начинали желтеть. Летней жары, конечно, не было, но стояла теплая и сухая погода, Маша даже окна в квартире не закрывала.
Была суббота, художница рисовала эскизы для случайного заказа, – ей поручили сделать иллюстрации для книги сказок Вильгельма Гауфа – когда открылась входная дверь и в квартиру кто-то вошел. Маша выглянула из кабинета и увидела в прихожей Сергея, рядом с которым стояли Тимур Новиков и Ритка.
– Ребята заскочили ненадолго, – объяснил муж. – Они завтра в Испанию улетают на полмесяца, а у Славика через неделю день рождения, вот они и решили заранее подарок сделать.
– Мы во дворе встретились, – добавил Тимур. – К парадному подъехали и видим, что Сережа из своего «Фрилендера» выходит.
– На проспекте перед вашим домом такие пробки! – принялась возмущаться Рита. – Ох уж эти наши хозяйственники… Не могли летом дороги отремонтировать, взялись, когда осень наступила…
Маша подошла к гостям и расцеловалась с подругой. Славик выскочил из своей комнаты, увидел в руках дяди Тимура пакет и восхитился:
– О, ролики! Это мне?
– Да, тебе. Подарок на день рождения, – кивнула Рита. – Там же наколенники и налокотники. Хотели еще шлем купить, но были только большие размеры. Ничего, мы его тебе из Испании привезем.
Славик поблагодарил, обнял Риту и Тимура, потом вопросительно посмотрел на маму.
– Можно я прямо сейчас во дворе покатаюсь?
– Чуть позже, – ответила Маша. – Гостей пойдем провожать и вместе погуляем: ты, папа и я. Правда?
Она посмотрела на мужа: вдруг у него на сегодня какие-нибудь дела запланированы?
Сергей кивнул.
Но Славик стал упрашивать, и Рита вступилась за него:
– Да ладно, пусть один пока покатается. Что с ним во дворе случится?
И Маша согласилась.
Мужчины прошли в кабинет хозяина дома, а Маша повела Риту в свою мастерскую и стала показывать то, над чем работала сейчас. Рите понравилось.
– Сколько обещали заплатить? – поинтересовалась она.
– Пока нисколько, – призналась Маша, – даже аванса не дали. Пообещали, если понравится, сразу всю сумму выплатить.
– А я без аванса не работаю, – заявила Рита, – половину мне платят по заключении договора, а после сдачи – остальное.
Рита трудилась над комиксами для взрослых. Порой ее картинки были такого откровенного содержания, что Маша, когда видела их, думала: подруга рисует учебные пособия для маньяков. Творчества в них не было никакого. Рита и сама понимала это.
– Деньги платят, и ладно, – говорила она, – зато постоянные заказы. И гонорары повыше, чем у тебя. Тиражи-то больше, куда больше, чем у детских книг.
Однажды Маша спросила, кто покупает комиксы. И где они продаются, ведь в книжных магазинах их не увидишь.
Рита только пожала плечами: ее этот вопрос вообще не интересовал.
– Говорят, что в воинских частях на них спрос. И на стройках, где гастарбайтеры работают…
Коваленко вышла замуж перед самым окончанием института. Ее роман с Новиковым, начавшийся той новогодней ночью, продлился до следующего лета. На каникулы Ритка уехала домой в Вологду, Тимур обещал ее навестить, но так и не выбрался. Коваленко обиделась, хотя в Вологде у нее тоже был кто-то. Осенью Рита и Тимур пересеклись в институте, и она ему все высказала. После чего они не встречались почти год. Нет, сталкивались, конечно, в коридорах, но делали вид, что не интересуют друг друга.
Перед защитой дипломного проекта Новиков подловил Ритку и пригласил к себе домой. Та принялась отказываться, но Тимур уверял, что ему очень нужна ее помощь – он не успевает выклеить макет своего проекта. Как выяснилось, у него появилось собственное жилье. Квартира, доставшаяся ему от внезапно скончавшейся бабушки, понравилась Ритке гораздо больше, чем комната в общаге, которую ей приходилось к тому же делить с неряхой Пенкиной, и Коваленко решила остаться у Новикова. Три года они прожили в гражданском браке, хотя военные, так сказать, действия время от времени между ними случались. Ритка оказалась ревнивой и задержки Тимура на работе считала подтверждением его многочисленных измен. Она била посуду, плакала и приезжала ночевать к Стихаревым. Пила на кухне водку и жаловалась Маше на свою тяжелую, несчастную жизнь. А утром уезжала. Маша удивлялась, как Тимур ее терпит.
Новиков однажды тоже приехал. Сергея в тот момент не было дома. Тимур сказал, что ищет Ритку, надеялся найти ее у Стихаревых. Потом попросил совета. Маша сказала, что она плохой советчик в таких делах и они должны сами решать, как жить дальше.
– Как ни странно, но я люблю ее, – вздохнул Тимур и уехал.
Тем же вечером он сделал Рите официальное предложение. Та поломалась немного для вида, а ночью согласилась. К тому времени дела в фирме Сергея и Тимура наладились. Так что Коваленко, ставшая Новиковой, о своем выборе не жалела.
И вот теперь она сидела в домашней мастерской Маши и рассуждала о жизни…
– Мне уже двадцать семь. Страшно подумать! Тимур говорит: «Давай детей заведем». Я в принципе не против. Даже морально готова к беременности и к родам. Но как представлю, что будет потом… Придется дома сидеть: ни пойти куда-то, ни уехать. Все, кончилась жизнь! А мне только двадцать восемь. Страшно подумать!
– Заводят кошку или собаку, – возразила Маша. – А появится ребенок – ближе человека на свете у тебя не будет. Ты станешь жить для него, заботиться о нем.
– И потом, фигура может испортиться, – не слушала ее Ритка. – Сколько труда надо будет вложить, чтобы восстановиться… Вот тебе повезло – в восемнадцать родила и такой же, как была, осталась. Сколько ты сейчас весишь?
Маша ничего не ответила. Она вспомнила о сыне, вышла из мастерской, пересекла гостиную, подошла к распахнутому окну и выглянула во двор. Славик мчался по дорожке через двор на роликах, как будто летел. Люди оборачивались ему вслед и улыбались, видя чужое счастье. Славик поднял голову, увидел маму и помахал ей рукой. Маша хотела крикнуть ему, чтобы не гонял так, но не стала.
Она вернулась к Ритке, которая стояла перед зеркалом и рассматривала свою фигуру, отыскивая недостатки. Недостатков не обнаружила и осталась довольной.
– В прошлом году, когда в Хорватии отдыхали, на меня один мужик запал, – сообщила Рита. – На нашем этаже проживал. На вид ему за сорок, такая благородная проседь, фигура хорошая. Англичанин, кажется. Как меня видел, аж замирал… Но со мной всегда был рядом Тимур, так что ничего тому англичанину не обломилось.
Маша не любила разговоров на подобную тему и спросила:
– Не знаешь, о чем наши мужья беседуют?
Рита пожала плечами, демонстрируя свое равнодушие к делам Тимура. Но все-таки не выдержала и пояснила:
– Новиков хочет договориться о выкупе части акций. А то получается, что работают вместе, ответственность одинаковая, а у твоего Сергея две трети акций, у Тимура же всего одна.
– Тимур ведь вообще не хотел быть акционером, – напомнила Маша. – Сергей буквально навязал ему пакет акций и даже внес за него долю в уставной капитал.
– Это потому, что Тимур меня не слушал. Я ему и тогда говорила, что не надо ничего бояться…
Маша не дала подруге договорить, поспешила успокоить ее:
– Думаю, Сергей не станет упираться. Так что не волнуйся, все будет, как ты хочешь.
Она снова вышла из комнаты – что-то мешало ей спокойно общаться с Ритой. Непонятная тревога вдруг сдавила грудь, и Маша не могла понять, почему это случилось во время разговора о вещах, далеких от нее. В гостиной она увидела Сергея и Тимура, подходящих к окну, чтобы посмотреть во двор, и подбежала к ним. Выглянула вниз, увидела толпу. Люди стояли так плотно, что разглядеть что-либо было невозможно. Но Маша не стала вглядываться – сразу бросилась вон из квартиры.
