– А почему тебя это интересует?
– Его хозяин умер несколько дней назад.
– Как? – удивилась Марина.
– Говорят, что повесился.
– Ужас какой!
– Так «Сезам» брал у вас кредиты?
– Ужас, – повторила Марина. – Трудно поверить…
Она и в самом деле была поражена. Даже села в постели и прикрыла ладонью рот. Посмотрела в сторону, на туалетный столик, а потом ответила:
– «Сезам» не брал вроде. Но его владелец был нашим постоянным клиентом. Брал не раз, и суммы кредитов были большие. Дарькин через нас выкупал акции «Сезама»… Я не особо в курсе, Колосков лично им занимался. Может быть, они дружили.
Марина посмотрела на часы.
– Я позвоню Виталию Степановичу, он, вероятно, не знает.
– Думаю, что Колоскову это известно, раз они друзьями были.
– Не могу поверить. Такой вроде…
– Ты была знакома с Дарькиным? – спросил Алексей.
– Видела мельком пару раз.
Она встала с постели, накинула халатик и выбежала из спальни. Алексей вышел в гостиную через несколько минут и увидел свою невесту сидящей на диване перед телевизором. Присел рядом и обнял ее. Молча посмотрели бессмысленный отрывок какого-то сериала, потом переключили на другой канал, где шел такой же бессмысленный фильм. Гречину надоело пялиться на экран, и он ушел в спальню. Скоро пришла и Марина. В ту ночь жених с невестой спали, и только.
Утром, проводив Марину на работу, Алексей снова достал диски с домашним видео Дарькина. Но просматривать их не хотелось. Просто сидел на кухне и размышлял.
Теперь Гречин уже не сомневался, что владелец «Сезама» был убит. Убит профессионально – ни одна деталь не опровергала версию о самоубийстве, кроме отсутствия предсмертной записки. Конечно, при желании это можно объяснить – дескать, Герману Валерьевичу некому было писать, или желание покончить с собой возникло настолько внезапно, что он нашел веревку и… Весьма сомнительное, притянутое за уши объяснение. Хотя в практике Гречина был случай, когда одинокий мужчина, правда, не такой богатый, как Дарькин, а скорее наоборот – бедный и загнанный одиночеством в угол, покончил с собой, написав на тетрадном листке «Да пошли вы все!», и повесился. На обратной стороне листка были записанные им перед смертью показания электросчетчика и расчеты, сколько он должен заплатить за прошедший месяц.
Такие люди, как Дарькин, не вешаются. Тем более люди с такими «жизнеутверждающими» наклонностями. Умереть бизнесмену явно помогли. Но кто? Обслуживающий персонал дома? Две приходящие горничные? Водитель-охранник Петров, бывший боец ОМОНа, которого ему подсунул бывший полковник Коровин?
Петров последним видел Дарькина живым, когда привез хозяина домой. А утром приехал за ним, обнаружил труп и вызвал полицию. Видеозаписи камер наружного наблюдения подтверждают это. Внутренних камер нет, но прежде были. Так, значит, Петров? Почему водитель уехал так поздно домой, зная, что ранним утром придется возвращаться? Почему Дарькин не предложил ему остаться в доме, ведь он никого не ждал в этот вечер? Собственно, вечер заканчивался, была почти ночь, когда уехал Петров. К кому мужчина спешил? К супруге?
Гречин набрал номер Бурцева.
– К Павловскому еще не ходил, – доложил тот.
– Я по другому поводу звоню. Скажи, кто жена Петрова, водителя Дарькина?
Зря, конечно, спросил – откуда Бурцев может знать это. Но старший лейтенант, казалось, совсем не удивился вопросу.
– Петров в разводе. Зарегистрирован в квартире жены, но не живет там уже четыре года. Я звонил, и его бывшая мне рассказала, что сейчас она в гражданском браке с другим человеком. Петров изредка заходит, навещает дочек.
– Саша, мы лоханулись с тобой, – вздохнул Гречин. – То есть это я лоханулся. Мы проверили звонки Дарькина, но не попросили сделать распечатку исходящих с мобильника Петрова. Неплохо бы и билинг заказать, узнать, где находился телефон Петрова той ночью. Хотя сейчас уже поздно – дело закрыто.
– Я могу неофициально, – предложил Бурцев, – по личным каналам. Кстати, в «Мерседесе» Дарькина имеется навигатор, а в нем есть функция «любимые адреса». Еще можно проверить историю поездок, среднюю скорость движения и максимальную. Можно узнать, куда водитель Петров той ночью ездил. Я еще в тот раз хотел посмотреть, но забыл. Не только вы лоханулись, получается. Но теперь «мерс» Дарькина в гараже его опечатанного дома. Ключ шофер оставил в замке.
– А сам Петров где живет?
– В том-то и дело, что он указал только адрес регистрации, где сейчас его бывшая жена с сожителем обитают.
– Все узнай, а я поеду и проверю навигатор в машине Дарькина.
Как все просто оказалось! Но Гречина удивила собственная нерасторопность. Он и сам не понимал, почему не сообразил проверить это раньше. Вполне вероятно, что и теперь им не откроется ничего интересного. Только время потеряют. И все-таки в том, что какая-то необходимая информация будет, Алексей не сомневался: иначе зачем Петрову скрывать место своего проживания и номер домашнего телефона?
Водитель знал, что автоматически попадает в список подозреваемых, но не опасался, что у следователя в отношении него появятся подозрения. Петров сообщил, что утром, взломав дверь гаража и проникнув внутрь дома, обнаружил труп хозяина, которого вечером оставил живым и невредимым. Давая показания, шофер-охранник оставался спокойным, и Гречин тогда поразился его выдержке. Все же, потеряв хозяина, человек теряет работу – не очень пыльную и, вероятно, прибыльную. Хотя Петров числится сотрудником службы безопасности «Сезама», и бывший полковник Коровин подыщет ему другое место, но вряд ли такое же спокойное и прибыльное. Интересно, сколько водитель получал? Уж наверняка больше, чем майор полиции.
Алексей размышлял об этом, сидя за рулем своей «Камри» и спеша за город к дому Дарькина, когда ему позвонил Павловский.
– Привет, майор, – сказал он. – Как отпуск проводишь?
– В данный момент рыбу ловлю. Клюет плохо.
– Так ведь день сейчас, а надо вставать пораньше, на утренней зорьке, когда рыба просыпается и на нее утренний жор нападает. Или вечерком.
– Да я просто сижу – природой любуюсь.
– Завидую, – вздохнул Павловский. – Я бы тоже, как ты, посидел-полюбовался, но приходится в душном кабинете торчать. Работы выше головы. Кстати, а где ключ от коттеджа покойного Дарькина? Что-то мы его найти не можем.
– Кажется, у меня остался. Забыл сдать.
– Ты серьезно, майор? Это же грубое нарушение! Вдруг что пропадет, наследники потом бучу поднимут, придется расследование проводить.
– Я завтра завезу.
– Лучше сегодня. Сворачивай удочки и давай подвози ключ.
Разговор закончился. Гречин хотел отключить телефон, но позвонил Бурцев.
– Только что был у Павловского, – принялся рассказывать подчиненный, – доложил ему о нашей пьянке, показал пустую бутылку. Вопросов полковник не задавал. Похоже, информацией остался доволен. Предложил мне тысячу рублей в качестве компенсации за виски. Я поломался и взял. Но это не главное. Главное то, что я уже знаю, куда звонил Петров после того, как оставил Дарькина одного. Звонков было два. В двадцать три тридцать он позвонил Коровину, а потом…
Бурцев выдержал паузу и окончание фразы произнес с такой иронией в голосе, словно сообщал совсем
