старушку расстраивать… Ну а после смерти Ефимии он вообще какой-то другой стал…
– Другой? Это как?
– Да я даже и не знаю, как объяснить… Он ведь вообще-то раньше очень… правильным, что ли… был. Все по расписанию. Поведение, одежда, отношение к людям… ну, ты понимаешь… А сейчас его понять невозможно. То гуляют с Сергеем Павловичем целыми ночами, то, бывает, из дома неделями не выходит. Костюмы все свои с галстуками позабросил, даже на деловые встречи в джинсах стал ездить. Представляешь?
– Ну… не очень, – искренне призналась Марго.
– Вот и мне поначалу удивительно было. Теперь уж привыкли… Вообще в доме живее в последние месяцы стало. Жаль, Ефимия не дождалась. К Сергею Павловичу друзья частенько приезжают, вечеринки устраивают всякие. Иногда бывает весело. – Татьяна улыбнулась. – Только потом они с Павлом Петровичем здорово головой маются.
– Да уж… – Марго почувствовала, что в душе появилось какое-то неприятное, даже тоскливое чувство. Она-то надеялась, что Павел хотя бы грустит, а оказывается… Хотя, конечно, это совершенно правильно. Предателей нужно как можно скорее вычеркивать из памяти и уж тем более из сердца. А она ведь в его глазах предательница… да, собственно, и не только в его. Она даже сама себя ненавидит, когда вспоминает…
– Так что, в общем, у нас все хорошо, – продолжала жизнерадостно щебетать Татьяна. – Цветы вот только после смерти Ефимии Павел Петрович приказал больше не высаживать. Вася сильно расстраивается, очень уж он любил свои клумбы. А теперь все больше при доме приходится быть, ну, еще за покупками ездит. Меня с собой иногда берет. Вот сегодня как раз мы с ним выехали.
– Так Вася тоже здесь?
– Ну конечно, а где же ему еще быть, – радостно заулыбалась девушка. – Он меня за продуктами отправил, а сам в соседний отдел ушел, пока я тут набираю всего, что нужно. У нас вечеринка завтра намечается вроде как по поводу отъезда Павла Петровича.
– Он уезжает? – Сердце Марго екнуло. – Надолго?
– Да фиг разберешь. Говорю же, непредсказуемый он стал последнее время. Вроде не собирался никуда, а вчера вдруг Тамара нам говорит, что он дела свои все закончил, виллу какую-то, что ли, на берегу океана купил и собирается туда жить перебираться. Картины рисовать будет.
– Картины? – рассеянно повторила Маргарита. – А я даже не знала, что он умеет рисовать.
– Ой, да ты что! Он знаешь как здорово рисует, только раньше времени на это особо у него не было. Ефимия говорила, до того как умерла его жена, он часто ее портреты писал, в доме даже студия была. Потом не до картин стало, забросил все, в бизнес с головой ушел. А теперь вот, видать, решил, что хватит уже. К тому же сын у него, слава богу, вырос. Так он на Сергея Павловича все свои фирмы переписал, в курс дела его ввел и решил теперь собственной жизнью пожить немного. Я вообще согласна с ним целиком и полностью. Денег у них полно, так зачем против души-то своей идти, когда можно делать то, что хочется. Сергей Павлович молодой, его энергия переполняет, он постоянно твердит, что мечтает весь мир завоевать, ему и карты в руки. А Павел Петрович уже всем все доказал и все, что ему требуется, завоевал. Ему бы еще жениться неплохо. Нехорошо, когда мужчина один.
– Хочешь сказать, что ни у Сергея, ни у Павла Петровича нет женщин? Так и живут одни? – стараясь казаться как можно равнодушнее, поинтересовалась Марго.
– Живут одни. А женщины есть, конечно. У Сергея Павловича особенно. У него прямо нескончаемый поток подружек, только надолго никто не задерживается. Да и у Павла Петровича время от времени появляются какие-то пассии. Он особо-то их не демонстрирует, но Вася видел пару раз, как он вечером кого-то в своей машине привозил, да и дома, бывает, частенько не ночует. Наверное уж, не по набережной до утра гуляет… Но так чтобы хозяйку в дом привести, об этом пока вроде речи не было ни со стороны Сергея Павловича, ни со стороны его отца…
– Ой! Здравствуй, Аллочка. – Подошедший к девушкам Василий расплылся в широчайшей улыбке. – Сколько лет, сколько зим! Вот уж не ожидал тебя здесь встретить. Павел Петрович сказал, у тебя какие-то семейные обстоятельства, из-за которых пришлось так срочно дом покинуть. Тамара намекала, ты с бывшим мужем помирилась… Да? Поздравляю. Семья в нашей жизни самое главное. – Он с нежностью посмотрел на свою жену.
– Привет, Вась. – Марго была рада встрече, у нее даже в груди как-то потеплело от искренней доброжелательности, исходящей от этих людей. – Я так рада за вас с Таней. Жаль, не удалось погулять на вашей свадьбе.
– А мы, кстати, хотели тебя пригласить, но Ефимия сказала, что твой телефон куда-то затерялся… Ты уже слышала про Ефимию? – При воспоминании о бывшей хозяйке глаза Василия стали грустными. Марго кивнула. – Даже не верится, так быстро она от нас ушла. Вот как в жизни-то бывает… – Он тяжело вздохнул. – И цветы теперь Павел Петрович высаживать на аллее запретил. Сказал, что ему не нравится. Всей-то радости у меня осталось, что клумба с фиалками, которую хозяин велел у себя под окном разбить. А приживаются фиалки в нашем грунте плохо, да и погода в этом году не особо располагает. Гибнут буквально катастрофически, приходится постоянно подсаживать новые, чтобы Павла Петровича не расстраивать. Ему эти фиалки, видать, о чем-то дорогом напоминают, иной раз, бывает, и целый час может на них задумчиво любоваться. Так вот и приходится постоянно с этими фиалками возиться, вроде и клумба-то не особо большая, а времени отнимает тьму-тьмущую. Вон сейчас сходил, купил новые удобрения, мне один любитель в Интернете посоветовал, говорит, с этим удобрением рассада ну просто в два раза крупнее вытягивается…
– Фиалки? – Даже не попрощавшись, Марго резко развернулась, оставила наполненную продуктами тележку и, провожаемая недоуменными взглядами Татьяны и Василия, понеслась к выходу.
Усевшись в машину, она достала мобильник. На дисплее светился очередной пропущенный вызов от Сергея. Маргарита быстро набрала номер:
– Сереж, привет. Это я.
– Привет, – донесся до нее изумленный голос. – Я уж и не ожидал, что ты ответишь. Что-то случилось?
– Ты где сейчас?
– Слушай, с тобой все в порядке? – уже встревоженно переспросил Сергей. – У тебя такой голос…
– Я спрашиваю, где ты? Мне нужно с тобой поговорить…
– Ну я тут, в кофейне на Гоголя. Помнишь?
– Помню. Я подъеду, дождись меня обязательно.
Положив трубку, Марго несколько секунд посидела, прислушиваясь к частым и тревожным ударам своего сердца, а потом решительно направила машину в сторону особняка Егоровых.
В саду и в доме было удивительно тихо, Маргарита немного постояла в пустом холле, потом медленно поднялась по лестнице и нерешительно остановилась перед дверью в комнату Павла. Почему-то она была совершенно уверена, что он находится не в кабинете, не в гостиной… нет… а именно здесь, за этой дверью в нескольких метрах от нее. Она осторожно постучала.
– Войдите. – Услышав этот голос, Марго почувствовала, как бешено забилось сердце.
В комнате царил полумрак, сквозь плотно задернутые шторы света пробивалось совсем мало. Павел сидел в кресле у окна, рядом с ним на полу стояла полупустая бутылка виски, в руке он держал фужер.
– Входи, – довольно равнодушно повторил он, даже не повернув голову в сторону вошедшей гостьи. – Ты одна? А Алексей где, почему не проводил до комнаты?
– Я не видела твоего шофера… Там внизу никого нет… – слегка растерянно отозвалась Марго. – Поэтому пришлось подниматься самой… без разрешения. Ты уж извини.
При звуке ее голоса Егоров слегка дернулся.
– Ты?! – Он поставил фужер на пол рядом с бутылкой, потом поднялся и подошел почти вплотную к застывшей на пороге девушке. Постоял несколько секунд, внимательно рассматривая ее лицо. – А ведь действительно ты. А я уж думал, Алексей слишком буквально понял мои слова, нашел копию мечты… – Он внезапно замолчал.
– Я же говорю, я не видела твоего шофера, я приехала сама… там ни в саду, ни в доме никого нет…
