двумя бокалами с шампанского. Судя по женским взглядам, не отпускавшим его ни на минуту, Мария была права, утверждая, что в своей форме он выглядит великолепно. Один его вид вызывал прилив жара в местах, о которых не принято упоминать.
Рендалл протянул ей бокал.
– Что-то случилось с платьем?
– Последний партнер наступил на оборку, и та оторвалась. – Джулия взяла бокал и с удовольствием испробовала пенного напитка. – Пойду-ка в дамскую комнату. Там Эльза, она сможет подколоть кружева.
– Пойдем лучше наверх в наши апартаменты, – предложил Рендалл. – С этим и я могу справиться, если ты дашь мне булавки. Заодно хоть немного передохну от столь многочисленного общества.
Взглянув ему в глаза, Джулия почувствовала ещё больший жар. Одним глотком она осушила бокал и поставила его на ближайший столик.
– Замечательная идея. – Джулия взяла мужа под руку, и они направились через бальный зал к личным апартаментам. – Я заметила, что ты не пропустил почти ни одного танца. Наслаждался или просто играл роль учтивого гостя?
– Перед балом Мария дала мне строгие наставления, – объяснил Рендалл, – и я пригласил каждую даму, оставшуюся без кавалера, и каждую вдову, посетившую Эштон-Хаус.
– Надеюсь, не все они в тебя влюбились. – её тон оставался вполне легкомысленным, но на самом деле Джулия невольно следила, с кем же он танцует. Хотя Рендалл и утверждал, что просто выполнял свой долг, некоторые из этих «желтофиолей»[56] были молоды и гораздо красивее, чем она даже в годы своей юности.
– Если их и привлекла форма, уверен, строгое выражение моего лица охладило любые романтические фантазии. Я испытывал больше радости от того обстоятельства, что ты вылечила мне ногу, и теперь она почти не болит, – он тепло улыбнулся жене. – Ты проделала отличную работу.
– Гувернантка, что была у меня в детстве, наверняка заметила бы, что уроки рукоделия – прекрасная основа для хирургии, – ответила Джулия. – Она изо всех сил старалась привить мне любовь к женским занятиям.
Прохладный воздух вне стен бального зала принес облегчение. Когда они начали подниматься по ступенькам, Джулия подхватила юбку с болтающимися кружевами.
– Всё же жить в доме, где устраивается бал, очень удобно. Есть куда сбежать от шума и болтовни.
– Случалось, что на полях сражений, было гораздо тише, чем на лондонском балу в полном разгаре, – согласился Рендалл.
Наверху они повернули направо к своим комнатам. Рендалл открыл дверь, и, войдя в гостиную, Джулия поняла, что они находятся прямо над бальным залом. Явственно слышалась музыка, а перекрытия заметно вибрировали под ногами.
Закрывая дверь, Рендалл произнес:
– Я мечтал об этом моменте всю ночь, – он развернулся и привлек жену в свои объятия.
– О да! – Джулия потянулась, чтобы обхватить его за шею, между ними мгновенно, подобно молнии, вспыхнула страсть. Весь вечер она ощущала Рендалла: не только то, где он находится в бальном зале и как роскошно выглядит, но помнила его вкус, его прикосновения, его способность заставить её таять от желания.
Рендалл упивался ею, словно она была фонтаном, а он – умирающим от жажды путником. Джулия же смутно осознавала, что прижимается спиной к двери, а их губы и языки сплавились в нечто единое, неразделимое.
её бедра качнулись ему навстречу. Рендалл немного отступил, и Джулия почувствовала легкое разочарование, но тут же поняла, что он поднимает ей юбки. Прохладный воздух коснулся разгоряченной кожи, в то время как муж нашел самую чувствительную часть её тела. Какими бы изысканными ни были ощущения, Джулии хотелось большего. Она вслепую возилась с его бриджами, неуклюжими пальцами расправляясь с пуговицами, пока не высвободила в свою ладонь твердую пульсирующую плоть.
Рендалл застонал. Джулия думала, что, целуясь, они проложат себе путь в спальню, но вместо этого муж обхватил её за талию и высоко поднял. Затем мягко скользнул в её гладкие жаркие глубины, и Джулия, зажатая между дверью и его твердым телом, потеряла разум от потрясающего наслаждения. На мгновение оба замерли, приспосабливаясь друг к другу.
Затем она обвила ногами его бедра и рывком опустилась на него. её ногти впились ему в руки, зубы погрузились в красно-алую шерсть парадного сюртука. В ушах пульсировало его хриплое дыхание. ещё, ещё, ещё...
Такое неистовство не могло продлиться долго, и вскоре Джулию накрыла дрожь удовлетворения. Она попыталась заглушить свой крик на плече мужа. Мгновением позже с мучительным стоном Рендалл излился в неё.
Сокрушительное освобождение постепенно поблекло, и к ним вернулось здравомыслие. Рендалл предполагал игривое соблазнение, а не совокупление, основанное на столь примитивной потребности. Тяжело дыша, он поставил Джулию на ноги.
– Прости, – выдохнул он. – Надеюсь, я не причинил тебе боли.
– Нет, Алекс. – Пульс Джулии колотился где-то в горле, а руки скользили вниз по его предплечьям, то сжимая, то разжимая пальцы. – Совсем нет, ничего такого, чего бы я сама ни хотела.
Он был благодарен за это. Хотя и не ожидал, что пламя вспыхнет так жарко, и они придут в такое исступление, но, по крайней мере, буйство с одинаковой силой охватило обоих. Однако по мере убывания страсти Рендалл безрадостно осознавал, что физическое обладание – мимолетно. В настоящий момент Джулия принадлежит ему. Но что его ждет в будущем?
Одному Богу известно.
На следующее утро после бала Джулия просыпаться не торопилась. Если это вообще можно было назвать утром. Она лежала, закрыв глаза, и понимала, что на дворе день в самом разгаре. От непривычного количества танцев болели мышцы, а выпитое накануне шампанское давало о себе знать легкими спазмами в желудке. Всё прошло просто замечательно.
От расположившегося рядом тела Рендалла исходило уже такое привычное тепло, Джулия лениво приоткрыла веки. Муж лежал на боку и, подперев рукой взъерошенную белокурую голову, задумчиво разглядывал свою жену. Его грудь была обнажена, впрочем, как и её, что Джулия немедленно и обнаружила. О небеса, да они оба голые! Она тут же почувствовала себя жуткой бесстыдницей.
Воспоминания хлынули потоком. Придя в себя после страстного совокупления, они тихонько вернулись в бальный зал, как раз к ужину. Джулия была уверена, что весь её вид говорит о распутном поведении, но никто, казалось, ничего не заметил. Когда они с Рендаллом наконец удалились в до смешного ранний утренний час, она собиралась рухнуть в кровать и проспать несколько дней. Муж помог ей снять платье, и Джулия отплатила ему тем же, в результате вся их одежда оказалась кучей свалена на ковре.
Было так чудесно ощущать, как его кожа касается её. Стоило им оказаться в постели, и они уже не могли не дотрагиваться друг до друга. Усталость растворилась, и они медленно занялись любовью. Джулия заснула с улыбкой на лице.
Когда её глаза открылись, Рендалл спросил:
– Хорошо спалось?
– Должно быть, поскольку я ничего не помню. – Она прикрыла зевок ладошкой. – Ты имеешь хоть какое-то понятие, который сейчас час?
– Я слышал, как не так давно церковные колокола прозвонили полдень. – Его рука ласково погладила её предплечье, затем обхватила грудь. – Прошлой ночью ты имела огромный успех.
– Люди оказались очень добры. Я ожидала косых взглядов или по крайней мере нескольких едких замечаний, но если таковые и были, то я ничего не слышала. – Джулия вздохнула от удовольствия, чувствуя себя избалованной обласканной кошечкой. – Судя по всему, никого не волнует, что отец от меня отрекся.
