Предположим, Глеб Аркадьевич действительно узнал меня – чем чёрт не
шутит. Или сначала не узнал, а вот под конец встречи… Невзирая на мою
растрепущую укладку, не самый удачный костюм, узнал.
И предпочёл таким вот дорогостоящим (премии! зарплата!) способом
нейтрализовать нашу маленькую дорожную стычку. Может, у него в деловых кругах
репутация рыцаря без страха и упрёка? А я вдруг воспользуюсь ситуацией и начну
чернить его доброе имя. Оставлять негативные комментарии на форумах и где там
ещё полагается их оставлять. Трубить направо и налево, как автор бестселлеров едва
не искалечил меня на проезжей части…
Хотя, признаться, в том маленьком инциденте я тоже была виновата.
И новым предлагаемым местом работы я обязана вовсе не своему обаянию
или деловым качествам. От меня пытаются откупиться.
Нужно было набраться смелости, подумала я. Нужно было спросить Глеба в
лицо – помнит ли он меня? Это было всего несколько дней назад. Это был бы
вполне закономерный вопрос.
Надо было сразу спросить его. Если бы он сказал, что не помнит… Не помнит
– и прекрасно. Или нет, я извинилась бы. Тогда, вспомнив, извинился бы и Глеб.
Или набросился бы на меня с руганью? Может, в его глазах я – всего лишь набитая
дура, которая едва не угодила под колёса его «сааба» и испортила ему день. Такие,
как я, виноваты во всех аварийных ситуациях на дороге.
Или он сказал бы, что помнит. Тогда я спросила бы, что означает его
предложение работы…
Надо было сделать это, не сходя с места. А теперь я уже не решусь. Чёрт бы
побрал эту смесь неловкости, стеснительности, смущения. И главное – моё
нежелание выглядеть глупо. Что может быть глупее, чем озадачивать такими
вопросами генерального директора на собеседовании?!
Но мне всё равно придётся позвонить Глебу. Позвонить и озвучить – да или
нет. Согласна или не согласна я работать у него в качестве личного ассистента.
И даже если я позвоню Глебу с отказом… я всё равно буду чувствовать эту
неловкость. Это смущение. Что мне стоило спросить прямо… спросить сразу?
Мысли вязко путались в голове, спотыкаясь, перескакивая одна на другую. Я
понимала, что накручиваю себя сама. Но уже не могла остановиться.
Перед зданием музея было посажено несколько розовых кустов. Я даже
остановилась, споткнувшись взглядом о цветы и залюбовавшись ими. Особенно
хороши были нежно-розовые розы, пышные, чувственные… Я смотрела на розы
сквозь чугунную ограду. И вдруг меня как током ударило!
Я что, окончательно спятила?
Я ещё рассуждаю, соглашаться мне на работу у Глеба или нет?!
Я уже совершила один безрассудный поступок, импульсивно уволившись с
работы. Осталась практически без средств к существованию.
Никита уже вышел на пару дополнительных смен на работе, м-да. Остаётся
только надеяться, что мера эта временная, и что она не скажется на его занятиях в
вузе…
А я гуляю здесь по Тверской и рассуждаю, работать мне или нет…
Я всерьёз рассчитываю, будто на меня свалится ворох предложений, как
только я размещу своё резюме в интернете?
Вот готовое предложение. Где ещё мне предложат такую зарплату? С
прошлой работы я уже уволилась, даже расчёт получила. И расчёт этот скоро
