Вот два Аякса — Большой и Маленький, они словно нарочно всегда рядом, это подчеркивает огромный рост и мощь одного и хрупкость и гибкость другого… вот стоит насмешник Одиссей, но на сей раз он не улыбается… вон впился в нее глазами Диомед… Каждого из женихов Елена словно подбодрила, только на Менелая посмотрела насмешливо!
Тиндарей тоже обвел взглядом собравшихся. Он должен сделать так, чтобы после сегодняшнего дня они не стали врагами ни друг дружке, ни ему тоже.
— Вы все хотели взять в жены мою дочь Елену, и каждый достоин стать ее супругом. Но выбирать ей.
Женихи откровенно напряглись, ведь девушка так ласково посмотрела на каждого из них!
— Но прежде чем Елена скажет, кто же ей мил, я хочу, чтобы вы все дали клятву верности будущему мужу моей дочери! Чтобы обещали богам не держать на него зла, поддерживать и блюсти честь супруга Елены! Думаю, это справедливо!
На мгновение установилась тишина, потом женихи согласно загалдели. Все верно, только так можно избежать обид и раздоров! Тиндарей прав!
— Если все согласны, прошу пройти на берег реки, где все готово для клятвы и жертвоприношения! Елена подождет нас здесь.
К жертвоприношению все готово. Большой черный вол лежал связанный и только косил влажным глазом. Понимал, что ему предстоит, что ли? Кровью жертвенного животного окропили алтарь, потом оружие собравшихся, произнесли нужные слова, обещав Зевсу беречь честь того, кого Елена выберет себе в мужья, помогать ему, если придется.
Клялись все вместе и каждый по очереди.
Агамемнон вдруг усмехнулся:
— Тиндарей, чья это придумка?
Тот не стал отпираться:
— Одиссей догадался.
— Хитер рыжий… Ох, хитер! Здесь почти все цари Эллады, все сильны и будут править еще долго. Ты понимаешь, что сейчас сложился союз ахейских царей? Теперь обида одного из них будет всеобщей. Ай да рыжий!
Тиндарей тревожно посмотрел на зятя. Сложился союз ахейских царей, и обида мужа Елены будет означать обиду всех? Но это означало, что ради того, чтобы союз стал действовать, Агамемнон не пожалеет свояка и саму Елену, а уж о Тиндарее и не подумает, он постарается нанести эту самую обиду, конечно, чужими руками и от чужого имени, так, чтобы клявшиеся сегодня действовали по его, Агамемнона, хитрой воле. Не человек, а змея, и этому змею Тиндарей собственными руками отдал старшую дочь Клитемнестру!
В том, что в случае необходимости Агамемнон пожертвует всеми родственниками, вместе взятыми, Тиндарей не сомневался. Нет, не всеми, пожалуй, только сыном и братом он не пожертвовал бы. Но сыновей у Агамемнона нет, а вот брат Менелай вместе с остальными приносил клятву женихов, тоже готовился защищать будущего мужа Елены. Менелай связан клятвой богам.
Тиндарей чувствовал, что запутался в огромной сети, хитро сплетенной старшим зятем, и любая попытка из этой сети выпутаться приводит только к большей несвободе. Мысленно махнув рукой, он сделал выбор — единственно возможный в его положении, вернее, подтвердил тот, что сделал еще вчера и о котором говорил с Еленой.
Толпа вернулась возбужденной, чувствовалось, что вид свежей крови и произнесенные слова подействовали на женихов даже сильнее, чем ожидал Тиндарей. От Елены не укрылся тревожный взгляд, брошенный на нее отцом. Царь Спарты хорошо знал свою строптивую дочь, она может передумать в любую минуту! Если честно, то у Елены была такая мысль, объявить мужем какого-нибудь Маленького Аякса и посмотреть на реакцию отца и остальных.
И снова женихи стояли перед ней в ожидании. Тиндарей обвел собравшихся уже рукой:
— Выбирай, Елена, они поклялись не делать зла твоему будущему супругу и тебе тоже. Назови его имя.
Все затихли, стал слышен даже визг поросенка за пределами Спарты и шум реки. Одиссей вдруг с ужасом подумал: только бы не меня! А что, возьмет и назовет, куда денешься? Отказа не простят.
Мгновения показались вечностью, так всегда бывает в решающий миг. Кто? Кого выберет синеглазая красавица, на зависть остальным? Если честно, но не все и хотели жениться на Елене, но не отступать же, раз приехали! И потому у каждого в отличие от Одиссея сладко на миг, всего на миг, замерло сердце: а вдруг меня?
Словно кинувшись в холодную воду, Елена тихо произнесла:
— Менелай.
Одиссей что-то кричал, хлопая Менелая по плечу, выкрикивали и другие, конечно, большинство были разочарованы, пусть не все, но почти каждый втайне надеялся, что эти голубые глаза не зря так ласково глядели именно на него. Менелай подошел к невесте и, взяв ее за руку, повел в пиршественный зал.
Немного погодя Аякс Теламонид уже хохотал во все горло:
— А ведь ловко нас провел Тиндарей! Мало того, что мы не перегрызем глотки друг дружке, так мы еще и не можем наставить рога Менелаю, потому как поклялись защищать его честь!
— Но на месте Менелая мог оказаться и ты, Аякс, — рассмеялся в ответ царь.
— Я?! Не-ет… Такие красотки не для меня! Мне бы чего попроще!
— Зачем же ты сватался? — хохотали уже вокруг.
— А вместе с другими, не отставать же!
Ализий влетел в дом, чтобы успеть поменять тунику, выпачканную кровью жертвенного быка.
— Елена выбрала!
— Кого?
И Пенелопа тоже замерла: а вдруг рыжего?! Умом понимала, что нет, что не для Одиссея Елена, что там и отцовский расчет другой, и сердце невесты ни за что к Одиссею не ляжет, ожидала Диомеда, кого же еще, но все равно сжалась, пока услышала от Ализия:
— Менелая.
— Кого?!
— Менелая, чего ты так удивляешься?
Брат умчался переодеваться, а Пенелопа осталась стоять столбом. Менелая? Вот уж кого она меньше всего ожидала увидеть в мужьях у красавицы-сестры. Нет, конечно, двух Аяксов еще меньше, но о Менелае и вовсе не думалось. Что заставило Елену предпочесть Диомеду Менелая? Неужели отцовская воля столь сильна, что она готова выйти замуж за брата мужа своей сестры? Пенелопа ни за что не поверила бы, что Елене понравился бесцветный, во всем послушный Агамемнону Менелай. Сама девушка понимала, почему Тиндарей выбрал Менелая, это означало поддержку ставшего сильным царя Микен Агамемнона. Тот не даст в обиду ни своего тестя Тиндарея, ни брата Менелая. Значит, союз Микен и Спарты сложился.
Пенелопа помнила, что этот союз очень пугал ее собственного отца Икария, но сейчас было не до того. Девушка вдруг осознала, что выбран не Одиссей, значит, Одиссей свободен!
Вдруг стало страшно, все говорили о неизбежности резни, чья же кровь на тунике Ализия?! Пенелопа бросилась к вышедшему из кладовой брату:
— Что там случилось?!
— Я же сказал: Елена выбрала Менелая. Конечно, не Елена выбрала, а Тиндарей, но это все равно, муж Менелай.
— А… чья это кровь?
Ализий, осознав, чего испугалась девушка, рассмеялся, притянув ее к себе:
— Не бойся, твой Одиссей оказался столь хитер, что посоветовал Тиндарею еще до объявления выбора заставить всех женихов принести клятву верности будущему избраннику. После этого резать друг дружку нельзя. Пируют…
Девушка ахнула: недаром говорят «рыжий хитрец»! Но сказала другое:
— Какой он мой? И никакой не мой!
— А то я не видел, как вы переглядываетесь и краснеете, стоит глазами встретиться или подолом
