почесыванием брови. – А я узнал, чего вы хотели.
– Миллион долларов и виллу на берегу Средиземного моря, – тяжело вздохнул Роман. – Я этого и не скрывал.
– Я про самоубийцу… Ну…
– Да я понял уже. Жди возле моего кабинета. Если там кто есть из заявителей, гони на фиг.
– Куда?..
– В другие кабинеты. Я сегодня как бы занят.
Пускай кому другому рассказывают про своих пропавших куриц и разбитого соседом-алкоголиком садового гнома. Роман был не настроен выслушивать их мелочный бред.
Убедить Агнию, что смерть Людмилы Сохиной является несчастным случаем, оказалось легко, себя – сложнее. Он общался с Людой не раз. Неприятная тетка, эгоистка до мозга костей, но нервы у нее – что стальные канаты. Предположить, что она дошла до нервного срыва…
Допустим, ребенка она еще могла убить. Но себя? Да еще так? Что-то верится с трудом.
Тем не менее ее родители и братья поверили, одному ему неспокойно. Такое ощущение, что кто-то за нос водит!
«Состава преступления нет, – напомнил себе он. – Нет вообще ни одного показателя того, что в доме находился посторонний. Не старушка же эту кобылищу убила!»
Он вошел в свой кабинет, идеально чистый по сравнению с рабочим пространством коллег. Еще бы, бумажной работы ведь поменьше! За ним последовал стажер.
– Что узнал? – осведомился Роман, опускаясь в кресло.
– Его внука тоже звали Степан – в честь деда. Дед его и воспитывал, потому что мать к этому была неспособна, хотя официально ее никто не лишал родительских прав.
– Меньше лирики, – поморщился Роман. – Меня интересует одно: жив он или мертв.
После встречи с незадачливой наследницей Роман еще раз осмотрел комнату внука. Слишком уж там все обжито, чистенько! Как будто по-прежнему ночует кто-то…
– Мертв, конечно, – изумленно моргнул стажер. – Я ж вам сразу сказал: повесился он!
– У меня появились основания сомневаться. Как это произошло?
– Да внезапно… У меня двоюродный брат с ним в одном классе учился, я его и расспросил малек. Этот Степа вообще нормальный был, учился средненько, не пил, в отличие от своей мамаши. И тут вдруг пропадать стал. Первый раз на неделю пропал, вернулся затравленный, ото всех шарахался, почти ни с кем не говорил. Потом стал школу гулять, его видели то на окраине, то еще где, все один там шастал, как псих какой-то. И снова пропал.
– Никто не пытался понять, что происходит?
– Так вы ж сами говорите всегда: нет заявления – нет дела! Он в полицию не обращался. Я бы и этого не узнал, если бы не братан мой. После второго долгого исчезновения он снова вернулся невредимым, только еще больше запуганным. Через день или два он повесился на ручке двери своей комнаты.
– Как это?
– Дело нехитрое, – пожал плечами стажер. – Веревку привязывают к ручке, петлю на шею и как бы падают. Под весом тела петля затягивается и крушит шею. Степку похоронили тихо-тихо, из класса только несколько человек пришли и дед его. Все.
– А что потом?
Стажер не спешил отвечать, потому что откровенно не понимал вопроса. Роману пришлось уточнять:
– Что потом делал его дед? Обвинял кого-то?
– Не знаю. Но братан сказал, что перед самой смертью Степки был скандал с какими-то фотографиями. Вроде как в сеть выложили фотки с участием Степы и было там что-то нехорошее. Но что – братан не знает, потому что фотки быстро удалили, все комменты к ним – тоже. Я не уверен, были они или нет на самом деле.
Скорее всего, были, а иначе с чего бы молодому мальчишке вешаться? Посмотреть бы, что за фото…
– В нашу городскую сеть выложили?
– Ага, – подтвердил стажер. – Кто-то из местных. Такая байка, опять же, не обязательно, что так и было.
– Я понял. Можешь идти.
– Да, чуть не забыл, – стажер порылся в папке с бумагами и достал оттуда самодельный запечатанный конверт. На конверте значилось имя Романа. – Вам оставили.
– Кто передал? Когда?
– Без понятия. Я когда утром пришел, у дежурного уже было.
– А ему кто принес?
– Он не помнит. Но просил передать вам.
Стадо баранов! Как можно с такими работать? Если следователю приносят анонимку, логично было бы насторожиться!
– Ладно, иди.
Оставшись один, Роман осмотрел конверт. Обычная белая бумага, внутри, если на просвет смотреть, тоже листик, и все, никаких таинственных предметов. Его имя написано от руки, но печатными буквами, поэтому о знакомом почерке и думать не приходится.
Причин не открывать конверт не было. Что бы там ни находилось, это просто слова.
Роман ожидал увидеть угрозы или предупреждения, а прочитал всего два предложения: «Я знаю, кто убил Степана Андрейчика. Приходите на место его смерти в 4 часа».
Большая новость! Как раз смерть Андрейчика вызывала у Романа меньше всего вопросов, особенно на фоне документов, обнаруженных в его доме. С другой стороны, личность отправителя письма – тема более интересная. Сейчас не та ситуация, когда можно пренебрегать подобными знаниями.
Во-первых, он и сам замешан. Если это близкий знакомый старика, то он вполне может быть в курсе дел, документы – вещь копируемая. Даже если Роман сам решит использовать их, с выбором того, что пойдет на общественное обозрение, придется быть очень осторожным. Во-вторых, разобраться в резне, захлестнувшей город, ему полагалось хотя бы по профессии!
Роман посмотрел на часы. Еще рановато, но, если учитывать, что старика убили за городом, можно выезжать. Если приехать раньше, вероятно, удастся увидеть больше.
Он не собирался никого предупреждать о своем отъезде, письмо тоже забрал. Его дела никого здесь не касаются. Было бы неплохо получить поддержку, но ситуация слишком рискованная. Даже из тех, кто был в курсе истинного положения дел, не все готовы были помочь ему. Тот же стажер согласился бы, но… неизвестно, что скажет ему этот «аноним». Возможно, что-то такое, что посторонним слышать вообще не полагается. Может выйти так, что он сам себе яму выроет: вместо помощи получит новых людей, обладающих компроматом.
«Да нет никакой угрозы, – убеждал себя Роман. – Самая большая угроза пока на моей стороне! Если бы за дедом стояла серьезная сила, его бы так просто не убили. Кому он вообще нужен! Обойдусь сам».
Здравый смысл отказывался верить, но через него пришлось переступить – обстоятельства это настоятельно рекомендовали.
Темнело рано, и из-за сгущающихся сумерек мужчина не сразу нашел нужный участок дороги. Спасибо хоть, указатель помог! Поначалу Роман просто припарковал машину у обочины и стал ждать, но ничего не происходило. Даже когда часы подтвердили, что уже не просто четыре, а четыре пятнадцать, никто не пришел.
Это заставило Романа покинуть прогретый салон автомобиля. Строго говоря, Андрейчика убили не на обочине, а дальше в лесу. То место подходит для тайных встреч даже лучше, потому что оно в отдалении от дороги и, соответственно, от посторонних глаз.
Здравый смысл снова взбунтовался, и снова понапрасну. Возможно, тот, кто его вызвал, сам решительностью не отличается. Ему и за Андрейчика обидно, и для завершающего разговора смелости не хватает. В это верить было проще, чем в собственную наивность…
Следов на снегу Роман не видел, что не могло не настораживать. И все же мужчина продолжил
