любимого Павлика.
Пока я думала об этом, тщательно сосредоточившись на переносице моей новой учительницы, та не произнесла ни слова. Она почти физически присутствовала внутри меня, хотя со стороны казалось, что мы просто играем в гляделки. Когда я проиграла и моргнула около пяти раз, Инесса вдруг рубанула:
– Встань!
Я повиновалась и поднялась со стула.
– Выйди сюда! Ну что ты застряла, двигайся быстрее! – Она взяла меня за руку, вытянула в центр и с подъемом продолжила: – Смотрите на Алену! Смотрите и учитесь! Я обещаю вам, что она закончит мою школу с золотой медалью! Алена будет чемпионкой, потому что она умеет смотреть прямо в глаза и думать о своем. Правда, Алена?
– Ну… да. Если честно, правда. Думала о школьных друзьях, – немного слукавила я.
– Возьми салфетку и вытри испарину.
Инесса протянула мне полупустую пачку одноразовых салфеток. Вероятно, использованная часть, пропитанная потом и кровью предыдущей группы, незадолго до нашего урока была сожжена преданной уборщицей.
Я растерянно огляделась: кажется, попала в любимчики с первого же урока. Интересно, как это бывает в таких школах? Может быть, мне уже сегодня устроят темную?
Девчонки, однако, не проявляли очевидной враждебности – впрочем, прошло еще только пятнадцать минут. Мы пока даже не знали имен друг друга. Возможно, потому, что многие имена не пригодились бы для дальнейшего употребления. Я аккуратно промокнула мокрый от жары и волнения лоб.
Если вы гадаете, что получилось не так и почему вы не вышли замуж за миллионера, не говоря уж о миллиардере, для начала посмотритесь в зеркало.
Отсев
АНЕКДОТ:
– Саша, ты мне зефир подарил, чтобы со мной переспать?
– Да.
– Дима, а ты мне квартиру подарил, чтобы со мной переспать?
– Да.
– Сережа, а ты мне яхту подарил, чтобы со мной переспать?
– Да.
– Что-то я с зефиром облажалась…
Инесса вернулась к моей соседке, а я продолжала стоять посреди зала как истукан. Белокурой красавице с черными ресницами наконец удалось растянуть губы в неестественной, вымученной улыбке.
– Что это? – Инесса Алексеевна с деланым недоумением смотрела на девушку. В классе возникла липкая пауза, каждый боялся шелохнуться. Инесса скривила губы, сложила руки на груди и презрительно изучала объект.
Девчонка не выдержала:
– Как – что? Вы же сами просили улыбнуться!
– То есть это скорбное выражение, уместное на похоронах дальнего родственника, в твоем случае называется лучезарной улыбкой?.. – Она хохотнула низким голосом. – Кроме того, в настоящий момент я не просила тебя улыбаться, прости господи. Я собиралась узнать твое имя. – На слове «твое» она три раза жестко ткнула блондинку пальцем в лоб. – Как (тычок) тебя (тычок) зовут (три тычка)?
На лбу подопечной четко проступило красное пятно, сначала размером с палец. Постепенно оно увеличивалось, и вскоре все лицо блондинки побагровело от испуга и стыда.
– Вика… – Девчонка была на волосок от слез. Над нижним веком уже собралась пелена влажной соленой жидкости, которая готова была пролиться прозрачным потоком из уголка к крыльям покрасневшего носика.
– Слушай меня, Вика, и запоминай! Все, что ты на сегодняшний день имеешь, это маленький курносый нос и белые волосы… гм… на голове. Хотя, по-моему, ты натуральная блондинка. – Инесса бесцеремонно потерла в пальцах прядь белых волос. – Не знала, где ты взяла двести долларов, чтобы привести себя в порядок и явиться на кастинг, – Вика покраснела еще сильнее, – а теперь знаю! Но твоя милая внешность – не есть стопроцентная гарантия, что ты останешься в моей школе. и тем более – в моем классе! – Инесса резко отвернулась от Вики, всем видом показывая, что последнее замечание относится ко всем.
Действительно, чтобы попасть в список участниц кастинга, практически все девчонки постарались придать своей внешности максимум обаяния. У большинства на пальцах хищно заворачивались длинные акриловые ногти; примерно у половины губы вываливались за пределы первоначального контура (от этого создавалось впечатление, что они больны каким-то вирусным заболеванием, которое раздувает губы до размера сибирских пельменей). Волосы многих участниц отборочного тура были выкрашены в откровенный желтый цвет (большинство почему-то решило, что пережженный пергидрольный закрае, позволяющий называться блондинкой, – самый востребованный для таких мероприятий). Брови у значительного числа конкурсанток были откровенно зачернены долгоиграющим татуажем или выщипаны до ниточки в полумесяц, как у грустного клоуна…
Инесса позволила себе высказаться на тему внешнего вида участниц мероприятия:
– Мое представление о прекрасном базируется на том, чем наделила человека природа. Поэтому попрошу сейчас же удалиться из класса всех, кто имеет гелевые губы, силиконовую грудь, и тех, кто не готов к снятию акриловых ногтей в пользу аккуратного французского маникюра.
В аудитории стало тихо. Я подумала, что, если бы знала, на что иду, отправилась бы готовиться к свиданию с мадам Лосер не в салон, а к ближайшему психиатру. Происходящее вокруг казалось нереальным, книжным, фантастическим. Единственной фигурой, которая свободно издавала звуки, жестикулировала и вообще чувствовала себя человеком, пока оставалась Инесса Алексеевна.
Ее предложение удалиться не вызвало никакой видимой реакции. Впрочем, можно ли ожидать реакции от больных в реанимации или от трупов в морге? Инесса выдержала паузу, прежде чем продолжить:
– Хорошо! Если у всех все настоящее, я просто попрошу уйти тех, кто лично мне не нравится. Девочки, сейчас, невзирая на ваши первоначальные вложения, я выборочно три раза постучу по столу. Те, кто уяснят, что стук относится к ним, должны будут немедленно выйти из класса в соседнюю комнату. Дверь там! – Инесса величаво протянула руку по направлению к маленькой белой двери в торце комнаты. В это мгновение маленькая дверка, которую никто даже не заметил на фоне роскошных бордовых кабинетных стульев, достаточно дорогих столов темного дерева и ярко раскрашенной Инессы, приобрела значимость врат в преисподнюю.
Никто из нас, пятидесяти человек, заполнивших анкету и стремящихся найти благополучную и красивую жизнь, не знал, что ждет его по ту сторону магической белой двери. Я предположила, что там – зияющая пропасть, в которую претендентка падает, даже не успев закричать от неожиданности, а внизу – огромный мусоросжигательный контейнер, чтобы уж совсем, знаете, не осталось следов…
За пятнадцать минут в белую дверь вышло тридцать человек. Криков не было слышно. Еще за пять вышло девять… Я осталась в классе. Точнее, мое тело осталось, а душа вместе с мозгом, казалось, отправились в кратковременный отпуск по случаю победы в отборочном туре соревнований.
«Челси»
