l:href='#n_11' type='note'>[11] нужна повитуха, и сразу после её смерти я переехала сюда. – Губы Джулии сложились в горькую усмешку. – Полагаю, это моя поездка с Марией в Лондон навела свекра на мысль, что я жива. Останься я в Хартли, и была бы в безопасности.
– Больше вы там жить не можете. – Его влечение к этой миниатюрной скромной женщине больше не казалось необъяснимым. Он заметил её не бросающуюся в глаза красоту, однако на свете существовали и другие красавицы, причем никто из них не прилагал столько усилий, чтобы казаться незаметным. То, что отличало Джулию от всех прочих – это её внутренний стержень.
Он почувствовал сильнейшее желание защитить её. И не только защитить.
– Вы задумывались, что делать дальше?
– Сомневаюсь, что в Англии найдется хоть один безопасный для меня уголок. – Она снова провела рукой по волосам, выражение её лица стало мрачным. – Возможно, придется переехать в одну из колоний. Повитуха без дела не останется.
– Если не ошибаюсь, вы были замужем за лордом Бранфордом, – предположил майор почти будничным тоном, – а ваш кровожадный свекор – граф Давентри.
Она отпрянула, открыв рот от изумления:
– Боже мой, вы из тех самых Рендаллов. Я думала об этом, но Рендалл довольно распространенная фамилия, а вы на них совсем не похожи. – её пальцы, сжимавшие одеяло, побелели. – Вы собираетесь отдать меня Крокетту?
Он пристально взглянул на неё.
– Ни за что.
Смотря на него так, будто он вот-вот превратится в волка, она спросила:
– В каком родстве вы состоите с Бранфордом и Давентри?
– С тех пор, как за последние годы несколько моих двоюродных братьев умерли, а Давентри остался бездетным, в настоящее время я – предполагаемый наследник титула графа. – Его лицо застыло. – Мой отец был младшим единокровным братом нынешнего графа. Они никогда не ладили. Внешне я пошел в родню моей матери. Я был ещё ребенком, когда умерли мои родители, и меня отправили в Турвилл-Парк воспитываться вместе с Бранфордом.
– И каким он был тогда?
Мысленно Рендалл вернулся в то время, когда только что прибыл в имение Давентри. Он был убит горем, подавлен и отчаянно нуждался в новой полноценной семье.
– Бранфорд превратил мою жизнь в ад. Он был старше и крупнее меня, иначе я сам бы убил его.
Джулия смотрела на него, не отрываясь.
– Не удивительно, что вы выбрали армию.
– Чтобы научиться как следует драться? Как-то не задумывался об этом с такой точки зрения, – сказал он. – Я и так дрался со всеми в Турвилле. Потому Давентри и отправил меня в Академию Уэстерфилд.
– Где леди Уэстерфилд поистине творит чудеса, – негромко заметила Джулия.
– Именно. – До встречи с леди Агнес Рендалл был скорее похож на разозленного ежика с торчащими во все стороны иголками. Но та отнюдь не пыталась укротить его. Вместо этого леди Агнес спросила, на что же он так зол. И его ярость, и его обида постепенно уходили по мере того, как он рассказывал о своей боли и унижениях, об отвратительных опасных проделках, жертвой которых он постоянно становился в Турвилле. Леди Агнес выслушала его молча. И, самое главное, она объяснила ему, что он имеет полное право злиться. После этого разговора он словно начал исцеляться.
– А я все думала, нет ли в поведении Бранфорда моей вины. Вдруг какие-то именно мои качества пробуждали в нём склонность к насилию. Но ведь дело не во мне, правда? Он всегда был жестоким. – Джулия вздохнула. – Интересно, скольким ещё людям он причинил вред. Боюсь, таких окажется слишком много.
– Я знаю, убивать его вы не хотели, но когда это произошло, тем самым вы осчастливили многих людей, – Рендалл криво усмехнулся. – Все-таки есть какая-то высшая справедливость в том, что он умер от руки одной из своих жертв.
– Я бы предпочла, чтобы это оказались чьи-то другие руки. Давентри – грозный враг.
– Я служил в армии и многие годы почти ничего не слышал о семье. До меня дошли лишь смутные слухи, что Бранфорд женился, а затем умер спустя год или два. – Рендалл сделал над собой усилие, порывшись в памяти. – Его женой стала леди Джулия Рейнз, дочь герцога Каслтона?
– У вас отменная память, – усмехнулась Джулия. – Не могу сказать, что положение дочери герцога принесло мне много хорошего.
Вдруг его осенила потрясающая идея. Его тянуло к ней с того самого момента, как они встретились; он желал её, но при этом уважал её силу духа и страстно хотел защитить от незаслуженных угроз. Видит бог, защита ей необходима.
– Мне пришла в голову мысль, как решить вашу проблему, – медленно произнес он. – Вы могли бы выйти за меня замуж.
Джулия уставилась на него.
– Вы с ума сошли?! Но даже если вы и не безумны, стоит вам жениться на мне, ваш дядя Давентри просто взбесится.
– После тяжелого ранения в Испании меня отправили в Лондон и отдали на его попечение, – произнес Рендалл с желчным сарказмом. – Меня ждала смерть на чердаке от отсутствия ухода. И только Эштон, ворвавшись в Давентри-Хаус, спас меня. То, что мои действия могут привести в ярость старого черта, ни капли меня не трогает.
На её лице появилось выражение ужаса:
– Понимаю ваш гнев, майор, но быть орудием мести вашему дяде я не желаю.
– Нет, это всего лишь второстепенная причина, – ответил он серьезно. – Семейство Рендаллов обошлось с вами ужасно. Из-за Бранфорда вы потеряли имя, положение в обществе, дом и своего ребенка. Как моя жена, вы смогли бы все это вернуть, и это было бы только справедливо.
– Значит, вы готовы жениться на мне ради восстановления справедливости? – Она улыбнулась, но улыбка вышла кривой. – Это, конечно, благородно, но брак заключается между мужчиной и женщиной, а не между двумя принципами. Мы ведь даже не нравимся друг другу, майор Рендалл. Спасибо за весьма лестное предложение, но я вынуждена его отклонить.
Отказ Джулии ранил его гораздо сильнее, чем следовало бы. Настолько, что он понял – его предложение вовсе не случайный порыв благородства.
– Вы, несомненно, имеете право не любить меня, леди Джулия. В прошлом я был с вами ужасно груб. Но никак не потому, что вы мне не нравились. Скорее... наоборот.
Они пристально смотрели друг на друга и невысказанные чувства, столь настойчиво подавляемые обоими, пробудились к жизни.
Джулия с трудом сглотнула.
– Что ж, приходится признать, что с момента нашей первой встречи между нами возникло нечто... какая-то необъяснимая связь. Но все это вызывает лишь неловкость и ненужные сложности в отношениях и уж точно не может являться основанием для брака.
– Нет? – спросил он мягко. – Но эта связь – очевидное влечение. А вся эта неловкость и какие-то сложности лишь оттого, что мы боремся с ним. Возможно, нам станет намного легче, стоит прекратить сопротивление. Взаимное притяжение может оказаться основой превосходного брака.
Джулия нахмурилась.
– И почему же вы боролись с этим влечением, майор Рендалл? С момента нашей встречи вы вели себя так, словно ненавидите меня.
– Будучи действующим офицером, я не мог позволить себе жениться. – Однако такой ответ прозвучал вовсе не убедительно. И Рендалл заставил себя объясниться более подробно: – Ну, вообще-то... больше всего меня встревожила степень моего желания. ещё никогда меня не тянуло к женщине так сильно. Это выбивает из колеи. Но сейчас я нахожу, что мысль жениться на вас кажется мне очень правильной.
