Нормально, нормально и вдруг – бац, и тебя нет! Вернее, ты есть, но словно связанный валяешься в камере и смотришь, как твое тело творит беспредел! И ни хрена не можешь с этим поделать!
– Я так понимаю, что все мы находились под ментальным воздействием? – тихо произнес Винс, обращаясь к Нике.
– Да, – кивнула та.
– Но почему это воздействие было направлено только на нас, не задев вас с мамой? Ну с тобой, предположим, все ясно, но мама?
– Не знаю, – слабо улыбнулась Ника, прижавшись щекой к моему плечу, – может, потому что она мама? К тому же мамсик тоже попала под раздачу, – она так смешно разговаривала, словно с горячей картошкой во рту.
– Понятно, – тяжело вздохнул Винс. – Хотя нет, ничего не понятно. Что это было? Вернее, кто это был? И почему вдруг все прекратилось? Ведь, как я понимаю, нас собирались убить?
– Ну кто – дойчи эти, наверное, из подземелья, – процедил Сергей. – Крысы белесые! Пустить бы им газ в нору, чтобы передохли все!
– Нельзя, – покачала головой Ника.
– Это еще почему? Если они умеют вот так легко превращать боевой обученный спецназ в своих марионеток, они реально опасны! И их надо уничтожить как можно быстрее!
– Во-первых, там, в пещерах, есть женщины и дети…
– Блин!
– А во-вторых, на нас напали не они.
– Не они?! Тогда кто? Этот ваш Кай, что ли?
– Нет! – судя по зазвеневшему в голосе Виктории отчаянию, она тоже думала об этом. – Он не мог! И… зачем ему это?!
– Это не Кай, – успокаивающе погладила руку девушки Ника. – Он вообще ни о чем не подозревает.
– Тогда кто? – чуть ли не хором проорали Винс и Сергей.
– Новые.
– Кто?!!
Глава 35
Пришлось мне вкратце рассказать историю наших приключений на Амазонке. По мере рассказа лица спецназовцев мрачнели все больше и больше, но, что характерно, недоверия в них не было. Совсем. Хотя я говорила о вещах, с которыми парни до сих пор были знакомы только по фильмам. Люди-рыбы, люди-птицы, люди-звери… Люди Х, в конце концов, мутанты, обладающие фантастическими для обычного человека способностями. Но – люди, прежде всего люди.
И те, кого теперь очень сложно было включить в общую семью рода человеческого. Похоже, Менгеле с младенчества программировал их разум, готовя свое супероружие…
О чем явно подумал и Сергей, выразив общую мысль своих бойцов.
Когда Шахерезада (то есть я) закончила дозволенные речи, капитан болезненно поморщился и глухо произнес:
– Опять фашисты, мать их! Про этого урода, Менгеле, я слышал. И о том, что он в Освенциме творил, – тоже. Получается, он не погиб, а ловко всех нае… гм… обманул, в общем, да?
– Именно так, – кивнула я. – Но ты же понимаешь, он не смог бы создать оснащенный новейшим медицинским оборудованием исследовательский центр без серьезной материальной поддержки кого-то извне.
– Это само собой. Закопался, сука, в джунгли и продолжил беспредел! Извините. И все равно не понимаю, зачем этим вашим Новым лезть сюда? Допустим, они затеяли переворот в своих племенах и решили разобраться с твоими, Ника, друзьями…
– Зубы обломают, – прошептала девочка, но я почувствовала, как вздрогнуло худенькое тельце – она боялась за амазонских индиго.
– Надеюсь. Так вот, там все понятно, но зачем им мы? Почему они влезли в наши дела?
– Не знаю. Хотя… – Ника прерывисто вздохнула и прижалась ко мне еще сильнее. – Наверное, из-за меня. Я была самой сильной среди индиго. Потому нас и отпустили в конце концов, что начали меня побаиваться.
– Кто, твои друзья?
– Нет, вожди племен. Я ведь внешне похожа на белых Богов, десятилетиями издевавшихся над ними, и, несмотря на то что я помогла расправиться с ученой зондеркомандой, они все равно не смогли мне полностью доверять. И опасались, что когда я подрасту и стану еще сильнее, то захочу снова поработить их.
– Хрень какая-то! – пожал плечами Комод.
– Слушай, заткнись, а? – Ашот, все это время угрюмо молчавший, отвесил сослуживцу увесистый подзатыльник. – Не мешай! Ника, но я все равно не понимаю – ты ведь сейчас далеко от этих заср… паршивцев, на другой стороне планеты вообще, какую, на фиг, угрозу ты можешь для них представлять?
– Не знаю, – тихо прошептала девочка.
– Так, господа и дамы! – Винсент ласково погладил мою дочь по голове. – Вам не кажется, что размышлять над мотивацией поступков малолетних поганцев сейчас не время? Они оставили нас в покое, но могут вернуться и попробовать завершить начатое. Кстати, Никусь, а почему они убрались?
– Наверное, устали просто. Это ведь, скорее всего, их первый опыт воздействия на таком расстоянии. А может, мои друзья как-то смогли вмешаться. К тому же вы все сопротивлялись, а потом и я, когда чуть-чуть пришла в себя, немного помогла.
– С этим все ясно, – кивнул Винс и повернулся к Сергею: – Ну, что делать будем, парни? У вас двое раненых, их надо кому-то доставить в город. Хотя мне кажется, что вернуться придется всем вам.
– Это еще почему?! – хором заорали бойцы.
– Потому что у вас автоматы. И вы – хорошо обученные профи, управляя которыми, эти самые Новые могут завершить начатое.
– Но ведь и вы попали под влияние и тоже можете причинить вред!
– Не можем. Максимум, чего смогли добиться от нас паршивцы, – не вмешиваться в ваши разборки, и то ненадолго. Я ведь в итоге смог поднять пистолет. И Алексей пошел на вас с голыми руками, живым щитом решил стать…
Живым щитом? Я вздрогнула и подняла на мужа глаза.
И утонула в ответном океане любви и бесконечной нежности.
– Дурак ты, Лешка, – еле слышно прошептала я. – Я ведь не смогу без тебя! Помнишь, как в сказке о Медвежонке и Ежике: «Если тебя нет, то меня тоже нет…»
– Все правильно, – улыбнулся он. – Поэтому и рванул. Ведь там были ты и Ника, а я уже один раз вас терял. И второго не переживу.
Последний осколок кривого зеркала троллей, застрявший в моем сердце, – память об измене мужа, – исчез, растаяв в теплой волне счастья.
Да, понимаю, не самое лучшее время плавиться от любви, но вот ведь штука какая – чувства разуму не подвластны.
А вокруг нас тем временем все сильнее разгорался костер спора – кто пойдет дальше. Винс и Сергей орали друг на друга, свирепо размахивая кулаками, спецназовцы поддерживали командира, к Винсу присоединились Хали и Славка – гвалт стоял оглушительный. Он даже не стоял – гвалт носился кругами, распространяясь все дальше и дальше и подняв с деревьев эскадрилью воронья.
Лица красные, грудь вперед, руками размахивают – петушиные бои, елки-палки. Самостью меряются, забыв о собственно цели нашей операции.
И о тех, кому сейчас было хуже всего. О Вике и Саше…
Молча уходившими сейчас в сторону, указанную моей дочерью. Где в лесной глуши спрятался хутор, все это время укрывавший от зла маленького мальчика.
Идти было трудно – хрупкие фигурки проваливались в снег, когда до колена, а когда – и по пояс,
