газа.
Холодная вода сняла последние позывы тошноты. Углекислота рванула из желудка до носа и мощным выхлопом прочистила сознание.
Мне полегчало.
Подтащив к подоконнику кресло, я села в него, подобрала на сиденье зябнущие ноги и уперлась взглядом в пейзаж за стеклом. Смотрела на занесенный снегом парк, на чужие дома за забором, на голубое небо без единого облачка…
Итак, мне стоит разобраться, почему вдруг Муслим Рахимович угодил в основные подозреваемые. Что случилось со мной на лестнице – приступ озарения или безумия? На чем основывалась догадка?
А вот на чем. Я достаточно много знаю, я была свидетелем и участником многих событий, но у меня ни разу не взяли письменных показаний. Меня изолировали, заперли в доме, запретили выходить не то что в город, даже за забор. Это – взаимоисключающие факторы. Если полковник так боится потерять важного свидетеля, оберегает, приглядывает, почему он не торопится зафиксировать мои показания в официальном порядке? Почему он так беспечен и непредусмотрителен?! Уверен, что я обязательно выживу и никуда не денусь?! Приду на суд и, если потребуется, дам показания в пользу обвинения?!
Нет, это странно. Как ни крути, но это странно.
Почему Муслим Рахимович спрятал меня от группы, которая занимается расследованием? Почему?! В чем смысл происходящего?!
В перестраховке? Он не доверяет собственным подчиненным? Почему он не повез меня к следователю или не привез следователя сюда для дачи официальных показаний?!
Ответов было несколько. Но самым страшным стало предположение, что никакой группы вовсе
А горничная Света – новая «торпеда». Нацеленная неизвестно на кого, возможно даже, на Сергея…
Нет, я совсем запуталась. Если происходит рейдерский захват, жертва не Сережа, а Артем.
Но почему тогда полковник его спрятал?!
А вот не спрятал он его. Оставил. В доме, рядом с собой и новой «торпедой». Ирина Владимировна могла увезти сына за рубеж, могла отправить куда-то далеко и даже адреса не оставить. Или поместить за границей в такое охраняемое место, в которое ни одной «торпеде» не пробраться!
Но она оставила Артема в этом доме. Пожалуй, добровольно, но не исключено, что хитрый полковник, предупреждая ее возможные действия, разыграл хитрую комбинацию с больницей и комой и как бы невзначай вынудил – спрятать сына здесь. Муслим Рахимович – ловкий парень, профессионал, все действия наперед привык рассчитывать…
Да-а-а, ну и ситуация. И что тут делать? Куда идти?!
В милицию? «Спасайте, дяденьки, нас, кажется, убивают?»
Нет, это нонсенс. Меня поднимут на смех. «Пуганая ворона куста испугалась…»
Сходить к Ирине Владимировне и поделиться подозрениями? Спросить хотя бы – существует ли в природе группа, занимающаяся расследованием?!
Но как спросить?
Да и поверит ли она…
Муслим Рахимович ей друг, я – никто. Случайная девица, знакомая без году неделя. И если я поведу себя неправильно, она, разумеется, тут же расскажет о моих домыслах полковнику.
Расскажет. Не утерпит.
И что тогда?
А тогда упаси тебя бог, Алиса, оказаться правой. Я стану опасной для Муслима. И из этой передряги мне уже никогда
Пока веду себя правильно и никуда не лезу, я в безопасности. То есть жива. Но стоит только высунуться – исчезну. Как будто сбегу. Устану «притворяться», играть в какие-то чужие игры по большим ставкам и – исчезну. Однажды в этой комнате только записочку найдут: «Простите. Я устала. Уезжаю. Целую всех,
Никто и искать не будет.
Нет, будут! Папа и Бармалей! Они это так просто не оставят!
Но выйдет ли толк из их розысков? «Алиса испугалась. Попыталась уехать. Но те, кто прислал в этот дом Алину, ее настигли…» Ответ прозвучит весьма логично в сложившейся ситуации… Алиса исчезла. И все. Финита ля комедия.
…На небе появились облачка. Они тянулись к западу и ловили пушистыми лапами боязливое зимнее солнце. Я так накрутила себя страхами, что почти отупела, застыла в безразличном ступоре и просто смотрела на улицу. Какой толк бороться? Если враг так силен… Кто такая Алиса, вообразившая себя отважной журналисткой и почти романисткой в противовес синьору из ФСБ?
Раздавит и не заметит. За несколько лет работы в комитете он наработал не только опыт, но и связи… Мне против него не выстоять…
Тупое безразличие, возникшее, скорее всего, от безумных скачков давления, как и в
Тихий перезвон колокольчиков ворвался в мой сон. Мой телефон звенел в кармане атласной домашней куртки.
– Алло, – зевая, сказала в трубку, на которой высветился номер этого дома.
– Алиса, куда пропала? – раздался обеспокоенный голос Артема.
– Сижу. В новой комнате у окна.
– Два часа?! Да я тебя потерял!
Конечно, потерял. Камеры, которыми нашпигован весь Непонятный Дом, не берут
– Что-то случилось? – безучастно и все еще сонно поинтересовалась я.
– Нет, ничего, все в порядке. Я просто беспокоился, куда ты пропала. Прости.
Я спустила ноги, потрясла головой, разгоняя остатки дремоты и оцепенения, и быстро спросила:
– Ты один в бункере?
– Да, один.
– Можно я сейчас к тебе приду?
– Конечно, можно. Мама сейчас дает распоряжения насчет обеда…
Если кто в этом доме и может помочь мне разобраться с возникшими – страшными! – подозрениями, то только Артем. Он больше меня в курсе происходящего, не раз и не два, как я думаю, обсуждал со своей мамой ситуацию и нюансы проводимых
…От гостевой спальни в правом крыле дома до апартаментов Ирины Владимировны было не более пятнадцати секунд быстрого хода. Я уложилась в половину. Ворвалась в спальню, прошмыгнула в бункер и сразу подошла к черному, слегка выступающему вперед блоку управления мониторами. Коробка с электронной начинкой играла огоньками не хуже новогодней елки. В самом ее низу я разглядела щель приемника дисков.
– Артем, ты пишешь все, что происходит в этом доме?
Затворник поднял брови, изображая лицом – что за странные расспросы? – но все же ответил:
– Да. Муслим Рахимович просил фиксировать все показания.
– Муслим Рахимович? – задумчиво дублировала я. – Он забирает диски?
– Да, забирает. А в чем дело?! Почему ты спрашиваешь?!
– Так, чепуха, – туманно отмахнулась я. – А он… Муслим Рахимович… вообще, чем в своей конторе занимается?
На этот раз Артем мне не ответил. Он откинулся на стуле и посмотрел на меня пытливо снизу вверх.
– Артем, ответь, пожалуйста.
Рахимович занимался расследованием подобных дел?
