выпрямилась на сиденье и, не напрашиваясь на беседу, постаралась расслабиться на широком кожаном сиденье.
Теперь, даже если джип остановят гаишники и почему-то попросят предъявить документы еще и пассажира, у нее будет хоть какая-то корочка. Немного можно и расслабиться.
Высокий костистый парень в синих джинсах и голубой футболке нервно расхаживал вдоль лавочки, расположенной в торце длинного, огороженного с двух сторон дорогой сквера. Роман плавно подъехал к бордюру, посигналил, и парень радостным взмахом приветствовал машину.
Марья, не дожидаясь позволения, выбралась из салона – Савельев недовольно мазнул взглядом, но промолчал, – нацепила на нос очки и уверенно потопала по дорожке к возбужденно приплясывающему парню.
– Здорово, тренер! – смущенным баском приветствовал тот.
Савельев пожал протянутую руку, похлопал ученика по плечу:
– Здравствуй, Игнат. Как дела?
– Да вот… – замялся Захряпин, – ховаюсь.
– Что натворил? – прищурился тренер и сел на лавочку, пристально разглядывая снизу конфузливо робеющего ученика.
– Да ничего, – не вполне искренне тот пожал плечами. – Ничего особенного.
– И все же? Почему от Тихона сбежал? Ведь – сбежал. Прячешься.
– Да ничего я не натворил! – Здоровенный парнище лет двадцати пяти оправдывался перед бывшим тренером (старше его лет на десять, не больше), словно нашкодивший первоклашка. Авторитет Романа мгновенно получил выпуклую важность, и Марья, по правде говоря, впервые взглянула на своего защитника иначе. По-новому. Увидела в Савельеве не чьего-то племянника, помощника двух престарелых тетушек, а человека властного, заслуженного.
Да, впрочем, и Роман вел себя теперь по-другому.
– Я только подрался! Один на один – все по чесноку! Набил морду одному мажору, тот все крутого из себя строил, недоносок. А меня – в охранники перевели! Поставили сторожить свалку какого-то железного хлама. Ну я и… ноги сделал…
– Почему?
– Ну… – парень покосился на Марью, но тренер сделал вид, что не понял намека, и пришлось продолжать, – там это… Не просто железный хлам был… Там номера на тачках перебивали…
– И ты?.. Не захотел охранять криминальную автомастерскую. Да?
– Да! – яростно рыкнул бывший боксер. – Я на что подписывался?! В оцеплении стоять. Заводской охране морду начистить – адвокаты отмажут… А тут – тачки чуть ли не каждый день пригоняют, глазами зыркают, как на какую-то шавку…
– А ты – не шавка.
– Я в караульщики не нанимался!
– Денег стали меньше отстегивать? – Устало, без злости, Роман покрутил головой и отвернулся.
– Да не в деньгах дело, тренер! Я на такое не подписывался! Три месяца назад на гараж ОМОН наехал, всех рылом в землю, я удрал. Ну, думаю – звездец. Хватит. Приехал домой, а тут бригадир, – у нас, говорит, Гнат, рубль вход, червонец – выход.
Парень замолчал, засунул руки в карманы брюк и рассерженно ковырнул землю носком кроссовки.
Марья стояла чуть в стороне возле мусорной урны и в «серьезный мужской разговор» не встревала даже осторожным пыхтением.
– Почему ко мне не пришел? – тихо спросил Савельев.
– А вам оно надо?! За разных придурков мазу держать… Тарас мне ваш разговор передал, но я думаю… сам как-нибудь выкручусь.
– Тихон теперь угонами занимается? – резко поднял голову тренер.
Захряпин боднул подбородком воздух:
– Он всем подряд занимается. Где выхлоп есть.
– У тебя телефон Тихона есть?
– Откуда? – пожал плечами парень. – Кто я, а кто он…
– Понятно. А кому ты звонил?
– Бригадиру. Семену.
– Связаться с ним можешь?
– Зачем? – насторожился парень.
– У меня не получается связаться с Шефиловым по мобильному номеру, дома никто трубку не берет.
– Так Тихон на фазенде… Наверное.
– Понимаю, что не в Москве. Телефон фазенды знаешь?
– Угу. Но нам по нему звонить запрещали!
– Диктуй, – приказал Роман и достал сотовый телефон.
– Сейчас… – пробормотал Игнат, – там номер какой-то простой… Сейчас, сейчас…
Казалось, от волнения парень не сможет вспомнить имя родимой мамы, но повезло. Сумел сосредоточиться.
Марья села рядом и с демонстративной независимостью собралась подслушивать – приложила ухо к другой стороне мобильника.
Это все касается меня, говорило каждое ее движение. И Савельев, недовольно покосившись, отворачиваться или отодвигаться не стал.
Телефон довольно долго посылал в эфир длинные гудки, потом, наконец, разродился:
– Слушаю! – мужским баритоном сквозь помехи.
– Я могу поговорить с Тихоном Шефиловым? – строго выговорил тренер боксеров.
– А кто его спрашивает?
– Роман Савельев.
– Минуточку, – попросил мужчина в телефоне. – Узнаю, свободен ли Тихон Валерьевич.
Роман чуть слышно, отстранив трубку, выругался:
– Секретаря, блин, завел. Еще б девицу на коммутатор посадил!
– Не секретаря, – быстро прошептал Захряпин. – Это, наверное, Серега Маркин. Он у Шефа правая рука.
Роман вернул трубку к уху, Марья прижалась с обратной стороны…
– Алло.
– Здорово, Тихон, это Савельев.
– Какие лю-у-у-уди! – пропела трубка грубоватое мужское приветствие. – Не ожидал, не ожидал. Думал, ошибся Сережа. Как дела, Роман? Какие проблемы?
Савельев усмехнулся:
– Разговор есть, Тихон Валерьевич. Подъехать можно?
– Подъезжай. Только я далеко.
– Ничего, доберусь.
– Под Вышний Волочек? – хмыкнул Шефилов.
– Ты под Вышним? – и в самом деле удивился Роман.
– Да. У меня тут домик, рыбку на озере ловлю, на пляже загораю. Рыбачить любишь? Баньку сообразим.
Роман задумался на несколько секунд.
– Алло, Рома! Ты что затих?!
– Думаю.
– О чем думать?! Прыгай в тачку и сюда! У меня к тебе тоже разговор найдется!
Роман пару секунд глядел на Игната, потом одними губами спросил:
– Ты знаешь, где это? – Тот кивнул. – Со мной поедешь?
Парень напрягся, поиграл скулами, но снова кивнул.
