Работа на старом месте превращала меня практически в робота. В придаток к
компьютеру, к Word и Excel. По утрам я торопилась на работу, и, «предвкушая» её,
не видела ничего вокруг себя – ни зелёной листвы, ни яркого неба, ни деловитых
прохожих. Максимум, на что я была способна – уткнуться в метро в книжку, чтобы
на короткое время перенестись в мир, где нет беспокоящих меня проблем.
Взаимодействовать с остальным миром получалось плохо – все ощущения и эмоции
будто притуплялись. Я начинала своё утро, вбивая цифры в программу и
распечатывая стопки документов. Я делала это перед обедом. И ровно так же
заканчивался мой вечер… А в свободное время, как дамоклов меч, надо мной висело
ощущение того, что и завтрашний мой день будет таким, и послезавтрашний, и все
последующие… Даже шоколад к чаю, выпиваемому второпях, на рабочем месте,
плохо мной воспринимался. Я теряла вкус к жизни, словно не жила, а существовала,
словно вместо меня была тень, не способная впитывать и поглощать звуки, цвета,
краски, испытывать ощущения… В выходные становилось легче, но потом снова
наступал понедельник.
И вот наконец-то это закончилось. Будто я отдавала свою жизнь напрокат, и
сейчас её вернули мне, а вместе с ней – способность снова радоваться и не ощущать
постоянной подавленности. Пока я работала помощником логиста, я почти свыклась
с этой подавленностью. Но, как выяснилось, эти эмоции имели свойство
накапливаться внутри. И накапливались. Пока концентрация не стала отравляющей.
Благодаря ему я и оказалась у Глеба.
Одна только смена обстановки повлияла на меня благоприятно. Уволившись, я
выдохнула… а сейчас глубоко вдохнула, расправила плечи.
Теперь я радовалась тому, что вновь способна дышать полной грудью,
оглядываться по сторонам, замечать происходящее вокруг, и гадала – сколько ещё
продлится пауза? Пока всё происходящее мне было сложно воспринимать как
работу. Общение с новыми и интересными людьми, чтение психологической
литературы, прогулки в дневное время…
Моё утро началось в полдень с чашки крепкого кофе и размышлений:
действительно ли Глеб имел в виду то, что говорил?
Мне не появляться в офисе до тех пор, пока я не прочту обе его книги?
Или это была шутка?
Или мне надлежит появиться к десяти утра, отчитаться о проделанной… то
есть прочитанной работе, «обозначиться», как говорил Никита?
Или Глеб вызовет меня сам? Или, когда я понадоблюсь, это сделает его
секретарь?
Поразмыслив, я решила: Глеб, как серьёзный человек, наверняка исповедует
то же самое, что и декларирует. А декларирует он (насколько я успела понять из
прочитанного накануне) чёткость, ясность в целях и поступках.
Значит, сейчас ничто не помешает мне взять недочитанную книгу и
отправиться в какой-нибудь парк. А потом – бизнес-ланч в уютном ресторанчике, а
вечером – новая порция бизнес-изложения.
Мне было очень приятно держать эти книги в руках. Их яркие обложки
бросались в глаза; казалось, весь их дизайн направлен на то, чтобы привлечь,
прокричать, заявить о себе. При этом книги не выглядели ни лубочными, ни
аляповатыми – сочная кожура свежего мандарина, сияющая весенняя зелень…
Фотография, которую Никита не обнаружил на обложке, находилась внутри
книги. Это было необычно. Она предваряла сам текст, словно Глеб приоткрывал
дверь, ведущую в его мир, и приглашал читателя заглянуть в него. Фотография была
