ни в длину. Он стеснительно прятался в складках живота и очень редко подавал признаки жизни – только когда дело касалось удаления излишков жидкости из организма.
Толстяк, конечно, тщательно скрывал от приятелей свою проблему и строил из себя такого же, как они, окружая походы в рестораны и поездки в командировки молодыми, только что созревшими амбициозными дурочками. Надо заметить, что на них петушок тоже не реагировал.
Толстый Гена успокаивал себя тем, что, скорее всего, большинство его товарищей имеют «аналогичную проблему и выёбываются друг перед другом просто так, по понятиям». Общество малолетних женщин стало такой же данью моде, как часы с турбийоном или никому не нужный в Москве кабриолет.
Однако в это утро петушок порадовал хозяина, совершив пару трепыханий в широких спортивных трусах. Толстый Гена немедленно решил разделить радость с супругой: ей, бедолаге, наверное, пришлось мастурбировать на протяжении полугода. Гена даже не мог вспомнить, когда в последний раз занимался так называемым сексом с Верой.
Жена изрядно удивилась, когда поняла, зачем муж позвонил в колокольчик. Сказать, что она не испытывала удовольствия от работы над петушком, спрятанным за горой жировых отложений, – ничего не сказать. Тем не менее деваться было некуда, пришлось отыскать малыша и заняться его реанимацией. «Интересно, – думала Вера, постанывая и закрывая глаза от «удовольствия», – что его пробрало? Хорошо, что это бывает редко, иначе я сошла бы с ума».
– Кончила? – прямиком поинтересовался Толстый Гена.
– Два раза. Спасибо, милый. – Вера полоскала рот в ванной. – Жалко, что теперь это у нас бывает так редко.
– Редко, но метко! – хохотнул толстяк. – Ну давай, беги к себе, хорошего понемножку. Я буду собираться на работу.
Настроение было отличное, Гена встал на весы: со вчерашнего дня он похудел на четыре килограмма. Фантастика! Вот это колдовство. Ай да медсестричка!
На другой день медсестра Инга, кроме обычных процедур, сделала Гене массаж. Ее тоненькие ручки оказались на удивление сильными и цепкими. Девушка предупредила, что на теле могут остаться синяки. Кроме того, она специально уделила побольше внимания точкам, которые влияют на аппетит и нервную систему.
Пока Инга массировала необъятное тело Толстого Гены, он размышлял о превратностях судьбы. Надо же, эта медсестричка появилась в его жизни только три дня назад, а у него сложилось впечатление, что они были знакомы всегда. Он на минуту представил себе, что Инга завтра не придет по каким-то причинам. Ему стало неприятно, в груди как-то опустело, Гена торопливо отогнал от себя унылые мысли. Он сосредоточился на массаже. Его тело отзывалось на каждое движение пальцев умелой медсестры. Мало того, петушок тоже отзывался. Когда Инга ушла, пришлось звонить в колокольчик. Сука Вера явилась с такой мордой, как будто ее пригласили отведать живых дождевых червей. Однако быстро справилась с лицом и утешила петушка как могла.
– Эй, у нас что – ренессанс? – язвительно спросила она, прополоскав рот.
– Ты недовольна? – Гене было хорошо, поэтому ругаться не хотелось.
– Конечно довольна! – Вера хорошо знала свои обязанности.
– То-то же. Радуйся, пока я в форме. – Гена стал вынимать разомлевшее тело из простыней.
Жена чмокнула его в подбородок и умчалась на свою половину.
Толстый Гена неторопливо собрался, нарочно не вставая на весы. Он и так знал, что сбросил еще пару килограммов.
У него началась новая жизнь. Вечерние возлияния с плотным ужином уступили место нетерпеливому ожиданию прихода медсестры Инги. Ровно через неделю после первого появления девушки Толстый Гена весил на десять килограммов меньше. Внешне это было не очень заметно, но сам толстяк чувствовал себя как легкокрылый ангел, порхающий над мелкими земными грешниками, для которых только и есть одно удовольствие в жизни – вкусно пожрать.
Аларм
Ежели ребенок все-таки появляется, а развода не происходит, любовнице покупается домишко, но как половая партнерша она уже не канает. А наученный опытом шалун осознает: от случайной любви иногда вдруг рождаются дети, и переходит на проституток. Но если вдруг не переходит, то от двоюродной жены («Это мать моего ребенка» – так представляют ее знакомым) по-прежнему требуется прежде всего беспроблемность.
В среду утром Толстый Гена привычно подготовился к визиту своей колдуньи – так он окрестил Ингу. Тщательно побрился, принял душ и улегся в постель, в очередной раз сделав вид, что только проснулся. Когда на пороге вместо Инги появилась предыдущая медсестра Оксана Игоревна, у Гены пропал дар речи.
– Доброе утро, – бодрым голосом заполнила эфир Оксана Игоревна.
Гене показалось, что вокруг него стреляют из гранатометов.
– Чем же оно доброе? – поинтересовался он.
– Я смотрю, вы в отличной форме, похудели, посвежели, помолодели лет на десять… – Эта дура собиралась разговаривать с ним как с дебилом из Кащенко.
– Значится, так. – Гена иногда пользовался сленгом комиссара Жеглова. – Быстро собрала свой чемодан и пошла отсюда. Кроме Инги, пусть никого не присылают. Если она не сможет, пускай не приходит никто! Я понятно выражаю свои мысли?! – Оксана Игоревна, которая и без того относилась к Толстому Гене с опаской, быстро сообразила, что торг неуместен.
– Не волнуйтесь, я все поняла, передам, обязательно передам. Будет вам Инга, будет любой, кого захотите! – Это она произнесла уже возле дверей. – Кстати, я не просилась, это ваша супруга распорядилась, чтобы меня вернули…
– Пошла вон, закрой дверь, и чтобы я тебя больше не слышал! Больного из меня сделали!
Вере в это утро не досталось петушков. Впрочем, она не грустила. Но реакция мужа на замену медперсонала была ей понятна, как то, что за окном – апрель. Толстый Гена влюбился. Да и хрен с ним, пускай к нему ходит Инга, или Галя, или Лена – все равно. Из сотен телок, которые претендовали на его капиталы, пока ни одной не удалось вступить с толстяком в духовные отношения. Сегодня одна – завтра другая.
Гена, однако, был другого мнения. Он чувствовал пустоту и разбитость, неуверенность в себе и даже легкую тоску. Тем более что Инга не пришла ни завтра, ни послезавтра… Гена изо всех сил держался, чтобы не показывать грусти, каждый вечер засыпал в надежде, что завтра придет его «колдунья»; только это спасало толстяка от бурного застолья. В субботу он не выдержал и напился как свинья.
Вера получила пару тумаков, от которых успела отвыкнуть, Толстый Гена завалился в кровать прямо в одежде, а утром метал громы и молнии, постоянно звонил в колокольчик, требуя у подбитой на один глаз жены то воды, то аспирина, то смены видео.
Вера решила, что отсутствие Инги слишком дорого ей обходится, и, не видя реальной опасности, восстановила статус-кво.
Статус-кво
