Петрович? – с неожиданной злостью подумалось ей. – Какого черта судьба подкинула мне наркомана Ткачева? Неужели это и есть все, чего я в этой жизни достойна?» Она резко захлопнула дверь гостиной и прислонилась к стене. Воспоминания жгли душу, все оскорбления, унижения, обиды вдруг всколыхнулись и всплыли наружу. «И как я могла все это терпеть? Как?! Зачем?! Чего я хотела добиться? Я ведь с самого первого дня знакомства знала, что Владимир Ткачев ужасный человек, он никогда не любил меня, не уважал, он, кажется, даже за человека меня не держал… так, комнатная собачка. Чтобы не хуже чем у людей было. У всех есть жены, пусть и у меня будет…» Марго вспомнила свою свадьбу, на которую жених явился совершенно пьяным под руку с какими-то двумя полуголыми девицами… Бог мой! Как же это было ужасно! Но тогда Марго не было дела до того, как это выглядит со стороны. Ей было важно получить этого мужчину в законные мужья, любым путем, ценой любых унижений, лишь бы стать Маргаритой Александровной Ткачевой, лишь бы иметь красивый дорогой автомобиль и кредитку с неограниченным счетом, лишь бы попасть в великосветскую тусовку, о которой она грезила чуть не с рождения. Ей казалось, что это окупит любые жертвы с ее стороны… Последние годы Марго как будто двигалась по инерции, старалась, бежала, все ускоряя и ускоряя темп, крутилась, как белка, попавшая в колесо, суетливо перебирала лапками и никуда не могла соскочить с этой выбранной ей же самой бесконечной дорожки, ведущей к заветной цели. И вот цель достигнута – провинциальная девочка Рита Васильева стала женой миллионера. Ее серьги стоят целое состояние, за пару ее туфель можно купить вполне приличный автомобиль, горничная подает кофе в постель, а водитель услужливо распахивает дверцу дорогущего автомобиля… Она смогла, она достигла той высоты, которую сама же себе поставила тогда, в четырнадцать, когда весь класс дружно смеялся над ее туфлями, у которых неожиданно прямо во время торжественной линейки вдруг оторвалась подошва и осталась лежать посреди нарядного актового зала. И как же брезгливо подняла ее завуч, чтобы выбросить в мусорное ведро… и как потом она, Маргарита, сгорая от стыда, копалась в этом ведре, чтобы найти подошву… ее ведь надо было приделать на место, иначе пришлось бы ходить босиком…
Все это Марго помнила очень хорошо, еще долго дружный смех одноклассников снился ей ночами. Тогда она очень спокойно и высокомерно заявила этим веселящимся малолеткам, что хорошо смеется тот, кто смеется последним. Что они все закончат школу, пойдут на завод, в пекарню, в лучшем случае будут прозябать в местной больничке или преподавать вот в этой облезлой школе и получать вшивые копейки, а она, долговязая дылда Марго, еще всем им покажет. Они будут узнавать о ее успехах из газет, любоваться ее портретами на страницах красивых глянцевых журналов! Они, которые теперь так дружно и безжалостно ржут над ее прохудившимися туфлями, будут жгуче завидовать и локти кусать, что когда-то отказались от дружбы с замарашкой Риткой… Ребята смеялись все громче, и с этим смехом в Марго крепла твердая решимость исполнить все, что она только что пообещала. Любой ценой!.. И она исполнила. Только вот для счастья, как оказалось, этого мало… Совсем мало… А может, она все-таки делала все правильно, просто ей не повезло, на пути встретился не тот человек. Вот если бы на месте Владимира оказался Павел Петрович, возможно, тогда она действительно могла бы быть счастлива. Жаль, что ничего уже нельзя ни исправить, ни переиграть… Нельзя? А почему, собственно, нельзя? Теперь она, Маргарита, снова свободная женщина, у нее есть опыт и хватка… Пожалуй, такого простака, как этот Егоров, ей удалось бы окрутить без труда…
– Он тебя обидел, да?
Маргарита вздрогнула, совершенно неожиданно увидев рядом с собой Татьяну.
– Кто?
– Ну, этот красавчик, который приезжал к тебе только что. – В голосе горничной читалось явное любопытство, смешанное с сочувствием. – Это твой парень, да? Симпатичный. И сразу видно, не бедный…
– Это просто мой знакомый, – сухо отозвалась Марго, поправляя волосы. Черт, чего-то она действительно расклеилась… причем совершенно не к месту и не ко времени.
– Ну, знакомый так знакомый… – слегка обиженно пожала плечами Татьяна, – просто вы так обнимались там, у калитки, что мы все подумали, будто это твой жених…
– Я же сказала, Евгений просто мой хороший знакомый, – раздраженно повторила Маргарита, – можно сказать, даже друг, мы с ним давно не виделись, вот и обнялись при встрече.
«Ой-ой-ой, какая фифа! – подумала про себя Танюша. – Да подумаешь, не хочешь делиться – и не надо. Не больно-то и интересно, главное, Вася видел, какие к этой красотке мужчины приезжают, чтобы хвост-то перед ней особо не распускал… Хотя он, конечно, говорит, что ему, кроме меня, никто не нужен, но за мужиками глаз да глаз…»
– Я, собственно, чего пришла-то. – Марго заметила, что девушка явно обиделась. – Там Ефимия тебя снова ищет, в комнату звонила, ты трубку не берешь… Вот опять меня послала, как будто у меня дел своих нет, только за тобой по всему дому бегать.
– Спасибо, Тань, – Марго постаралась вложить в голос побольше теплоты, – ты извини, я действительно что-то слегка расстроилась. Евгений принес не очень хорошие новости… – Она немного подумала и, чтобы удовлетворить любопытство горничной, добавила: – С бывшим мужем проблемы…
– Квартиру делить не хочет? – участливо поинтересовалась Татьяна, по ее тону Марго поняла, что обиды в прошлом и она полностью прощена.
– Ничего делить не хочет, подлец оказался, – вздохнула она. – Давно меня Ефимия ищет?
– Минут пятнадцать уже, как только Павел Петрович уехал, так сразу и начала тебе звонить, – живо откликнулась собеседница и, чуть понизив голос, добавила: – И очень, я тебе скажу, она не в настроении. Видать, в покер свой проигралась. Так что готовься получать громы и молнии.
Вопреки ожиданиям, молниями Ефимия не кидалась, но была действительно сильно раздражена.
– Второй раз за день пытаюсь тебе дозвониться, и все безрезультатно, – недовольно посмотрела она в сторону вошедшей Марго.
– Я просто была в саду.
– А должна была быть в гостиной, – поджала губы старушка. – Между прочим, кто-то обещал занять моего сына беседой хотя бы на час, а вместо этого ты его бросила, он приперся в мою комнату, уселся на диван с какими-то глупыми разговорами, и в результате я проигралась в пух и прах. Да еще какой-то прохиндей из Интернета назвал меня глупой курицей, которой карты в руки давать нельзя. Неужели так трудно было мужика около себя удержать? Тем более такого тюфяка, как Павлик… Всему-то вас, молодежь, учить надо. У меня вот, помнится, в свое время от кавалеров отбоя не было, и рада бы в тишине посидеть, да в покое никак оставить не хотели… – По голосу Марго поняла, что Ефимия уже отошла и почти не сердится. – Я слышала, к тебе сегодня какой-то джентльмен на большой черной машине приезжал? – как бы между прочим поинтересовалась старушка. – Что за машина, кстати? Татьяна, дурында, совсем в марках автомобилей не разбирается.
– «Мерседес», – улыбнулась Маргарита.
– Нормальная машина, – одобрительно покачала головой Ефимия, – солидная. Ну рассказывай, что за мужчину завела? Уж не собираешься ли замуж выскочить? Мы с тобой так не договаривались, голубушка, – только устроилась на работу и уже собираешься меня покидать.
– Да что вы, Ефимия! Ни в коем случае! – вполне искренне вырвалось у Марго. – Не собираюсь я вас покидать, а приезжал просто мой хороший знакомый. Мы с ним уже много лет дружим.
– Вот я и говорю: погоди выводы делать, а Паша заладил: жених, жених…
– Павел Петрович решил, что ко мне приезжал жених? – удивилась Маргарита.
– Решил, – усмехнулась старушка, – и между нами, девочками, почему-то ему это жутко не понравилось.
– Не понравилось? – Марго даже растерялась, не зная, как реагировать на слова Ефимии. – Он сам вам об этом сказал? Ну… я не знала, что в этом доме не приветствуются посещения… конечно, я понимаю, в первый день работы принимать гостей, наверное, не очень правильно…
– Да бог с тобой, Аллочка! При чем тут приветствуются или не приветствуются? Просто Павлику не понравилось, что у тебя есть жених. Конечно, сам он мне этого не сказал, но у меня, между прочим, глаза есть и уши… да не смущайся ты, детка, ты красивая девушка, что странного, что мужчина, глядя на тебя, что-то там такого себе нафантазировал? Естественный процесс. Ты не обращай внимания. Я вообще очень
