продуктами…
Секс чуть не лопнул от возмущения, уставившись в удаляющуюся спину барышни.
«Лучше бы сразу сказал: «Меня зовут Полный Мудак», – подумал тогда Игорь. После ему посчастливилось еще пару раз встретить того человека на тусовках. В обоих случаях подмывало подойти поздороваться. Интересно, как бы отреагировали окружающие, услышав вместо «Здорово, братан!» – «Здорово, Секс!». Если у «братана» обычно сразу спрашиваешь, как дела, то у Секса, конечно, следовало бы поинтересоваться, как половая жизнь, не случалось ли досадных промахов и не пострадала ли репутация, заработанная нелегким трудом.
К женской половине населения Игорек относился с почтением, но без излишнего фанатизма. Для таких острых ощущений есть парни типа Вовы Мухи. Муха – это кличка, прилипшая к Мушинскому еще со школьных времен. Кличка, кстати, не имела к фамилии никакого отношения: просто Муха никогда не упускал возможности похвастать своими успехами на любовном фронте и, рассказывая товарищам о своих похождениях, всегда завершал историю приговоркой: «Короче, слетаются они на меня как мухи». Истории были романтичные, поэтому, наверное, никто никогда не ассоциировал Мушинского с неприятным веществом, на которое мухи слетаются. Когда Вова приближался к обществу, все невольно ожидали от него тех самых рассказов и радостно шептали: «Сейчас про мух будет рассказывать!» – а позднее стали просто говорить: «Муха!» Так и приклеилось название насекомого к человеку. Муха и правда магически действовал на девушек. И хотя он никогда не уходил из дискотеки один, остальные барышни могли не переживать, потому что каждая имела равный среди прочих шанс стать Мухиной девушкой хотя бы на вечер.
«Однако эта мышка не такая уж скромница. Фигурка ничего, аккуратненькая, глаз горит. Ну конечно, с Мухой она пошла танцевать!» – потягивая
– А что это за
– Хотите попробовать? – Ответ всегда звучал двусмысленно. После этого легко было завязать разговор, шутки непринужденно укладывались в легкую, ни к чему не обязывающую (впрочем, почему бы нет) беседу. Сейчас он бы с удовольствием поговорил на эту тему с вредной козявкой, но она танцевала с Мухой.
Техника танца была не новой – Муха прижимал девчонок так, что было удивительно, как они отклеивались от него, когда заканчивалась музыка. Многие, правда, делали это неохотно, тогда Вова сразу приступал ко второй части светских ухаживаний и лез целоваться взасос. Если это проходило, то третьего танца, как правило, не было… Во всяком случае, здесь.
На этот раз сценарий немного изменился: козявка дала фальстарт, вырвавшись из Мухиных объятий гораздо раньше окончания музыки. К тому же ей, похоже, изменила выдержка, и она ринулась вон из заведения, даже не забрав со стола маленькую сумочку. На фоне всеобщего веселья Игорь был единственным полностью вовлеченным в процесс. Он неторопливо встал, взял одинокую сумочку и вышел на воздух.
Козявка уже сидела в такси, но с надеждой смотрела на выход. Игорь понял, что ждала она вовсе не его.
– Ты сумку забыла, выходи, я отвезу тебя домой.
Наверное, ей было не очень весело, потому что, не сказав ни слова, девчонка протянула руку, чтобы он помог ей выйти из машины.
На следующий день они подали заявление, а через пару месяцев приобрели нелепые псевдонимы Муся и Пуся.
Конечно, Игорь знал, что Лера вышла за него замуж назло Мухе, но ему было все равно. «В браке всегда кто-то любит, а кто-то позволяет себя любить, – значит, у нас такой расклад».
Этот расклад не мешал Лере быть хорошей женой и родить Димку. Время стирает остроту чувств, а ровные и спокойные семейные отношения – большая редкость. Это гораздо важнее, чем неистовая, пылкая любовь.
На фоне прожитых лет чувства Пуси немного поостыли, но он не забывал дарить жене цветы раз в неделю, традиционно ужинать ее в ресторанах по пятницам и на каждый день рождения покупал новые часы. По часам было легко проследить рост благосостояния семьи, впрочем, не только по ним. Первые, купленные в Австрии, Tissot, стоили долларов двести, корпус был сделан под искусственный рыжий камень, а на циферблате не было ни одной цифры. В этом была своя изюминка: «Влюбленные часов не замечают», – любил повторять Игорь в начале знакомства. Дальше пошли часы с цифрами, но отношения хуже не становились, а последний подарок – Alain Silberstein вообще был с двумя циферблатами, правда, и разговоры о любви уже были не в почете.
К настоящему моменту они обросли отличной квартирой в центре столицы, большим домом на Киевском шоссе, машинами Mercedes, Audi, Lexus-430 и другими признаками внешнего благополучия. Так как никто из них не страдал меркантильностью, имущество по-честному оформлялось напополам. Игорь, правда, перед покупкой дома спрашивал Леру, как, мол, оформлять будем. Но ей было все равно, она всегда смеялась над такими вопросами. Тем более что помимо часов в сейфе томилось еще килограмма три золота-бриллиантов в виде различных дамских украшений.
Леру устраивала такая жизнь. Конечно, иногда она мечтала о романтике пылкой любви, но инертность благополучного существования не давала шанса осуществить мечту. Правда, временами легкий флирт с приятными во многих отношениях мужчинами имел место. Впрочем, ничего серьезного и никаких обязательств. Пуся же, с его неземной любовью, был для семьи воплощением преданности и верности.
Благодарная Муся всегда находилась в состоянии поиска оригинальных туров для семейного отдыха, курсов по усовершенствованию дизайнерских навыков и прочих способов занять свободное время. Она всегда была на волне самых модных тренингов и течений, новейших медицинских открытий, диет и выставок. Лера собиралась встретить старость с Игорем, поэтому всячески пыталась продлить молодость. Модные клиники типа La Prairie и Cecile были в обязательном порядке посещаемы один-два раза в год.
Как-то раз, совершенно неожиданно, Лера познакомилась с гениальным астрологом, нет, не шарлатаном, что за копейки и в считаные секунды составляет гороскопы в Парке культуры. Этот великий звездочет владел навыками анализа и прогнозов на основе положения звезд и небесных тел, имел степень доктора наук, был признанным мировым светилом, составившим в свое время полную классификацию и предполагаемое жизнеописание всех возможных человеческих судеб.
Это только кажется, что невозможно уложить в узкие рамки относительного положения небесных тел земные перипетии. Сложная классификация человеческих отношений, изобретенная известным ученым, не могла не зацепить любознательную Леру.
Дело в том, что Док не просто выдавал рецепты и рекомендации по стилю и образу построения семейного очага, он еще и советовал, как окружить себя такими людьми, чтобы жить было полезно и приятно в целом, а также с кем вообще стоит и не стоит общаться. Причем преподавание науки занимало солидную часть времени, курс составлялся из шести– восьми человек, рассматривались игровые ситуации, и вообще было занятно.
Семейным парам было рекомендовано заниматься в различных группах, Муся пренебрегла этим требованием и записала себя и Пусю в одну.
К тому времени семейный летописец Павловых начал бы вести жизнеописание двадцатого года совместной жизни четы. Правда, летопись была бы скучноватой, да и летописца не было.
Лера и Игорь попадали в разряд благополучных семей по всем статьям. Счастливый брак предполагал некоторое занудство и предсказуемость, но, с другой стороны, это можно назвать и уверенностью в завтрашнем дне. Муся билась изо всех сил, чтобы оставаться для мужа привлекательной и не казаться скучной домохозяйкой. То есть, в первую очередь, она билась, конечно, для себя, но результат все равно работал на всех.
Сын не стеснялся появиться в мамином обществе перед друзьями, муж охотно откликался на разнообразные инициативы милой матери семейства. Единственным серьезным упущением было отсутствие второго ребенка, но Лера не переживала по этому поводу, так как Пуся никогда не заводил разговоров на эту тему. Если приспичит, сейчас медицина творит чудеса, уж как-нибудь родят еще одного малыша. При таком надежном союзе можно рожать до глубокой старости.
