покинуть город, но его задержали. Благодаря связям Вадима, ситуацией заинтересовались «наверху», и теперь от империи сохиновских вряд ли что-то останется. Роман привлек к делу документы, собранные Степаном Андрейчиком, поэтому сухим из воды не выйдет никто.
Девушкам, подвергшимся насилию в импровизированном борделе Сохиных, обещали оказать психологическую и иную помощь. Имя Светы в деле не фигурировало вообще, Агния и Роман сошлись во мнении, что нет смысла очернять память умершей. Самой Свете все равно ведь не будет хуже… Ее тело так и не нашли, Сохин с подчиненными отказались признаваться, что сделали с ней.
Роман по делу проходил в качестве свидетеля. Сохин попытался его обвинять, чтобы потащить за собой, но показания дали Агния и Дашка, да и Вадим, опять же, в стороне не остался. Так что пост следователя Агеев сохранил, а может, еще и повышение вне очереди получит.
С Вадимом Агния так и не увиделась – необходимость отпала. Она сразу же позвонила ему, объяснила ситуацию, попросила привлечь знакомых. А в его личном присутствии она не нуждалась. Даша побыла с ней до того момента, как были даны все показания, после чего Агния отвезла ее к ближайшему аэропорту и лично посадила на самолет в Москву. А там уже Вадим встречает, поэтому риск попасть в новые неприятности фактически равен нулю.
По настоянию Романа, Агния получила значительную компенсацию от рекламного агентства, ведь в результате взрыва она потеряла большую часть личных вещей. Девушка отказываться не стала, задерживаться в городе – тоже. Хватит уже приключений!
Родители сначала устроили ей выговор, потом – торжественный прием. Агния привычно рассказала им лишь сжатую версию случившегося. Зачем пугать деталями? Все ведь обошлось!
Уже сегодня, тридцатого, ей казалось, что все плохое произошло когда-то давно, а может, и не с ней вовсе. Вещи сгорели? Да это ерунда, новую одежду купить – дело пары часов. Все по-настоящему ценное она оставила в машине, а Чипса вовремя успела вытащить из клетки.
Сегодня можно расслабиться и попытаться забыть о страхе. Она дома, здесь родители, папа днем обещал привезти елку – они специально не наряжали ее, ожидая приезда дочери. Здесь молоко и печенье, в конце концов! Что еще нужно для приятных воспоминаний?
Агнии казалось, что ее попытки изображать предновогодний позитив успешны, но мать не постеснялась разочаровать:
– Почему у тебя вид такой несчастный?
Инна Анатольевна Туманова отличалась наблюдательностью, которую Агния в полной мере оценила еще в младших классах, при первой попытке курить, ставшей по совместительству последней. Она с годами вообще не изменилась, даже выглядела лет на десять моложе своего реального возраста.
– У меня не несчастный вид, просто задумчивый.
– Ты мне что-то недоговариваешь!
Тут уместнее сказать «не говоришь», но так кто же признается! Агния уже тоже не школьница, научилась грамотно излагать «удобную правду» так, что за ней легко спрятать самое важное.
– Нет, я в порядке. Просто устала.
– Это ведь не из-за него, нет? – Инна взяла с полки рубинового змея.
С подвеской Агния расставалась редко, хотя понимала, что теперь уж надо бы. Если стараешься забыть о человеке, глупо носить его подарки! Но одно дело – решить, другое – реально взять и выкинуть. Дело не в стоимости украшения, а в том, что с ним связано…
Мама о Данииле знала очень многое. Вначале Агния была немногословна, она сама сомневалась, что выйдет что-то серьезное. Зато потом не скрывала, говорила…
Выходит, поспешила… или сглазила?
– Нет, мама, это не из-за него. Это из-за меня.
Если задуматься, у нее не только с Даниилом, у нее со всеми проблемы. Вот и с Романом они в итоге распрощались. Он-то не хотел, но она иначе не могла.
Когда Агния уезжала из города, мужчина пришел проводить.
– Что, на этом все? Точка? – печально поинтересовался он.
– Извини…
– Я понимаю. Может, я и стал свидетелем, но мы-то знаем, чем я занимался на самом деле.
Агния лишь кивнула. Ей не хватило духу сказать, что дело не в связи с Сохиным. Даже если бы не было этого, все равно ничего бы не вышло. Нельзя заставить себя построить отношения – а ведь это она и пыталась сделать. Нельзя быть с одним, постоянно думая о другом, слишком сложно, да и приятных эмоций никаких. Романтический мазохизм, не иначе!
Но Роман не смог бы понять, поэтому ему Агния оставила версию с сохиновскими.
– Теперь уже ничего не поделаешь, – вздохнул мужчина. – Но если надумаешь дать мне шанс, звони. Я пока еще перспективный холостяк!
– Не думаю, что это долго продлится, – улыбнулась Агния. – Ты у нас теперь, можно сказать, сверхперспективный! Скоро отбиваться от невест начнешь!
– Ага, отстреливаться! Удачи тебе…
– Тебе тоже.
Уехала Агния без сожалений и большой тоски не чувствовала. Так нет же, теперь маме пооткровенничать захотелось!
– Ты уверена, что все хорошо? – уточнила Инна.
– Да замечательно!
– Ох, не верю я тебе… Но придется оставить в покое, потому что из тебя и клещами ничего не вытянешь, а допросить этого гада я не могу. Но тема окончательно не закрыта!
На удачу Агнии, к этому моменту домой вернулся отец с елкой, и допрос относительно ее личной жизни перенесся сам собой. В Москве Агния могла себе позволить разве что хиленькое искусственное деревце или букет из живых веток, поэтому настоящая ель, пахнущая лесом, смолой и морозом, стала целым событием.
Собственно, ей и доверили украшать дерево. Мама чуть позже присоединилась, а отец, понаблюдав за ними, отправился закреплять гирлянду на окне.
– Скотч не забудь! – напомнила Инна.
– И мрачное выражение лица, с которым ты все время работаешь! – хихикнула Агния.
– Вернулась, язва, – пробурчал отец. – С двух сторон атака! Кто бы мне запас нервов увеличил в два раза?!
И это тоже что-то родное, домашнее, привычное. Вообще, праздничное настроение появилось только в доме. В городе, заселенном сохиновскими, его не было, несмотря на все гирлянды, игрушки, хлопушки и красные колпачки. Не в мишуре ведь дело, по большому счету, а в атмосфере!
Агнии нравилось разворачивать стеклянные игрушки, аккуратно упакованные в бумагу, и размещать их на ветках. Можно снова сделать вид, что она ребенок, а проблем не существует вообще.
Правда, игра эта продлилась ровно до тех пор, пока взгляд ее случайно не упал на темную зеркальную плитку, которой был оформлен камин. Отражению было плевать на праздники, оно безжалостно показывало молодую женщину, которая за ребенка ну никак уже не сойдет. Но зачем-то пытается!
Ничего не изменилось с тех пор, как она решила уехать в Москву – как будто она с восторгом цирковой лошадки пробежалась по кругу и вернулась на точку старта. Она снова с родителями, в Москве ее никто не ждет, своей квартиры нет, работы постоянной тоже нет…
Хотя нет, кое-что все-таки стало другим. Из позитивного – у нее есть имя, которое что-то да значит в Москве, есть репутация. Есть хорошие друзья, готовые помочь! Из негативного – шрамов набралось и на теле, и на сердце. Агния не была склонна к напыщенным описаниям, но здесь от них не уйти.
Она все еще старалась улыбаться, но какая-то неуловимая легкость исчезла. Возможность начать новый год «с чистого листа» вызывала у девушки серьезные сомнения. Хорошо хоть, что сам праздник не сегодня, а то бы мать точно почувствовала неладное!
К вечеру стало совсем тоскливо – в это время депрессия традиционно усиливала свои позиции. Такое ощущение, что она солнечного света боится, честное слово! Чтобы отвлечься, Агния отправилась с фотоаппаратом на задний двор, заниматься полнейшей – с профессиональной точки зрения – ерундой: снимать снежинки.
