Я снова представила серые конторские стены… Отсиживание в этих стенах.
Унылые разговоры коллег – о погоде, ценах, рассаде, коммунальных службах,
сериалах, с привычным возмущением, с дежурными шутками. Кипы документов.
Усталость от нескончаемого изучения цифр и таблиц на мониторе.
- Хватит, увольняюсь! – вдруг вырвалось у меня.
Я в самом деле сказала это?
Я произнесла это вслух?
Какой-то прохожий покосился на меня. Я уже подходила к Баррикадной, стало
более людно. Нашарив в сумке кошелёк, я подошла к ближайшему киоску. Взяла
шоколадку с миндалём. Моему мозгу срочно требовалась глюкоза. Утренний аврал
на работе, дневные сборы, потом выматывающее тестирование – кажется, всё это не
замедлило сказаться на моих умственных способностях… В своём ли я уме?
Увольняться в никуда – не лучший путь для девушки, которую некому поддержать.
Оборотная сторона независимости. Чего ради мне увольняться? Я снова откусила от
шоколадки.
Сейчас у меня имеется пусть небольшая, но всё же стабильность. Было бы
ради чего ею рисковать. Кто мне мешает спокойно и рассудочно искать новые,
лучшие вакансии?
Но внутри уже рос и ширился, будто воздушный шарик, бездумный порыв.
Вместо неприятного ощущения в животе я теперь чувствовала странную лёгкость.
- Уволюсь! – снова повторила я, как будто хотела распробовать на вкус это
категоричное слово. Смятая обёртка из-под Dove полетела в ближайшую урну. Я
перешла на другую сторону улицы и торопливо зашагала к дому. Нужно было
поужинать, принять душ, смыть с себя весь сегодняшний день и лечь спать. А с утра
– встать пораньше, чтобы вовремя прийти на работу. Шоколадка, которую я только
что съела, уничтожила остатки моего денежного запаса: на маршрутку с утра уже не
хватит, придётся идти пешком.
И, поддерживая саму себя в парадоксальном, ни на чём не основанном и
неразумном решении (денег нет, интересных предложений нет, перспектив
никаких), я в третий раз повторила с абсолютной убеждённостью:
- Завтра же уволюсь!
Завтра же напишу заявление… Посижу дома, побуду в тишине и одиночестве,
а там, глядишь, и придумаю, в каком направлении мне двигаться дальше.
- Сдурела? – не поверил брат.
- А что такого-то?
Я вяло ковыряла яичницу-глазунью, которую Никита на скорую руку
соорудил для нашего позднего ужина.
- Денег и так мало, а ты…
Я молча пожала плечами.
Что мне нравилось в брате – так это то, что он не гнушался время от времени
вынести мусор, пройтись пылесосом по старенькому паласу в гостиной или
приготовить еды на всех. Вот как сейчас.
Помню, когда он ещё учился в школе, а я тихо загибалась за компьютером –
подготовительные курсы в университет отнимали уйму сил и времени, - Никита как-
то вошёл в комнату. В руках он держал большую тарелку. Тарелка источала
аппетитный запах. Брат подвинул клавиатуру на столе и уместил в освободившемся
пространстве эту тарелку. На ней дымилась горка картошки, окруженная колечками
малосольного огурца, и отбивная. Вместо того чтобы отправиться во двор – гонять с
