все.
Лиллиан задумалась над словами подруги. Они были как спасительная соломинка для нее. Надо немного подождать, а потом ока найдет способ, как открыть правду и при этом причинить как можно меньше боли.
— Наверно, ты права, Габби. За несколько недель ничего не изменится, правда?
Габби кивнула в ответ, но Лиллиан успела заметить в ее глазах сомнение, которое и ей не давало покоя.
— Мне надо возвращаться. Моя бедная тетушка весьма озадачена случившимся, я должна ее успокоить и поддержать.
Лиллиан молча смотрела, как Габби вышла из спальни и оставила ее одну. Потом она повернулась к своему отражению в зеркале и тяжело вздохнула, увидев свое осунувшееся лицо.
— Как много лжи, — прошептала она. — Как много секретов, и моих, и его отца. Может ли брак, построенный на этом, выдержать испытание временем?
Лиллиан не знала ответа, но впервые призналась самой себе, что ей очень этого хочется. Так отчаянно и страстно хочется, что ее это пугало.
Глава 17
Если прежде Лиллиан думала, что герцогиня холодна и неприветлива, то теперь, когда Лиллиан и те, с кем она приехала, оказались единственными гостями ее светлости, напряжение между ними возросло еще больше. После того как было «объявлено» о помолвке, мать Саймона отсутствовала на завтраке и весь день до вечера, предоставив возможность оставшимся гостям самим заботиться о себе. Когда она наконец появилась на ужине, то сказала едва ли пару слов и не отрывала глаз от тарелки.
Лиллиан в душе смутно надеялась, что новый день, возможно, улучшит настроение герцогини. В конце концов, теперь помолвка была неизбежна, и она когда-то должна принять ее.
Но новый день начался только с незначительного улучшения настроения вдовы. Лиллиан решила, что Саймон что-то наверняка сказал матери, потому что теперь она по крайней мере изредка разговаривала с тетушкой Габриэлы, а что касается Лиллиан… Леди вела себя так, словно ее вообще не было в комнате. Разве что время от времени бросала на нее мрачные, полные ненависти взгляды.
А еще она бросала взгляды в сторону двери, и они были гораздо менее суровыми, скорее — выжидательными. Сегодня должна была приехать сестра Саймона и единственная дочь герцогини — леди Уэстфорд, и, похоже, ее светлость действительно волновалась перед предстоящей встречей.
Это удивляло Лиллиан. Когда она смотрела на герцогиню, то видела перед собой лишь холодную женщину, которая была настолько озлоблена жизнью, что даже по отношению к сыну не могла проявить ни любви, ни дружелюбия. А сейчас она едва не подпрыгивала от удовольствия всякий раз, когда смотрела на дверь, через которую скоро должна была войти ее дочь.
Неожиданно в дверях появился дворецкий. Он еще ничего не успел сказать, а герцогиня уже вскочила на ноги, сцепив руки перед собой.
— Приехала леди Уэстфорд, — объявил он, отступая в сторону и позволяя очень симпатичной женщине пройти в комнату.
Лиллиан тоже встала, наблюдая, как гостья прошла через комнату и заключила герцогиню в объятия.
— Мама!
Ее голос был наполнен радостными нотками.
Герцогиня совершенно преобразилась, ее улыбка стала широкой и искренней, руки, обнимавшие дочь, заметно дрожали.
— Дорогая моя, — выдохнула герцогиня, прижимаясь к своему ребенку, — как я рада, что ты здесь наконец.
От увиденной сцены у Лиллиан сжалось все внутри, и она отвернулась, не желая быть нечаянным свидетелем любви матери и дочери.
Господи, как ей хотелось, чтобы и у нее была возможность обнять мать и прижаться к ней! И как она ненавидела это мгновение за то, что у нее никогда не будет такой возможности.
Словно почувствовав ее настроение, рядом с ней вдруг оказался Саймон. Она вздрогнула, когда он положил ей руку на талию, пока они ждали окончания церемонии встречи двух женщин. Казалось, он читал язык ее тела. Слава Богу, что он не мог читать ее мысли, иначе узнал бы, какую ненависть к его отцу она испытывала в данный момент.
Лиллиан заставила себя улыбнуться ему.
— Не нервничай, — прошептал Саймон, когда его сестра оторвалась от матери и повернулась к ним. — Она столь же добра, сколь и красива.
Выбросив из головы мрачные мысли, Лиллиан смотрела на леди, которая приближалась к ним. Если слова Саймона справедливы, тогда Наоми — само сострадание.
Несмотря на то что она была на шесть лет старше брата и уже имела двоих детей, леди Уэстфорд легко можно было принять за девушку, которая впервые выходила в свет. В ее каштановых волосах не было ни единой седой пряди, они были живыми и блестящими. Теплые карие глаза, больше похожие на глаза матери, а не на поразительные зеленые глаза Саймона, наполняло добродушие и сообразительность. А ее кожа… Лиллиан знала некоторых женщин в их кругу, которые были вполне способны убить за такое безупречное совершенство.
Она выглядела как настоящая леди, и Лиллиан не смогла справиться с напряжением, охватившим ее, когда Наоми остановилась прямо перед ними. Неужели она возненавидит Лиллиан точно так же, как возненавидела ее мать Саймона? Неужели она обвинит Лиллиан в том, что она «заманила» брата в такой неравный брак?
Но она, похоже, не собиралась делать ни того, ни другого. После моментального оценивающего взгляда Наоми бросилась к брату, с любовью обнимая его, так что Лиллиан не смогла сдержать улыбку. Она испытала облегчение, видя, что Саймон не всеми в семье был отвергнут.
— Дорогой, — Наоми отошла от брата, чтобы еще раз посмотреть на него, — выглядишь замечательно. Таким счастливым я не видела тебя целую вечность.
Потом она повернулась к Лиллиан, и та протянула ей дрожащую руку. Но Наоми не обратила никакого внимания на протянутую руку и крепко и тепло, точно так же, как собственного брата, обняла Лиллиан. Лиллиан на мгновение опешила, а потом обняла в ответ свою будущую невестку.
—
Она отступила на шаг назад, и в ее глазах не было даже намека на осуждение или сарказм, пока она переводила взгляд с Саймона на Лиллиан и обратно, хотя Лиллиан не сомневалась, что герцогиня расписала ей все в мельчайших подробностях. И все же леди Уэстфорд похожа на Саймона. Она не встала немедленно на сторону матери, а пожелала дать Лиллиан шанс показать себя.
Лиллиан стало стыдно.
— Спасибо, миледи, — пробормотала она.
— Отлично, — леди Уэстфорд коснулась щеки Лиллиан, — мы должны стать сестрами. Ты станешь называть меня Наоми, а я буду звать тебя Лиллиан. У моего мужа нет сестер, поэтому ты у меня — первая, и я в восторге от подобной перспективы. Я убеждена, что вместе мы создадим кучу проблем.
Лиллиан не смогла сдержаться и рассмеялась вместе с Наоми.
— Я думаю, что сейчас нам надо стараться обходиться без проблем. Мне кажется, я уже больше не вынесу сюрпризов, — сказал Саймон, подмигнув Лиллиан, отчего у нее сжалось все внутри. Потом он взял сестру за руку. — Позволь мне представить тебя остальным гостям.
Наоми разочарованно вздохнула и сжала руку Лиллиан.
