразу заболеть на всякий случай? У Линки мама врач… Положит в отделение, правда хирургии, но ради дела можно и гипс куда-нибудь наложить…
Или наврать, что срочно вызвали к родственникам во Владивосток?.. Дядя-тетя, туда-сюда, проверить невозможно…
А если проверит, не поверит?
Полезные мысли обходили Дусину голову стороной. Красиво уложенные на тарелочках деликатесы вызывали не аппетит, а тошноту. Соглашаясь на перекус, Дуся, по совести сказать, рассчитывала между делом рот чем-нибудь занимать, брать паузу на размышление. Маслянисто лоснящиеся ломти рыбной нарезки выглядели тошнотворно, казались Евдокии застывшими пластами рыбьего жира. Внушительная лоханка с паюсной икрой вообще лакированную собачью какашку напомнила…
– Ты, Дуся, не скромничай, наваливайся, – потчевал Мирон. Неловко действуя левой рукой, соорудил себе многослойный бутерброд из осетрины и икры, зачавкал. – Давай, давай… Икра прошлогодняя, но самолетом из Астрахани.
Попытка номер два.
– Александр Сергеевич, я слышала, несколько месяцев назад на вас уже было покушение?.. Вас из автомата обстреляли… Может быть, вам и сейчас стоит искать злоумышленника не в доме, а за его пределами?
Наклоненный над столом Мирон бросил на Дусю пытливый взгляд, слегка, насмешливо, дернул уголком губ. Евдокии показалось, что он прочел ее стремление уклониться от работы, как детскую книжку с крупным шрифтом и цветными картинками. Внутренности сжались в плотный пугливый комок.
– Тот беспредел я разрулил. Крысу выловил и наказал. Не в тему бьешь, подруга, – усмехнулся понятливо.
– Но все же. Врагов у вас, простите, хватает. Почему змея в автомобиле – это кто-то из своих, домашних?
Сергеевич обтер губы салфеткой, небрежно отбросил ее на край стола, ответил:
– Дом охраняется. Вся территория под камерами. Точилу подают из гаража прямиком к парадняку. Змею могли подложить только в гараже, там все свои, пройти можно и с улицы, и из дома. За полчаса до того, как я сел в тачку, горничная Верка положила во внутренний автомобильный ящик охлажденную бутылку воды. Я пью структурированную воду, два литра в день, врачи говорят – полезно. Верка воду клала на глазах водилы – Толяна. Змеи в ящике не было. Ее положили туда позже, ясным утром, когда вокруг полно народу.
Мирон прищурился, пожевал губами:
– Как думаешь, это мог сделать «кто-то за пределами дома»? Залетный, типа?
– А заползти сама гадюка не могла?
– Если только позже дверцу в машине за собой захлопнула. Ты за рулем? Вино хорошее, налью.
Евдокия помотала головой – автомобиль она оставила на парковке перед офисом, побоявшись на нервной почве перепутать педали тормоза и газа. Александр Сергеевич налил в большой бокал белого вина, выпендриваться, обнюхивая его букет, не стал, поставил перед Дусей. Себе принялся сооружать второй многоуровневый бутерброд, на этот раз с лососиной.
– Этих гадюк у нас вообще пропасть, – продолжил, не отрываясь от процесса. – Неподалеку пруд большой, там каменная змеиная горка была, эти твари в сад ползли, ну я и велел пацанам разобраться. – Огорченно задержал готовый сэндвич напротив рта. – Разобрались, блин, уроды. Взорвали на хрен горку, змеи расползлись по всей округе. – Зачавкал. – Теперь плачу по сто баксов за каждый принесенный хвост.
– В машине много всяких незаметных дырочек… – не сдавалась Евдокия.
– В «бардаке» бронированного мерина дырок нет, – отчеканил авторитет.
– Вы после покушения обзавелись бронированным автомобилем?
– Нет, он у меня давно. В тот день мерс поломался, я на бэхе с пацанами поехал. Ты, кстати, почему не ешь? – прищурился на Землероеву. Та неопределенно повела плечом. – Мандраж словила? – хмыкнул понимающе.
Демонстративно тыкать вилкой в рыбную нарезку Евдокия не стала. Руки немного тряслись, а показывать страх Дуся не хотела. Гордо выпрямила спину и твердо поглядела в насмешливые Сашины глаза: мол, думай что угодно, я не из пугливых, удар держу.
– Ну-ну, – покачал головой авторитет и склонился над столом. – Не очкуй, Дуся, человек ребенка не обидит. Ешь давай. Если помнишь, я перед тобой в долгу, знаю, что Ефремович тогда тебе отбашлял нехило. Но за мной – должок. – Задумчиво поглядел на Евдокию. Как будто знал, что от него сыщики денег бы не взяли. – Сделаешь работу, получишь все сполна.
Евдокия, по правде говоря, предпочла бы заплатить сама, лишь бы избавиться от чести работать на авторитета.
– Александр Сергеевич, а почему вы так уверены, что два покушения не могут быть связаны? Может быть…
– Да потому! – перебивая, разгорячился Саша. – Змея в автомобиле – это не покушение, а хрень собачья! Змея небольшая, я через двадцать минут в больнице был, Толян гадюку врачам в рыло тыкал – мне противоядие кололи! – Миронов расстроенно откинулся на кожаную спинку дивана, поглядел на распухшую руку, скривился.
– Укус змеи вы принимаете за мелкую пакость?
– Этих пакостей за полгода у меня немерено набралось. Обоз и маленькая тележка. Я хочу по-тихому разобраться, найти, кто эту сволочную хрень мастырит. – Дотянулся до папки, переложенной на диван, вынул из бокового кармашка какой-то листок и протянул его Дусе: – Результаты анализов. Месяц назад провел в клинике полное обследование…
Если исключить из рассказа Александра Сергеевича не вполне цензурные определения физиологических расстройств, то дело было в следующем.
В течение довольно продолжительного времени с Александром Сергеевичем происходили удивительные вещи: во время важных деловых мероприятий случался казус – едва приехав на переговоры, Миронов начинал чувствовать непреодолимое желание навестить удобства. Вместо того чтобы сидеть, внимать оппонентам, убеждать, пугать, дела разруливать – Саша мог думать только о том, как бы в штаны не наделать, не оконфузиться.
Подпирало – жуть! За час Мирон мог пробежаться до туалета дважды.
Пару раз переговоры вообще срывались. Среди пацанов пошел слушок, что Саша, мягко говоря, боится конкурентов до мокрых штанов, до медвежьей болезни. Смешки пошли. При виде Мирона глаза отводить начали…
Гнилой базар, вреднейший для авторитета. Александр Сергеевич, по правде говоря, и сам немного призадумался: не сдают ли нервы? не вышел ли в тираж? может, укатали горки, на покой пора?
Решил для начала и очистки совести сходить к мозгоправу.
Посидел пару сеансов в удобном мягком кресле, всякую аналитическую лабуду про маму и папу послушал.
Не помогло.
Пошел к терапевтам. Сдал все анализы. В моче нашли следы сильнейших мочегонных препаратов. Причем, похоже, не совсем аптечных.
– И когда все началось? – выслушав рассказ с красочными подробностями, спросила Евдокия. По всем
