откуда заказчики могли знать, что Гречин вышел на Петрова? Вполне возможно, следили за ним. Но из того, чем майор занимался в последние пару дней, нельзя сделать никаких выводов, кроме одного – он пытается что-то узнать и способен рано или поздно докопаться до истины.
Если убрали Коровина и Петрова, то, значит, оба – опасные свидетели. Месть за смерть Дарькина как мотив убийства обоих наверняка можно исключить. Кто может мстить за владельца «Сезама» – его бывшие супруги, порочные и ленивые? Вряд ли. И свидетелями женщины вряд ли могут быть. Петров исполнитель, а Коровин наверняка организатор убийства – он был непосредственным начальником Петрова, давно знал его и сам же некогда рекомендовал Дарькину. К тому же оба были любовниками жены Дарькина. Но теперь убиты оба, а значит, были для кого-то опасны. Из этого следует вывод: убирают цепочку. Кто-то попросил Коровина убрать Дарькина, и Коровин поручил эту грязную работу Петрову. Тот с радостью ее выполнил, вытащив из сейфа в гардеробной компрометирующие его самого и кого-то еще диски с видеозаписями, да еще и деньги прихватив. Заодно снял камеры видеонаблюдения, установленные в доме, которые зафиксировали сам момент убийства хозяина дома.
Вспомнив о камерах, Гречин понял, что следующей жертвой может стать Юлия Дмитриевна. Если уж он пусть не сразу, но догадался, куда поехал Петров после убийства, то другие люди – те, кто приказал убрать Коровина с Петровым, – уж точно это знают. Выходит, второй жене Дарькина жить осталось недолго.
Алексей набрал мобильный номер Юлии Дмитриевны и стал слушать гудки. Дарькина не отвечала. Потом набрал домашний. И снова звучали длинные гудки.
«Похоже, что все», – подумал Гречин.
И тут его мобильник запиликал популярную некогда мелодию. Алексей посмотрел на дисплей – номер вызывающего его абонента был ему неизвестен.
– Слушаю, – отозвался Гречин.
– Господин майор, – долетел до него тихий голос, – вы мне звонили только что?
Это была Дарькина.
– Звонил. Хотел предупредить об опасности.
– Я понимаю. Поэтому номер сменила.
– Знаете, за что их убили?
– За Германа.
– А кто, знаете?
– Нет. Просто Коровин сказал Петрову при мне, что с Дарькиным разобраться надо. Тот якобы вместе с Павловским на дочек Петрова глаз положил. А Сережа… в смысле Петров, он немного не в себе. В Чечне контужен был и с тех пор готов разбираться с кем угодно по любому поводу. Вот и сказал, что сделает мне подарок к свадьбе – убьет Дарькина. Я думала, шутит.
– Вы собирались с ним пожениться?
– Нет, конечно. Но Петров так думал. Вы же понимаете, кто я, а кто он. В принципе, не плохой мужик был, только… контуженный.
– Ладно, это все в прошлом. – Гречин сменил тему: – Дело в том, что Петров для меня в вашей квартире кое-что оставил. Мне надо те вещи забрать. К тому же, пока они у вас, вам угрожает большая опасность.
– Какие вещи? – не поняла Юлия Дмитриевна. – Где оставлены?
– Петров их спрятал, но мне сообщил, где. Я могу подъехать, позвонить вам, и вы передадите их через дверь, не впуская внутрь.
Дарькина помолчала, а потом прошептала:
– Я сейчас не дома, но через полчаса там буду. Подъезжайте.
Майор отправился к ней на такси. Когда въехал во двор, посмотрел на то место, где их обстреляли, но там теперь стоял синий «Туарег». Попросив таксиста дождаться его, подошел к крыльцу и набрал на домофоне номер квартиры.
– Кто? – прозвучал тихий голос Дарькиной.
– Майор Гречин, – представился Алексей. – Отодвиньте плиту на кухне, увидите там пакет, оставленный для меня Петровым.
Он поднялся на одиннадцатый этаж, подошел к квартире Дарькиной, но не успел даже позвонить – дверь отворилась, и Юлия Дмитриевна сказала:
– Идите и сами отодвигайте. У меня не получается.
Гречин прошел на кухню, отодвинул плиту от стены, перегнулся через нее и достал плотный полиэтиленовый пакет. Внутри лежали диски, две маленькие круглые камеры и три пачки банкнот. Алексей поставил плиту на место, достал из пакета деньги и положил их на черную поверхность плиты. Одна пачка была из пятисоток, а две других тысячными купюрами.
– Это для вас, вероятно, – сказал он.
Юлия Дмитриевна усмехнулась, но к деньгам не притронулась.
– Вы и в самом деле вернете мне все видео? – спросила она.
Майор кивнул.
– А я не верю словам, – сказала Дарькина, – ни вашим, ни чьим-либо еще. Не такая наивная дура, какой, может быть, кажусь вам. Но в деловые отношения верю. Забирайте деньги себе с условием, что диски получу я, а не Илона или кто-то другой. Считайте, что я покупаю записи и ваше молчание.
– Договорились, – согласился Гречин. – Лично мне деньги не нужны. Но в тот момент, когда убили Петрова, был тяжело ранен мой сотрудник. Парень порядочный и чистый, а потому бедный. Выживет он или нет, но деньги все равно понадобятся. Дай бог, конечно, чтобы выжил…
– Конечно, это очень важно, – вздохнув, произнесла Юлия Дмитриевна. И немного придвинулась к Алексею. – Хорошо, что вы такой друг. А у меня никогда не было друзей.
Женщина положила руку на его плечо.
– Думаю, что Илону Крошину вы не скоро увидите, – продолжил разговор Гречин, – ведь она вместе с Павловским убила какую-то девочку. Как, кстати, звали ее?
– Я не знаю ничего об этом. – Бывшая жена Дарькина сняла руку с плеча майора.
Тот слегка нахмурился.
– Ну, вы же не хотите давать показания в суде, где будете предупреждены об уголовной ответственности за дачу ложных показаний или же отказ от дачи показаний. Тем более что мне все известно. И не только от покойного Петрова.
– Хорошо, вам я скажу. Однако прошу в суд меня не вызывать. Девочку звали Оксана. Она девятый класс окончила. Где ее Павловский снял, не знаю, но при мне сказал, что поможет поступить на юридический. Говорил, что в хороших отношениях с деканом и с ректором, у них общий бизнес, так что проблем не будет. А после окончания обещал устроить на телевидение ведущей криминальных новостей. О том, что он ее убил, я только на днях узнала от Петрова. Павловский душил и насиловал девочку, а Илона ее за руки держала, чтобы не царапалась. Страшные люди…
– Так вы сами себе компанию выбирали.
Дарькина покачала головой и не сказала ни слова.
– Спасибо за деньги, – произнес Гречин, собираясь уходить.
И тогда Юлия Дмитриевна вскинула голову.
– Не уходите. Мне страшно одной оставаться. А вдруг и ко мне придут?
– Запритесь на задвижку и никого не впускайте. Будут ломиться, звоните в полицию.
Алексей направился к выходу, но вдруг вспомнил:
– Как часто у вас с Дарькиным бывал в гостях Колосков?
Юля пожала плечами.
– Я же давно не живу с Дарькиным. Иногда, правда, приезжала и оставалась на два или три дня. Может, на неделю. Колоскова видела не больше десяти раз. Раза три он приезжал с какими-то иностранцами, девушку с собой привозил.
– Марину?
– Кажется. Красивая девушка. Колоскову нравилось наблюдать ее с другими. Мне даже кажется, что он ее тоже любил.
– Тоже, потому что и Марина его любила?
