— Да, именно о них.
— И как думается о мышах?
— Чую, что скоро они окажутся в мышеловке.
— А кто именно, эти твои мыши?
— Да даже не знаю, — я сделал глубокий вдох и выдох. — Возможно мы, а возможно ренегаты.
— А кто тогда V?
— Он тот, кто поставил мышеловку, — ответил я и лишь, потом понял, что сказал.
А ведь и вправду так. V — человек, который поставил мышеловку и заманивает нас кусочком сыра в виде броненосца. А мы и ренегаты — всего лишь мыши идущие к цели. Но кто же первым доберется до мышеловки? И стоит ли вообще приходить первым?
— Тогда получается мы в любом случае — мыши?
— Получается так.
— И тебя это устраивает?
— Нисколько. Но, а что мы можем поделать? Остаться у ёхху? Ахту не поймет нас.
— Я не говорю сейчас именно про ёхху. Я говорю только про тебя. Догадываюсь, почему ты себя так ведешь.
— А как я себя веду?
— Странно. Такое ощущение, что ты лишь марионетка в руках кукловода. Куда он тебя потащит — туда и пойдешь. Это из-за Джеймса?
И вот зачем она мне про это напомнила? Все-таки, как жаль, что это не сон. Проснулся бы сейчас, и все стало как прежде. А как это, как прежде? Вновь охотник Консорциума? Или человек, сгубивший свою жизнь? М-да, вот вернуться бы сейчас назад. Я бы многое хотел исправить. Слишком многое. Но время нельзя повернуть вспять. Все, что произошло — должно было произойти. Да, я верю в судьбу и ее непреклонность. Мы не в силах, что-либо исправить, если это не в наших силах.
— Да… и нет.
— Ты не хочешь об этом говорить?
— Не особо.
— Ясно, — с грустью в голосе отвечает Лина и вновь переключается на всех.
И чего она хотела добиться от этого разговора? Что что-то изменится, и я начну довольный плясать среди бескрайних снегов? Это навряд ли!
Закрыл на считанную секунду глаза и представил в голове образ той девушки на фотографии с младенцем в руках. Кто она? Я знаю, что она дорога мне. Но я так и не могу вспомнить: кто она? И что за ребенок у нее в руках? Слишком много забыто, и эту память очень сложно вернуть. Пытаешься дотянуться до нее, но оказываешься только дальше. Пытаешься, вспомнить, но вспоминаешь лишь несвязанные друг с другом образы. Всего лишь видения.
Открываю глаза и вижу здоровенные деревянные ворота, во главе которых по бокам стоят два великана, придерживающих их своими спинами. Каждый великан, наверное, в высоту метров сто, если не больше. А ворота приблизительно на четверть меньше их самих. Дак вот о ком говорил Ахту, упоминая большого человека. Человек был, только не один, а двое.
Охотники о чем-то переговаривались и активно жестикулировали руками, но я не слышал их, так как забыл вернуть связь с остальной группой. Отдал команду экзоскелету и тут же услышал:
— Малой? Ты нас слышишь?
Я даже не смог разобрать, чей это голос. Так, хватит витать где-то в грезах. Тут есть реальность, которая намного опаснее и отдых сейчас просто недопустим. Хотел бы дать себе пощечину, но вряд ли получится, да и со стороны, я думаю, это бы глупо смотрелось.
— Да, слышу, — отвечаю я.
— Что у тебя со связью? — это говорит Серж. — Мы уже минуту тут ведет обсуждение, а ты где-то паришь и даже на нас внимания не обращаешь, — он добро улыбнулся.
— Извините, я что-то задумался. О чем вы говорили?
— Да, думаю, ты и без нас уже разобрался, что мы почти что добрались! — ликовала Мария. — Мы у цели! Да и ренегатов не видно.
— Это хорошо, — отвечаю я, но выходит как-то устало.
— Давайте ускоримся, — услышал я голос Стаса. — Я не хотел бы повстречаться с ренегатами раньше времени.
— Хорошая мысль, — вновь отозвался Серж. — Нрафится!
Охотники дружно поддержали шутку. Чувствую, в будущем, эта привычка выражать эмоции с буквой «ф» вместо «в» сохранится. Слишком уж она притягательна в общении. Ну, хоть что-то веселое ёхху внесли в наш коллектив. И этому можно только радоваться. Я бы и радовался, да вот настроения, увы, не было.
И куда, мне интересно, оно делось, за прошедшие от силы полчаса? Видно это тоже останется тайной. Что-то слишком много тайн для одного человека. Пора бы и честь знать.
Мы подошли к массивным воротам. У них была совсем немного приоткрыта створка, как раз, чтобы в нее мог проскользнуть человек. Часть охотников проскользнуло через нее, а потом прозвучал хлопок. Резкий и сильный.
Выстрел! Это был выстрел!
— Что произошло? — тут же послышался голос Стаса, уже перебравшегося на другую сторону.
Я обернулся и увидел, как из той стороны, откуда мы только недавно пришли, появилась группа людей. Человек пятнадцать, может двадцать. Ренегаты.
— Это ренегаты! — я просто прокричал в динамик.
И только потом я увидел, как, облокотившись об стену, начинает соскальзывать Глеб. Пуля угодила куда-то в грудь, и скафандр оказался разгерметизирован. Я быстро подхватил его под руки. Мне тут же помог Серж, и мы просто второпях перенесли его на другую сторону.
— Не знаю, что делайте, — прокричал я, — но не дайте им перебраться на эту сторону ворот!
Через щель, я увидел, как к нам несутся ренегаты. В руках у каждого по пистолету. Вооружены и опасны.
— Сейчас, что-нибудь придумаем, — откликнулся Стас.
Тем временем, из кобуры Глеба Серега достал пистолет, и они вместе со Сталкером открыли огонь на поражение. Но даже не надеялись в кого-то попасть, только обеспечивали нам прикрытие и дополнительное время.
Я вместе с Линой сидели над телом Глеба. Он дышал, но я видел, как тяжело ему дается каждый вздох. Дикий холод сковал его тело, а его лицо прямо на глазах начало бледнеть.
— Доставай ту мазь, которую дал Атху, — прокричала Лина. — Закупорь ей дыру в скафандре.
Я извлек липкий комок из кобуры. Он даже не застыл. Размазал в том месте, где предположительно должна была быть щель. И, на мое удивление, мазь застыла, словно гипс.
— Щель закрыта, — тут же отреагировала Лина, которая получала показатели с визора Глеба на свой. — Климат внутри экзоскелета восстанавливается.
— Что с Глебом? — услышал я голос Марии.
— Пулевое ранение. Куда точно попала, не знаю. Нужно снимать костюм, что в данных условиях просто невозможно, — торопясь, объясняла Лина. — Но есть и хорошая новость, ни одна из артерий не задета. А холод на какое-то время застудил рану. Кровотечения нет. Он выживет, но нам нужно спешить!
— Его нельзя транспортировать сейчас, — отозвался Саша.
— У нас нет другого выбора! — Лина была не в себе и действовала, скорее всего, на одних лишь инстинктах. — Малой, помоги мне. Нужно нести его к черной башне.
Я подхватил Глеба за руки, а Лина за ноги. Его лицо было бледным, и он был без сознания.
— Как там дела с ренегатами? — вспомнил я.
— Мы нашли механизм управления воротами. Но он, к чертям, замерз, — кричал Стас.
Мы все были на взводе, что уж там говорить. Кровь стучала в висках. А хлопки все так и продолжали раздаваться. Серега со Сталкером, продолжали отбиваться.